Гражданская война в России, 1918-1922.

В советской историографии было принято считать, что горцы боролись против деникинцев только потому, что те восстанавливали реакционные дореволюционные порядки, власть помещиков и буржуазии. А.И.Деникин, напротив, видел главную причину горского повстанчества во влиянии туркофильских политических кругов Азербайджана и сотрудничавших с ними членов бежавшего в Грузию горского правительства. Архивные документы Политической канцелярии Особого совещания при главнокомандующем Вооруженными силами Юга России (далее — ВСЮР) действительно подтверждают отправку через Азербайджан и Грузию в Дагестан и Чечню десятков турецких офицеров-инструкторов для горского ополчения, резидентов турецкой разведки [1]. Но сводить причины кавказской войны только к этому также не вполне правомерно.

Одной из главных причин горского повстанчества следует считать проведение белыми мобилизаций в данном регионе. В соответствии с мобилизационным планом 1919 года Северный Кавказ должен был направить в ряды ВСЮР Чеченскую, Дагестанскую, Кабардинскую, Осетинскую конные дивизии и несколько пеших бригад. По приказу генерала М.Халилова, правителя Дагестана, от 4 августа 1919 года население края обязывалось предоставить Добровольческой армии около 8000 бойцов в возрасте от 19 до 40 лет, причем мобилизованные снабжались одеждой, получали лошадей, седла и бурки за счет родных аулов [2]. По мнению дагестанского историка А.Тахо-Годи, "в мобилизации и солдатчине горец видел символ своего слияния с ненавистными гяурами, первый шаг к обрусению. Это означало для него потерю веры, кормежку свининой и проч... /54/ И неудивительно поэтому, что в ответ на приказ о мобилизации первыми восстали ходжал-махинцы из Даргинского округа Дагестана — наиболее непримиримые враги всего немусульманского и наиболее активная сила, борющаяся со всем новым, идущим из России" [3]. Оскорбляли и сами способы проведения мобилизаций, во время которых офицеры комендантских команд нередко брали в заложники наиболее авторитетных и уважаемых старшин аулов [4].

Другой причиной следует считать периодически проводившиеся жестокие облавы в поисках "скрывающихся в горах большевиков. Пренебрегая горскими обычаями помогать нуждающимся в защите, власти Терско-Дагестанского края с санкции главноначальствующего Терско-Дагестанского края генерала И.Г. Эрдели [5] за малейший отказ или задержку в выдаче "большевистских преступников" грозили полным разрушением аулов. По всей Чечне и Дагестану распространялись листовки-обращения генерала Д.П.Драценко [6], в которых заявлялось о готовности "немедленно разрушить", "уничтожить" аулы, не подчиняющиеся требованиям Добрармии [7]. В то же время сводки Политической канцелярии отмечали, что русское население края "благодарно Добрармии за репрессивные меры против чеченцев, благодаря которым они уже перестали "шалить" на Тереке" [8]. А 29 июля 1919 года командующим войсками Владикавказского района генерал-лейтенантом князем Н.П.Вадбольским было заявлено жителям ингушских аулов Экажево и Сурхохи: "Жители аулов обязаны выставить на фронт число всадников вдвое большее, чем полагалось по прежнему плану мобилизации, они обязаны выдать все имеющееся у них огнестрельное и холодное оружие, за исключением кинжалов, а также возвратить все награбленное и прислать еще по 30 заложников с каждого аула" [9]. В случае невыполнения этих требований аулам грозило быть "стертыми с лица земли". Ультиматум был проигнорирован, и оба аула подверглись артиллерийскому обстрелу.

