Как проходило и чем закончилось Слуцкое восстание в Белоруссии в 1920 году
Сторонники Белорусской народной республики перед боевым знаменем
27 ноября в белорусском городке Слуцк прошел организованный местной оппозиционной партией «Белорусский народный фронт» (БНФ) митинг, посвященный так называемому «Дню героев» в память о вооруженном восстании в этом городе в 1920 году. Местные националистические группировки празднуют этот день, начиная с 1992 года, считая его одним из главных символов того, как белорусы всегда защищали свою территорию от посягательств со стороны России. «Лента.ру» вспомнила, что стоит за датой 27 ноября 1920 года в истории республики.
Борьба за независимость
Сегодня среди белорусских историков нет единого мнения о том, являлось ли Слуцкое восстание реальной попыткой борьбы за независимость объявленной в 1918 году Белорусской народной республики. Этот факт связан с тем, что долгие годы тема различного рода мятежей в первые годы становления советской власти на территории бывшей Российской империи была если не под запретом, то, как минимум, обходилась стороной. Такое отношение к собственной истории, в конечном счете, и породило неоднозначное восприятие событий того периода в Слуцком уезде, начиная от негативной оценки и заканчивая возвеличиванием героев, устроивших первое самостоятельное вооруженное выступление за независимость белорусских земель в рамках «белорусско-российской войны 1920 года». При этом события тех лет действительно являются неоднозначными, что делает их как нельзя более подходящим инструментом для создания новых исторических мифов современной Белоруссии.
Для того чтобы понять, что же на самом деле произошло тогда в Слуцке, необходимо помнить о том, что это был период серьезнейших потрясений, ставших последствиями Первой мировой войны и развала Российской империи. Гражданская война и рост бандитизма, объявленная в 1918 году большевиками политика «военного коммунизма», которая спасала от голода Красную армию и городское население, но ставила на грань выживания крестьянское население, иностранная интервенция — все это в той или иной мере наложило отпечаток на события в Слуцком уезде накануне вооруженного выступления. Дополняла картину и царящая неразбериха в белорусском национальном движении, в котором не было единого мнения о том, как и, главное, с кем белорусам необходимо строить свою независимость. Однако, пожалуй, главной причиной произошедшего в 1920-м, можно считать советско-польскую войну, основные события которой развернулись на территории современной Белоруссии.
Известно, что возродившаяся после Первой мировой войны Польша изначально ставила перед собой задачу восстановить свои территории в границах Речи Посполитой 1772 года. Начав в феврале 1919 года военные действия против Советской России, польские войска довольно быстро продвинулись вглубь бывших западных областей бывшей Российской империи, на которых к тому времени уже вовсю шел процесс создания национальных государств. На перешедшей под контроль поляков территории с первых дней стала проводиться политика полонизации, которая вызвала крайне негативную реакцию как со стороны местной интеллигенции, так и простого населения. Причем сопротивление на тот момент возглавили местные большевики и социалисты-революционеры. Интересно то, что последние имели мало чего общего с российскими эсерами и возглавляли националистическое крыло сопротивления, центром которого на белорусских землях на тот момент стал Слуцк. Здесь был образован Слуцкий комитет Белорусской партии социалистов-революционеров, который объединил в себе большинство сторонников Белорусской народной республики (БНР), объявленной еще в 1918 году при содействии немецких оккупационных властей. По сути, белорусские эсеры не признавали ни польскую власть, ни власть большевиков, а потому именно им принадлежала идея созвать в Слуцке съезд, который бы подтвердил власть БНР на территории уезда.
Листовка белорусских националистов
Съезд и резолюция
Необходимо понимать, что сам по себе уезд, как и город, на тот момент находились фактически на линии фронта, периодически переходя от большевиков к полякам и обратно. Поэтому совершенно не удивительно, что вплоть до начала боевых действий в ноябре-декабре 1920 года будущие руководители мятежа много высказывались против «оккупации» большевиками, но практически не выступали против захвата и оккупации территории западной Белоруссии поляками. Этот факт только подтверждает распространенное среди советских историков мнение о том, что Слуцкое выступление лишь внешне походило на «борьбу за независимость», а на самом деле было инспирировано Польшей и ей же, в конечном счете, и поддерживалось. Последней каплей для местных националистических группировок стало подписание 12 октября 1920-го предварительного мирного договора, согласно которому были оформлены новые границы государств. Демаркационная линия прошла по территории современной Белоруссии так, что практически весь Слуцкий уезд должен был отойти к Белорусской советской социалистической республике (БССР), что было воспринято местными эсерами как знак к действию.
