Гражданская война в России, 1918-1922.

Оставления Курска и Льгова частями 1-го Армейского корпуса.

Оставления Курска и Льгова частями 1-го Армейского корпуса.
Ровно 102 года назад, 19-го ноября 1919-го года части Корниловской дивизии под командованием полковника Скоблина по приказу командования оставили Курск и начали отступление, вызванное прорывом червонных Примакова и полным отсутствием резервов.
Еще накануне красные весь день ожесточенно атаковали город, им было приказано взять Курск 18-го ноября, но сделать это им не удалось. Поредевшие донельзя корниловские полки стояли насмерть.
На корниловцев навалились две полнокровные ударные дивизии - эстонская и латышская, помимо этого свою роль сыграла группа Примакова и другие менее отборные части, а за ними шли отряды ЧК.
Силы были слишком неравны, так на 2-й Корниловский полк полковника Пашкевича навалилась вся латышская дивизия. К тому моменту сам полк не превышал насчитывал менее 1500 штыков, в 1-м полку полковника Гордеенко и 3-м полку полковника капитана Щеглова ситуация была намного хуже, их общая численность едва превышала численность 2-го полка.
Тем не менее, с помощью активной обороны и контратак корниловцы смогли удержать позиции, они не позволили красным обойти себя с флангов и замкнуть окружение, что и было главной целью противника.
Лишь утром 19-го ноября по приказу командования Корниловская дивизия еще затемно город и начала отходить. Понеся большие потери в боях за город, красные не преследовали корниловцев, а принялись грабить мирных жителей, вновь полилась кровь. Чекисты, латыши и эстонцы не щадили никого, для курян вновь наступили окаянные дни, годы, столетие.
В то же утро 1-Дроздовский полк полковника Дроздовского получил приказ взорвать виадуки, оставить Льгов и отступать. То, что случилось дальше, полковник Туркул описал в своих воспоминаниях:
"На станции, уже верстах в четырех от Льгова, ко мне подбежал телеграфист.
— Господин полковник, вас просят к телефону из Льгова. Странно. Льгов оставлен, кто может просить меня к телефону?
Подхожу к аппарату.
— Кто у телефона?
Голос точно из потустороннего мира:
— Говорит бронепоезд «Генерал Дроздовский».
— Но откуда вы говорите?
— Со Льгова. Со мной еще три бронепоезда.
От Льгова есть железнодорожная ветка на Брянск и на Курск. На Курской ветке сбились наши бронепоезда. Им не удалось прорваться на Курск — Харьков, и они выскочили на Льгов.
Я и теперь не понимаю и никогда не пойму, как наш штаб, не проверив, что не все наши бронепоезда проскочили, мог отдать приказание взрывать льговские виадуки. Без них бронепоездам не двинуться. Все четыре попадут в руки красным.
С батальоном и со всеми подводами, какие только у нас были, я спешно двинулся обратно. Командир тяжелого бронепоезда «Генерал Дроздовский», в английской шинели, почерневший от машинного масла, встретил меня на железно-Дорожных путях. На его бронепоезде мы подались на ветку к застрявшим бронепоездам. Там была наша «Москва», там был наш мощный «Иоанн Калита». Ничего нельзя сделать — не вывезти никак. Не спасти, когда виадуки, развороченные взрывами, превращены в груду камней и щебня. Бронепоезда приходится бросить.
Мы посовещались на рельсах и решили взорвать все четыре. Погрузили на подводы снаряды, замки орудий, пулеметы, патроны и на рассвете быстро ушли. За нами загремели тяжелые взрывы — мы сами взрывали наших броневых защитников."
Так 1-й Армейский корпус генерала Кутепова сразу потерял четыре бронепоезда, что стало настоящей трагедией не только для команд бронепоездов и дроздовцев, но и для всей армии. Стоит сказать, что именно эти бронепоезда внесли огромный вклад в победы Белого Движения во время похода на Москву и вот они были так глупо потеряны. Впрочем, в той ситуации никого винить не приходится, раздетые люди отступали в сильный мороз, надежды и силы таяли.
Командир отряда бронепоездов штабс-капитан Владимир Владимирович Рипке не выдержал случившегося и застрелился 21-го ноября. В эмиграции полковник Туркул вспоминал бледное лицо штабс-капитана, его переживания, он как будто прощался и понимал, что его жизнь закончена.
В те дни едва не покончил с собой и другой храбрец, капитан-дроздовец Адриан Семенович Ковалевский, тогда его уберег от смертного греха сам полковник Туркул, но в 1926-м году такого человека рядом с ним не оказалось. Капитан Ковалевский не смог жить на чужбине и застрелился, оставив записку, в которой было всего несколько слова "без России жить не могу".
Они действительно без России не могли жить, это было все, что они имели и защищали до последнего вздоха. Царствие небесное и вечная память героям антибольшевицкого сопротивления! Боже, прости и прими душу воина своего штабс-капитана Рипке!
Денис Романов.