Недовольство горцев, игнорирование ими требований Добрармии приводило к отдельным выступлениям, вылившимся затем в открытую войну с белогвардейцами. Далеко не последнюю роль в ее начале сыграли и призывы горских шейхов и мулл к защите ислама. В течение 1919 года в одной только Ингушетии погибло во время восстаний 20 шейхов и мулл. Горское правительство, находясь в Грузии, постепенно утрачивало авторитет на Кавказе. Бывший духовный лидер горцев Н.Гоцинский [10] находил возможным сотрудничество с белогвардейской администрацией. Вскоре идейное руководство повстанческим движением перешло к чеченским большевикам во главе с Н.Ф.Гикало [11] и А.Д.Шериповым [12] (их центром стал Шатойский округ) и исламистам — шейху Узун-Хаджи [13] и его великому визирю и командующему войсками Северокавказского эмирства князю И.Дышнинскому [14] (их опорным пунктом стало легендарное Ведено — бывшая столица имама Шамиля) [15] . Несмотря на разногласия по основным политическим вопросам, из-за непримиримости к русским "гяурам" — казакам и добровольцам чеченские большевики и многие исламисты были едины в борьбе против А.И.Деникина.

В мае 1919 года Узун-Хаджи провозгласил "газават" — священную войну против Добровольческой армии и поддержавших ее терских казаков. В интервью турецкому журналисту Узун-Хаджи заявил: "Я вью веревку, чтобы перевешать всех тех, кто зовутся "урусом" и чьи руки пишут слева направо!" [16]. Недовольным белой властью в Чечне и Дагестане требовался лидер, вождь, способный объединить и организовать стихийные выступления горцев в мощное повстанческое движение. В таких условиях идеология панисламизма и борьбы за "независимость Кавказа" оказалась наиболее близкой и понятной для большинства горцев Чечни и Дагестана.

О составе правительства Северокавказского эмирства и его политической программе дают представление публикуемые документы. /55/

Документ 1
ДЕКЛАРАЦИЯ ОБ ОБРАЗОВАНИИ ВЛАСТИ СЕВЕРОКАВКАЗСКОГО ЭМИРСТВА

Великий визирь и командующий войсками Северокавказского эмирства военно-юридической академии ротмистр князь Магомет Киамил-Хан он же Иналук Арслануков ДЫШНИНСКИЙ

Министрам, командующим армиями, военным губернаторам, градоначальнику вр. ст. Ведено и другим должностным лицам Северокавказского эмирства

№ 114
ст. Ведено

Даю Вам знать, что высочайшим указом его величества эмира Северного Кавказа, как известно, я был назначен великим визирем с поручением мне составления кабинета министров, кроме того, мне передано его величеством верховным вождем и главное командование войсками Северокавказского эмирства.

Кабинет министров мной составлен следующим образом:

1) министр двора его величества — генерал-майор Каимха-Хан;
2) министр иностранных дел — военно-юридической академии ротмистр князь Магомет Киамил-Хан (он же Иналук Арслануков Дышнинский);
3) министр продовольствия, торговли и промышленности — Магомет Хамхаев;
4) министр земледелия и государственных имуществ — Б ил ал Шамлиев;
5) министр военный — майор Шиты Истамулов (он же командующий великой мюридской гвардией. — В.Ц.);
6) министр путей сообщения, почт [и] телеграфов — Куси Бай-Гиреев;
7) министр внутренних дел — генерал-майор Хабала Беслемеев;
8) портфель министра юстиции временно остается за мной;
9) портфель министра народного просвещения временно остается за мной;
10) портфель министра вакуфнткх дел и имущества* временно остается за мной.
По главному командованию мной при-ступлсно к реорганизации армии по примеру благоустроенных держав.
О состоявшемся акте правительства в виде составления названного кабинета мной будет дано знать своевременно соседним державам с просьбой о признании Северокавказского эмирства самостоятельной шариатской монархией во главе с эмиром Узун-Хаджи-Хаир-Ханом, но под протекторатом халифа мусульманского мира его величества оттоманского императора Магомета Вахиддина VI.

За сим с Божией волей я буду добиваться шариатской монархии, ибо в стране мусульманской республика не может существовать на том основании, что признанием республики мы не признали бы халифа, что значит отрицание пророка Магомета, а отрицание последнего — отрицание Бога.