Белорусские националисты заявили, что Рижский договор необязателен для белорусского народа, и призвали «всеми способами и средствами продолжать борьбу за независимую Белорусскую Народную Республику со всеми ее врагами». При этом четкого плана, что делать, ни у кого из заявлявших о борьбе за независимость не было. Мнения расходились от призывов к сотрудничеству с большевиками до необходимости просить о помощи Польшу. Когда стало ясно, что польские войска вскоре начнут отход, националисты активизировали свою деятельность, понимая, что второго шанса у них не будет. После того, как в начале ноября 1920 года поляки передали гражданскую власть в городе и уезде Белорусскому национальному комитету Слуцка, в нем были подняты бело-красно-белые флаги БНР. Примечательно, что, формально не разрешив белорусам создавать армейские подразделения, ссылаясь на условия Рижского договора, польские военные власти сквозь пальцы смотрели на их формирование.
15 ноября было объявлено о начале работы Съезда Слуцкого уезда, в котором приняли участие свыше 100 человек. Учитывая то, кем был организован съезд, неудивительным фактом стало провозглашение на нем резолюции, которая объявляла территорию уезда частью БНР, выражала протест против «большевистской оккупации» и приветствовала «сестру Польшу». Здесь же было решено сформировать войска БНР, и была избрана Рада Слуцка — постоянный орган региональной власти, сразу же заявивший протест польскому правительству против передачи Слуцкого уезда Красной Армии. Стараясь придать значимость своей деятельности, Рада 21 ноября издала декларацию, которая призвала крестьянство на борьбу «за независимую Беларусь в ее этнографических границах» и за «интересы крестьянства». «Белорусский Совет Слуцка, выполняя волю крестьянства, доверившего ей защиту независимости нашей Родины Беларуси, заявляет всему миру об основных требованиях белорусского крестьянства: Беларусь должна быть свободной, независимой республикой в ее этнографических границах; объявляя об этом и являясь выразителем воли народа, Слуцкая Рада декларирует свое желание твердо стоять за независимость родной Беларуси и защищать интересы крестьянства от насилия со стороны чужеземных захватчиков; в случае надобности Слуцкая Рада будет защищаться даже силой оружия, несмотря на численное превосходство врага. Мы верим, что наше дело есть дело правое, а правда всегда побеждает», — отмечалось в документе.
«Тянутся к Москве»
При этом громкие заявления о своих правах говорить от имени всего населения уезда, по мнению ряда исследователей, были далеко от истинного положения вещей. Например, согласно польскому «Рапорту Слуцкого повета за январь 1920 года», «православные крестьяне (...) верят, что вскоре "польские паны" отсюда уйдут, и тогда настанет крестьянско-православный рай, а панам-католикам будет "крышка"». Кроме того, как говорится в таком же рапорте, но только уже за февраль, «молодежь клонится преимущественно к Москве», а «православное население, особенно бывшие чиновники, не могут смириться с современными условиями, и потому тянутся не только к Москве, но и по большевикам вздыхают — "это всегда свое"». Таким образом, говорить о том, что большинство жителей уезда выступало за БНР, опрометчиво. По всей видимости, население было вынуждено считаться с несколькими тысячами вооруженных людей, но на самом деле симпатизировало большевикам или белогвардейцам, а потому, в конечном счете, и не приняло активного участия в мятеже.
Как бы там ни было, однако Слуцкой раде удалось за несколько дней сформировать из добровольцев 1-ю Слуцкую бригаду стрельцов войск Белорусской Народной Республики, состоявшую из двух полков. Костяк этих подразделений составляла «белорусская милиция», созданная ранее для поддержания порядка в Слуцке и уезде. Однако утверждать, что между данными военными подразделениями и отрядами Красной армии после отвода польских частей начались серьезные боевые действия, также довольно сложно.
Действительно, согласно имеющимся документам, Слуцкие полки выступили против Красной армии. Но данные о потерях и масштабности боевых действий свидетельствуют о том, что никакого серьезного противодействия красноармейцам эти подразделения оказать не смогли. После отхода вместе с польскими войсками из Слуцка белорусская бригада разместилась на участке от местечка Семежево до Вызны протяженностью около 20 километров. 27 ноября возле деревни Васильчицы произошла первая стычка «мятежников» с отрядом Красной армии, назвать которую серьезным боем можно только с большой натяжкой: большевики отступили, потеряв трех человек убитыми, еще трое были ранены, а один красноармеец был взят в плен. В течение месяца бригада удерживала пятнадцатикилометровую нейтральную зону, вхождение в которую советских частей требовало согласования с польской стороной. Никакого реального сопротивления занятию восточной части уезда Красной Армией не было, а все сводилось к полупартизанским действиям.
27 ноября белорусские националисты празднуют «День героев»
Когда же во второй половине декабря все-таки была предпринята реальная попытка начать борьбу за территорию, то она привела к закономерному разгрому бригады. В конечном счете в конце декабря повстанцы уже не имели боеприпасов, а их ряды заметно уменьшились, в то время как Красная Армия сумела закрепиться на отведенной ей по условиям мирного договора территории. 28 декабря Слуцкая бригада перешла реку Лань на территорию, контролируемую Польшей, что стало днем окончания того, что сегодня в Белоруссии многие и называют Слуцким восстанием. Офицеры и солдаты бригады были разоружены и интернированы сначала во временном лагере в местечке Синявка (сейчас Клецкий район Белоруссии), потом в лагере в Белостоке, а с начала марта 1921 года в лагере в Дорогуске (возле польского Хэлма). Их освободили только в мае 1921-го после ратификации подписанного в Риге 18 марта окончательного мирного договора. В результате Рижского мира государственная граница между Польшей и БССР была немного изменена в пользу Польши именно на территории Слуцкого уезда.
Историческая память
Было ли те события на самом деле такой важной вехой? Сегодня вызывает сомнение даже то, можно ли считать происходившее тогда восстанием, так как, по сути, в уезде власти, против которой было бы возможно поднять мятеж, на тот период времени не было, а боевые действия протекали в форме рейдов с нейтральной или польской территории. Несмотря на это, в националистических кругах Белоруссии уже не первое десятилетие существует именно такая трактовка событий 1920 года, подтвердить которую беспристрастными историческими фактами практически невозможно. О Слуцком восстании, которое все-таки корректнее называть «вооруженным выступлением», были написаны книги, сняты документальные фильмы и придуманы памятные мероприятия. Но в народной памяти это событие, которое по меркам того времени было довольно заурядным, так и не стало для большинства белорусов символом своей борьбы за независимость. Павел Юринцев (Минск)
Белоруссы Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона .Белоруссы (племя). — В нашей литературе возникал вопрос: существует ли вообще отдельное белорусское племя? Но, конечно, особенности языка Б., их нравы и обычаи, богатая народная литература и т. д. доказывают существование отдельного белорусского племени. Прежде всего, мы остановимся на определении места, где живут белоруссы. Е. Ф. Карский в статье: «Обзор звуков и форм белорусской речи» говорит, что область, занимаемая белоруссами, доходит на юге до самой Припяти; на западе черты белорусской речи заметны очень далеко — почти до самого Западного Буга, верховьев Нарева и Бобра, правых его притоков, далее по Неману и его притокам, почти до впадения Вилии; на севере эта область переходит Западную Двину, простираясь до реки Ловати; на востоке до верховьев Волги и начала левых притоков верхнего Днепра. Следовательно, применяясь к современному административному делению, область белорусской речи может быть обозначена губерниями Минской, Гродненской без самых южных частей; далее, захватывая незначительную часть Сувалкской губернии, она обнимает Виленскую, исключая северо-западный ее угол; затем обнимает почти всю Витебскую губернию (на западе до города Дриссы), всю Могилевскую, западную часть Смоленской и небольшую часть Черниговской губернии. Профессор М. А. Колосов находит белорусские особенности даже в некоторых уездах Псковской, Тверской (Ржев), Московской (уезды Рузский, Волоколамский и Можайский) губерний. А. К. Киркор причисляет к местностям, где живут Б., Ново-Александровский уезд Ковенской губернии, а де Ливрон — губернию Псковскую (кроме уездов Холмского, Великолуцкого и Торопецкого), уезды Жиздринский и Мосальский (Калужской губернии), Брянский, Трубчевский, Севский и Карачевский (Орловской губернии). По вычислениям А. К. Киркора, Б. занимают 180402 кв. версты. Наконец, небольшая часть их живет в губерниях Херсонской и Пензенской. Б. считаются потомками древних вендов, живших первоначально в странах придунайских, которые в первом веке после Р. X. занимали уже земли, орошаемые Западной Двиной, Вислой и Волхвом. Обширность этого пространства и малонаселенность были, конечно, главными причинами переселения сюда, в конце VI и начале VII