Итак, мы не требуем автономии, а хотим самостоятельной шариатской монархии; всякий пришелец наш гость, которого мы в силу нашей религии и традиций любим и уважаем, но всякое вмешательство в наше правое дело посторонних лиц, еще не реабилитировавших себя за прошлое перед народом, мы не можем принять.

Мы не можем протянуть руки людям, не признающим ничего святого. Мы не можем отступить от шариатской монархии. Мы не можем допустить в нашу среду не испытанных его величеством эмиром нашим Узун-Хаджи-Хаир-Ханом. Мы избегаем повторения эпопеи мифической Горской республики.

Об изложенном объявить народонаселению и подведомственным должностным лицам для исполнения и сведения.

Великий визирь и главнокомандующий** войсками военно-юридической академии ротмистр ДЫШНИНСКИЙ
Правитель канцелярии поручик АСАНХАНИ

Документ 2
Обращение имама Узун-Хаджи
Октябрь 1919 года

Кумыкским князьям Хасавъюртовского округа от члена комиссии Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета по организации Советской власти среди горцев Кавказа и уполномоченного чрезвычайными правилами Хасавъюртовского округа от верховного начальника всеми мусульманскими вооруженными силами на Северном Кавказе имама Узун-Хаджи Зейнул Абйдина Нохаевича Батырмурзаева.

Обращение

Находя, что для блага мусульман всего мира необходимо работать совместно с Советской Россией, имам Узун-Хаджи совместно с представителями Советской России имел совещание и пришел к соглашению, что Узун-Хаджи будет исполнять временно обязанности верховного правителя Северного Кавказа и всех мусульманских вооруженных сил и остатки 11-й и 12-й красных армий временно подчинятся имаму Узун-Хаджи. На этих

* Министр вакуфных дел и имущества ведал земельными наделами и имуществом, принадлежавшими мусульманской церкви.
**Так в документе /56/

основаниях Узун-Хаджи уже давно принялся за работу, и уже победа, можно считать, на его стороне, ибо всюду мусульмане поднялись на своих вековых угнетателей — монархистов Кавказа. И вот настал великий всерешающий момент, когда каждый народ должен устроить свою жизнь сам. Народ должен знать, что этот момент настал, что господство казаков и Добровольческой армии уже кончилось, уже их нет. [...]

Мы знаем, что пришло время работать за единение и самостоятельность. Пришло, ибо уже Астраханский фронт фактически не существует, и товарищи социалисты грозно двигаются на Кавказ, и они установят у нас, как не сумевших жить самостоятельно, свою власть. Если же мы теперь сами освободимся от врагов и завоюем сами себе свободу, то им *не к чему будет идти сюда и нам удастся эту могучую волну пропустить мимо.
[...]

Заявляем, что пора тем элементам народа, которые натравливают мусульманина на мусульманина, брата на брата, опомниться.

Заявляем, что эти люди противнее наших врагов — казаков; эти люди надлежат более сильной ответственности, и они выпьют свою чашу, как бы она ни была горька. Подлость этих людей безгранична. Эти люди — вы, князья. Я заявляю, что вот уже [победа] с нами, не сегодня, так завтра [вы] будете в наших руках. Вы будете в наших руках со всеми вашими семьями как пленные, и тогда мы за последствия не отвечаем, или можете присоединиться к нам добровольно ...от вас требуется:

1) извиниться перед теми, кого вы до сих пор угнетали;
2) отречься от поработителей народа — монархистов, казаков — и порвать с ними всякое сношение открыто;
3) помочь нашему общему народному делу, нам от чистого сердца всякими способами и, не признавая сословных различий, быть равноправными гражданами.
[...]

Ответ должен быть как можно скорей.

З.БАТЫРМУРЗАЕВ

ГАРФ, ф. 5827, оп. 1, д. 137, л. 12-15.