веков, других родственных им племен, а именно белых хорватов, сербов и хорутан, которые, теснимые сильным врагом, двинулись на северо-восток и осели частью на открытых местах по Днепру, усвоив себе название полян, частью в лесах, от чего прозвались древлянами, частью в болотистых дреговинах между Припятью и Западной Двиной и назывались дреговичами, а некоторые, зайдя еще севернее, заняли земли у Западной Двины и впадающей в нее реки Полоты и прозвались полочанами. По сказанию летописца, некоторые роды полочан, под именем кривичей, выселились на верховья рек Двины, Днепра и Волги, заняв впоследствии обширную страну, которая заключала в себе нынешние губернии Витебскую, Псковскую, Смоленскую и части губерний Минской, Виленской и Могилевской. Что обитающие ныне в этих губерниях белорусы произошли от одного и того же племени кривичей, доказывается как сходством их наружности, домашнего быта, обычаев, верований, так и в особенности сходством языка, как древнего письменного, так и живого, лучшим образцом которого служат песни, сказки, поговорки, пословицы и загадки. В начале XIV столетия (1318—1320 гг.) Гедимин присоединяет к Литве всю древнюю область кривичей. С этих пор история белорусского племени связана с историей Литвы и Польши. Образование Литовского княжества не уничтожило русской культуры, но, напротив, литовцы, как народ неразвитой, подчинились этой культуре. После соединения Литвы с Польшей русское население Литвы начинает постепенно подпадать польскому влиянию. Тем не менее масса народа сохранила свой язык и обычаи, хотя, конечно, язык изменился под влиянием соседей. В уездах Суражском, Витебском, Городокском, Себежском и Невельском мы видим отсутствие дзеканья, так как здесь было очень сильное влияние великорусов со стороны Новгорода, Пскова и Твери. Белорусы Себежского уезда переменяют буквы ч на ц, о и е на а. Изменение ч на ц — тоже влияние новгородского говора. Люцинцы вместо аю говорят ая — например дая, закладая и т. д. В языке лепельцев и вообще в западной части Белоруссии сильно отразилось польское влияние, сказавшееся здесь потерей окончания т (ц) в 3 лице единств. числа глаголов и в употреблении множества польских слов. В языке дриссенских и режицких белорусов встречаются латинские слова. Должно заметить также, что буква г у себежских крестьян православного исповедания выговаривается как польское g, а у католиков, равно и в Лепельском уезде, как польское h. Окончание слов на в и л у большинства белорусов заменяется буквой у, и произносится протяжно: быу вместо был, знау и т. п. В Городокском уезде иногда ш заменяют буквой с, вместо ч и т употребляют ц, а вместо эр — х. В Пружанском уезде употребляют твердое э, между тем как все остальные черты в говоре этого уезда чисто белорусские. Белорусскую речь можно разделить на 2 главные части: 1) юго-западную: губернии Минская, Гродненская, исключая южной их части, и южная часть Виленской. 2) Северо-восточную: губерния Витебская, остальная часть Виленской, Могилевская, часть Тверской (Ржевский уезд) и Смоленская губернии. На белорусском наречии писались литовские акты, грамоты и все публичные акты до времен Стефана Батория. Таким образом, этот язык является официальным с XIV и почти до XVII столетия. Из книг, писанных на белорусском наречии, более замечательны: Статут Казимира-Ягеллона 1492; Статут Литовский, составленный в 1505 г. и исправлявшийся в 1522, 1529, 1561 и 1588 годах; Трибунал великого князя литовского 1581 г.; Летописец литовский и русский (изд. Даниловичем в 1827 г.); Хроника Быховца (изд. Нарбутом в 1846 г.), Библия (изд. Скорины в 1517 г. в Праге, а потом в 1585 г. в Вильно), Псалмы, апостольские деяния (его же издания, 1526 г.), Послания апостольские и другие. Из древних актов (есть 1432 г.) многие написаны по-белорусски, также масса старинных счетов, писем и т. д. Наконец, элементы белорусской речи сказываются и в памятниках церковных. Белорусское наречие составляет основу языка Библии Скорины, хотя и в соединении с языком церковно-славянским, а также с большой примесью полонизмов и чехизмов. Затем белорусское наречие встречается в полемической литературе, которая была протестом малорусского и белорусского народа против Польши, католичества и унии. Но ни тогда, ни впоследствии белорусское наречие не приобрело самостоятельного