Документ 3
ВОЗЗВАНИЕ СОСЕДНИМ РУССКИМ И ДРУГИМ НАЦИОНАЛЬНОСТЯМ

Мусульмане Северного Кавказа добиваются полного самоопределения. Мусульмане Северного Кавказа не питают никакой вражды ни к вам, ни к вашей религии. Многолетнее страдание показало нам, что каждая национальность
может жить только путем обособленности. Иго русского царизма сковало мусульманский народ. Теперь скованный и замерший народ мусульманский ждет свободы не на словах, а на деле. На основании дарованных свобод после ухода царя русского мусульмане Северного Кавказа добивались, как известно, самоопределения путем республики. Эта цель и эти мечты были разбиты варварским вторжением деникинской банды. На мирной конференции в Париже вследствие интриг союзных великих держав Горской республики не признали и не нашли основания к ея признанию, так как всему цивилизованному миру несправедливо казалось, что горцам нет места на мировом рынке. [...]

Русские и другие христианские народы!

Как вам дорога ваша религия, как дороги ваши традиции, как любите вы вашу патрию, северокавказские мусульмане не менее вас любят все это, все свое.

От имени народа и его величества эмира Северного Кавказа последний раз обращаюсь к вам — оставьте мечты возобновления царизма, заключим мир. Вы на вашей земле, мы на своей — останемтесь хозяевами.

Председатель совета министров, великий визирь и главнокомандующий войсками Северокавказского эмирства фельдмаршал князь ДЫШНИНСКИЙ

ГАРФ, ф. 5827, оп. 1, д. 137, л. 21-22.

Эмират имел все государственные атрибуты. Повстанцы были вооружены как винтовками, пулеметами новейших систем, даже артиллерийскими орудиями, так и старинными кремневыми ружьями, кинжалами, шашками. Недостатка в оружии повстанцы не испытывали благодаря налаженным поставкам из Азербайджана и Грузии [17]. Государственным флагом эмирата стало шелковое зеленое полотнище треугольной формы, аналогичное знаменам времен Шамиля. Выпускались даже деньги эмирата, символика которых должна была убедить в незыблемости шариатской монархии, опиравшейся на коран и винтовку [18].

К сентябрю 1919 года князем Дышнинским и его начальником штаба полковником М.Ханиевым было создано 6 армий, контролировавших округа нагорной Чечни и Дагестана [19]. Дышнинский сам формировал командный состав, сам производил в чины и раздавал награды отличившимся воинам. В боевых действиях активно участвовали и чеченские большевики. Гикало стал командующим 5-й армией, опиравшейся на Шатойский округ. Не оставалось в стороне от событий на Кавказе и революционное правительство /57/ Москвы. Нарком иностранных дел Г.В.Чичерин в августе 1919 года обратился к Узун-Хаджи с особым заявлением, в котором гарантировал горцам полное национальное самоопределение [20]. Выгода от союза с повстанцами для большевиков была очевидной: ведь именно осенью 1919 года Добровольческая армия находилась в зените своих успехов. Ее полки подходили к Туле, и требовалось во что бы то ни стало подорвать тыл белых, заставить их ослабить давление на московском направлении.

Восстание началось в первых числах августа 1919 года в селениях Цудухар, Гергебиль и Ходжал-Махи Даргинского округа. Несмотря на то что повстанцы были вооружены только шашками и кинжалами, они смело атаковали укрепления белых гарнизонов. Восставшими, численность которых первоначально составляла 300 бойцов, руководили известный шейх Дагестана Али-Хаджи и ученый-арабист Османов [21]. Бои в нагорном Дагестане отличались особой жестокостью. Так, в середине августа были полностью уничтожены гарнизоны терских казаков в аулах Леваши, Дешлагар, Гуниб. Горные дороги блокировались повстанцами. Терские гарнизоны оказывались полностью отрезанными. Но даже в таких условиях они продолжали упорную, хотя и безнадежную борьбу. Больше месяца продолжалась оборона немногочисленного (около 150 человек при 6 пулеметах и 1 орудии) гарнизона в ауле-крепости Касум-Кент. Две недели сражался гарнизон осажденного Гуниба [22]. Вскоре терские гарнизоны были выведены из нагорного Дагестана. На борьбу с восставшими из Петровска вышел карательный отряд в составе 1000 казаков и солдат, артиллерийской батареи и 25 пулеметов под командованием полковника Лаврова. Пройдя с боями через аулы Мекеге, Урахи, отряд попал в окружение в ущелье Ая-Каки и был почти полностью уничтожен. К концу августа Даргинский, Самурский и Гунибский округа Дагестанской области оказались во власти повстанцев. В начале сентября к ним присоединились Аварский и Андийский округа, и только около 100 аварских ополченцев во главе с полковником Алихановым остались верны белой власти и держали осаду в ауле Хунзах [23].