литературного значения. Профессор А. И. Соболевский («Журнал Мин. Народного Просвещения», май, 1891 г., ст. 137—138) говорит по этому поводу: «Язык грамот и язык Литовского статута никогда не был языком всего населения Западной Руси; это был язык того класса, который тотчас после политического соединения литово-русского государства с Польшей подвергся влиянию польской культуры; отсюда понятно довольно значительное количество польских слов, форм и оборотов, находимое в этих памятниках. В Библии Скорины и в лютеранском катехизисе белорусское наречие является смешанным с церковно-славянским языком, с прибавлением большого количества полонизмов, а в Библии — и богемизмов. Примесь чуждых элементов делает западнорусский язык XIV—XVIII вв. во многом отличным от современного белорусского наречия; тем не менее, тесная связь между ними не может подлежать ни малейшему сомнению. Нынешние белорусские говоры не имеют литературной обработки». По исчислениям Карского, в Минской губернии живет 963028 белорусов, в Могилевской — 874904, и в Витебской — 668025, всего 2505951 человек. Исследователь Смоленской губернии М. Цебриков считает, что в ней живут до 600 тыс. белорусов. В Сувалкской губернии считается 23760 человек Б., в Ковенской 700 человек. Остальные белорусы живут в других губерниях. Большинство белорусов православные. Раскольников немного. После православных большинство — католики. В книге Ю. Ф. Крачковского «Быт западного русского селянина» быт Б. хорошо представлен. Прекрасным дополнением к труду Крачковского может служить «Календарь по народным преданиям в Воложинском приходе» (Виленской губернии, Ошмянского уезда), составленный Л. Т. Берманом. Для этнографического изучения белорусов много поработали в последнее время П. А. Бессонов, И. И. Носович, А. К. Киркор, Е. Р. Романов, П. В. Шеин и др. По наружности белорус резко отличается от великорусов. Он редко бывает больше среднего роста, а часто меньше; скорее приземист, чем строен; одутловат; волосы русые; глаза мало открытые, как бы вдавленные, чаще всего серые; лицо круглое. В 40, много в 50 лет белорус выглядит совершенным стариком; женщины увядают весьма рано, хотя в молодости иные из них отличаются свежестью и привлекательностью лица. Одежда белорусов весьма немногосложна и отличается первобытной простотой; только головные уборы мужчин и женщин несколько разнообразны. Любимый цвет белорусов белый: белый кожух, белая рубаха и панталоны, белый полотняный пояс, белая юбка у женщин, белый фартук, белый головной платок — все это обыкновенные любимые принадлежности праздничного и домашнего, летнего и зимнего туалета белорусов, и только сапоги, сменяющие лапти, отличают, и то не всегда, зимний и праздничный наряд белоруса от летнего и будничного. В отношении покроя шапок белорусы несколько прихотливы: одни носят суконные или кожаные фуражки с козырьком; другие — поярковые высокие шляпы, без полей или с полями отвороченными кверху, или горизонтальными; у некоторых всегдашний головной убор — круглая суконная, войлочная или баранья шапка; у других — что-то вроде четырехугольной конфедератки. Головной убор женщин не столько разнится формой, сколько цветами и узорами. Дорогих ожерелий, серег и перстней у белорусов не встретишь; все это — грошовые бусы, стеклярус, самая простая медь и редко серебро. Описание одеяния белорусов взято нами из Витебской губернии. Конечно, в других местах есть отличие от такого описания, которое мы привели выше. Как живут Б. теперь, — мы опишем их жизнь в губернии Витебской. По отзывам исследователей, жизнь белорусов Витебской губернии очень мало чем отличается от жизни их в других местностях. Стол и жилище белорусов небогаты. Молоко, творог, осенью и зимой картофель, капуста, бураки, бобы, горох, а летом щавель, ботвинья и т. п. при черном хлебе, дурно выпеченном из непросеянной ржаной муки, смолотой из плохо отвеянного зерна на домашних ручных жерновах: вот обыкновенная — и то в хороший год и притом у зажиточного крестьянина — пища большинства белорусов. Что же касается жилищ их, то они сохраняют до сих пор свой первобытный характер. Тесная, душная, курная, бревенчатая, крытая иногда дранью без гвоздей, иногда соломой, изба с одним или с двумя маленькими окошечками, кое-как заставленными кусочками стекла, и небольшой кладовой в