6 сентября 1919 года повстанцы, силы которых выросли уже до 2000 человек, напали на город Дербент — одну из баз Каспийской белогвардейской флотилии. Полтора месяца город был в осаде. На его улицах шли бои. Для борьбы с восставшими использовалась корабельная артиллерия вспомогательного крейсера "Африка", канонерской лодки "Меркурий". В огне пожаров почти полностью погибли мусульманские кварталы Дербента. И хотя повстанцев отбросили от города, к концу 1919 года они продолжали контролировать большую часть нагорного Дагестана. Только в августе в Дагестане было уничтожено около 10 терских гарнизонов, погибло более 2000 казаков и солдат [24]. Пленных не брали. Война 1919-1920 гг. на Кавказе в отличие от Кавказской войны XIX века, о которой так романтично писали М.Ю.Лермонтов и А.А.Бестужев-Марлинский, была беспощадной и непримиримой.

О том, как белогвардейское командование намеревалось бороться с горским повстанчеством, дают представление воззвания и обращения генерала Драценко, разбрасываемые с самолетов над горскими аулами.

Документ 4

Обращения к чеченцам командующего Южного района Северного Кавказа (грозненской группы) генерала Драценко

К ЧЕЧЕНЦАМ

Во время последнего нападения на железную дорогу на участке Гудермес — Хасавъюрт жители аулов Гудермес, Ис-тиу, Энгельюрт, Герзель-аул и Хамауюрт стали на сторону мятежников.

Высланные войска Добрармии рассеяли банды Узун-Хаджи и на разрушенных путях нашли 15 изуродованных трупов солдат и железнодорожных служащих. Трупы обгорелые с размозженными головами. Такие зверства творили только большевики и то не всегда. Войска Добрармии преисполнены негодования в отношении тех, кто совершил, и тех, кто допустил эти зверства. Гудермес, Истиу, Энгельюрт и Хамауюрт, виновные в зверствах и разрушении железной дороги, уже сожжены, а защитники перебиты. Герзель-аул, если не выполнит справедливых требований Добрармии, будет также разрушен.

Пусть помнят зверствующие чеченцы, что ни одно убийство русского, а тем более убийство зверское, не будет прощено.

Семьи убитых будут обеспечены за счет ближайших к месту убийства аулов, а уличенные в зверствах должны быть изгнаны из пределов Чечни.

Начальник войск Южной группы генерал-майор ДРАЦЕНКО Начальник штаба полковник ЯКУБОВСКИЙ

Вестник Чеченского комитета по очищению Чечни от банд большевиков и Узун-Хаджи. Грозный. № 2. 17 октября 1919 г.

Документ 5

ЧЕЧЕНЦЫ! Большевики и шайки Узун-Хаджи про/58/гнаны частями Добровольческой армии и дружественных нам чеченцев из аулов плоскостной Чечни. Добровольческая армия, наказав аулы, стоящие за большевиков и Узун-Хаджи с его бандами, а также аулы, разрушившие железную дорогу, защитила Старые и Новые Атаги от банд большевиков и помогла остальным аулам выгнать бандитов в горы.

Предупреждаю все аулы, что Добровольческая армия и впредь будет защищать аулы наших сторонников и уничтожать аулы наших врагов.

Аулам плоскостной Чечни немедленно приступить к засеву полей, а аулам нагорной Чечни помнить, что если они не прогонят банды большевиков и Узун-Хаджи, то Добровольческая армия не пропустит в горы ни одного фунта хлеба.
Пора понять и чеченцам, какой вред приносят им большевистские, грузинские и другие агитаторы, восстанавливающие их против Добрармии.

Требую всякого, занимающегося агитациями против Добровольческой армии, немедленно доставить в Грозный в штаб войск, где поймавшему агитатора будет выдано все найденное у последнего (деньги, одежда и пр.).

За каждого укрытого большевика, грузина или другого подстрекателя, ведущего Чечню к разрушению, виновный аул уплачивает пеню в 10 тыс. руб., а укрывший — на месяц в тюрьму.

Генерального штаба генерал-майор ДРАЦЕНКО Начальник штаба генерального штаба полковник ЯКУБОВСКИЙ

Вестник Чеченского комитета по очищению Чечни от банд большевиков и Узун-Хаджи. Грозный. №4. 7 ноября 1919 г.

Во время первых боев в нагорном Дагестане отряды чеченских большевиков во главе с Н.Гикало и А.Шериповым напали на слободу Воздвиженку (пригород Грозного). Подразделения 8-й пехотной дивизии белых оставили ее после короткого, ожесточенного боя, в ходе которого был убит А.Шерипов. После этого Воздвиженка стала наиболее близким к Грозному опорным пунктом горских повстанцев [25].

Командование белогвардейских войск Северного Кавказа во главе с генералом Драценко разрабатывало планы операций против горских повстанцев. На подавление восстания направлялись 1-я Кубанская и 1-я Терская пластунские бригады, а также 2-я Терская казачья дивизия, полки которой, укомплектованные казаками Сунженского и Кизлярского отделов, считались одними из лучших в Терском казачьем войске [26]. Против повстанцев действовали части 8-й пехотной дивизии ВСЮР, в ее состав входили полки бывшей 21-й пехотной дивизии императорской армии. Однако состоявшие из русских "иногородних" Терской области и военнопленных красноармейцев полки не отличались высокой боеспособностью [27]. Еще в начале июня 1919 года к красным, перебив своих офицеров, перешло 8 рот 84-го пехотного Ширванского полка. А в мае ушли в горы к повстанцам 2 роты 81-го пехотного Апшеронского полка [28]. Активно использовалась в боях горная артиллерия: 21-я артиллерийская бригада и 6-я Терская казачья батарея [29]. Ее эффективность была настолько высока, что горцы часто не выдерживали артиллерийского огня и бросали свои укрепленные позиции в ущельях. Также действенно использовались бронепоезда "Терец", "Апшеронец", "Святой Георгий Победоносец". С их помощью отбивались попытки повстанцев разрушить Владикавказскую железную дорогу. Бронепоезда сопровождали составы с продовольствием, обмундированием и вооружением для войск Северного Кавказа, защищали подступы к городам Грозный, Гудермес, Владикавказ, Моздок [30].

Но наиболее боеспособными в составе белогвардейских войск Северного Кавказа следует считать части, состоявшие из терских казаков. Хотя терцы и отличались своеобразной дисциплиной, при которой традиции боевого товарищества ставились выше уставных отношений и подчинения командованию, в бою они не бросали самовольно позиции, не сдавались в плен. Терская конница совершала периодические рейды в нагорную Чечню и Дагестан [31]. Белые опирались на Грозный и Аргун, защищая плоскостную, т. е. равнинную Чечню и станицы Сунженской линии. Кроме того, почти каждая станица формировала собственные отряды самообороны,; в ряды которых шли почти все мужчины, I способные носить оружие, вплоть до: 70-летних стариков. Сводки Политканцелярии отмечали, что казаки-терцы после начала войны на Кавказе постоянно отправляли делегации к атаману: Г.А. Вдовенко с просьбой об объявлении всеобщей мобилизации Терского войска [32].

Неправомерно было бы утверждать, что в составе войск Северного Кавказа находились части, укомплектованные исключительно русским населением края. В Пятигорском отделе находилась Кабардинская конная дивизия под командованием самого правителя Кабарды генерала Бековича-Черкасского [33]. Во Владикавказе стояли или пополняли свои ряды полки Осетинской конной дивизии. Мобилизованные из Осетии направлялись даже на фронт ВСЮР под Киев [34]. В боях под Царицыным летом 1919 года участвовала Сводно-горская дивизия, в составе которой сражались бойцы из Ингушетии, Кабарды и Черкесии, а также дагестанский батальон, носящий имя имама /59/ Шамиля [35]. Чеченская конная дивизия, сформированная в июне 1919 года из добровольцев и мобилизованных из аулов плоскостной Чечни, была направлена в Таврию и принимала участие в борьбе против повстанческой армии Н.И.Махно. Примечательно, что в этих инородческих частях командные должности занимали как русские, так и горцы — бывшие офицеры российской армии [36].

В борьбе с повстанцами командование войск Северного Кавказа пользовалось поддержкой Чеченского национального комитета (ЧНК) под председательством Ибрагима Чуликова и Союза мусульман России, объединявшего в своих рядах представителей политической администрации Ингушетии, Чечни и Дагестана. ЧНК издавал собственный "Вестник", на страницах которого постоянно публиковались призывы "ко всем, кому дороги порядок и покой в Чечне", оказывать поддержку белым. По инициативе Чуликова в сентябре 1919 года было сформировано ополчение плоскостной Чечни численностью около 2000 бойцов [37]. В конце сентября отряд Чуликова выступил из Грозного и, сосредоточившись в ауле Атаги, выбил повстанцев 5-й армии из Воздвиженки, после чего занял аулы Дуба юрт, Белгатой и Шали. Однако надежность формирований Чуликова оказалась недостаточной, и уже в ноябре повстанцы Гикало снова вытеснили гарнизон ЧНК из Воздвиженки. Отряды же Чуликова сконцентрировались в Чечен-ауле и ауле Шали [38].

Воззвания ЧНК и Союза мусульман России — редкие оставшиеся документальные свидетельства попыток добровольческой администрации заручиться поддержкой хотя бы части населения Чечни и Дагестана в борьбе с повстанческим движением.

Документ 6

Что принесли чеченцам Узун-Хаджи и Гикало

Узун-Хаджи, как раньше казалось, считался святым человеком, человеком, делающим все, чтобы помочь своему народу, чтобы жизнь народа сделать мирной и спокойной, чтобы все, что ведет к раздору, к грабежам и войне, устранить, чтобы помочь восстановить аулы, сожженные по вине мировых разбойников — большевиков.

Что получили вы, чеченцы, от своего выступления в первый раз? Вами захваченные рельсы и шпалы и другие ненужные вам предметы (в результате спровоцированных антиденикинским подпольем нападений горцев на Владикавказскую железную дорогу были разграблены и разрушены железнодорожные пути и станции. — В.Ц.). Цветущие, полные жизнью аулы, разрушенные артиллерией, и много gогибших храбрых, но обманутых джигитов. Что получили вы, дагестанцы и чеченцы, во второе ваше выступление? Те же ненужные вам рельсы и шпалы, которые, кстати, вы сами же свезете обратно к железной дороге. А что вы потеряли? Новые аулы, неснятую, потоптанную кукурузу и еще 1000 храбрых вторично обманутых джигитов.

Неужели же среди горцев нет умных людей, которые открыли бы глаза народам Чечни и Дагестана на работу Гикало и его помощников — Узун-Хаджи, Тарко-Хаджи и других, обменявших Коран на бумажные деньги и Троцкого-Бронштейна и место святого на место грабителя и разбойника.
[...]

* Чеченцы и дагестанцы! Прогоните подстрекателей и разбойников и верьте Добровольческой армии, несущей верным ей мир и порядок и жестокую кару изменникам.

Государственная публичная историческая библиотека (ГПИБ). Отдел листовок, № 345.