сенях, наполненная удушливыми испарениями людей и животных и, кроме того, летом мухами и другими насекомыми (и всегда тараканами и прусаками), составляет тип здешних белорусских жилых крестьянских построек, отличающихся по наружности бедностью и неприветливостью. Деревни состоят из двух, трех, пяти, а уж редко-редко из десяти и более изб. Белорусские деревни рассеяны между лесами и болотами, часто в местах едва доступных, да и то лишь для крестьянского экипажа, носящего весьма характеристическое название «колес»; и это действительно не более как четверо, почти одинаковой величины, тонких, иногда березовых колес, без шин, на таких же осях, с положенной на них доской и четырьмя лозовыми или березовыми дужками с боков — против колес. Почти такой же первобытной конструкции и зимний экипаж белоруса, называемый полозками. Каковы экипажи, таковы лошади и веревочная, подчас с правкой лыка, упряжь. Не лучше и белорусская корова, составляющая богатство и гордость мужика. Как корова, так и лошадь небольшого роста и слабосильны. Хозяйственные постройки у белорусов плохи. Вообще картина домашнего быта крестьянина-белоруса в большинстве случаев печальна. Землю белорус обрабатывает допотопной сохой. Никаких усовершенствований в его хозяйстве нет. Благодаря этому, урожаи хлебов плохи, хотя земля могла бы родить в несколько раз больше. По вышеизложенным причинам белорусу приходится много трудиться, но результаты его трудов не оправдывают его надежд. Нельзя сказать, чтобы белорус был обделен духовными дарами. Главной причиной бедности и угнетенности белорусов его тяжелое прошлое. Только освобождение крестьян избавило его от тяжелой опеки, в которой он находился несколько веков. С этих пор и русское общество узнало о белорусском народе. Наше общество до этого времени не знало о существовании русского народа в Западном крае. Польские восстания поставили западный край на военное положение, которое надолго оставило край в ненормальном состоянии. При этих условиях местная жизнь не могла развиваться и положение белорусов улучшаться. В последние годы русское общество, благодаря местным исследователям, стало знакомиться с нравами и обычаями белорусов. Литература о белорусах довольно обширна. Она обстоятельно разобрана в труде А. Н. Пыпина, «Белорусская этнография» («Вестник Европы» 1887 года, месяцы апрель, май, июнь и июль; этот труд вышел и отдельно). Укажем на главнейшие труды на русском языке (польские труды см. у А. Н. Пыпина): П. А. Бессонов, «Белорусские песни с подробными объяснениями их творчества и языка, с очерками народного обряда, обычая и всего быта» (М., 1871); И. Н. Носович, 1) «Словарь белорусского языка». В этот словарь вошло более 30 тысяч слов; 2) «Белорусские песни» («Записки Этнографического Отд. Имп. Географического Общества», т. V; пословицы, т. I); П. В. Шейн, 1) «Белорусские песни» («Записки Энографического Отд.», т. V); 2) «Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-Западного края»; Ю. Ф. Крачковский, «Быт западного русского селянина» (Москва, 1874); А. С. Дембовецкий, «Описание Могилевской губернии» (Москва, 1882); Зин. Радченко, «Сборник малорусских и белорусских народных песен Гомельского уезда, записанных для голоса с аккомпанементом» (СПб., 1881); M. A. Дмитриев, «Собрание сказок, песен, обрядов и обычаев крестьян Северо-Западного края»; Гильдебрант, «Сборник памятников народного творчества Северо-Западного края под ред. П. А. Гильдебранта»; «Живописная Россия» (т. 3, ч. 2: «Белорусское полесье»); Батюшков, «Памятники русской старины в западных губерниях. Вып. VI, Белоруссия и Литва»; И. Недешев, «Исторический обзор важнейших звуковых морфологических особенностей белорусских говоров» (Варшава, 1884); А. Ф. Карский, «Обзор звуков и форм белорусской речи» (Москва, 1886; разбор этой книги А. И. Соболевского в «Журнале Мин. Народного Просвещения», 1887, май, стр. 137—147); «Описания губерний, произведенные офицерами генерального штаба: Минской, Н. Зеленский, 1864; Гродненской, П. Бобровский, 1863; Виленской, А. Кокорев, 1861; Смоленской, М. Цебриков, 1862»; «Этнографические атласы полковника Р. Ф. Эккерта», СПб., 1864 и А. Ф. Ритиха, 1864; E. P. Романов, «Белорусский сборник», 5 частей.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 24
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума