Отправлено: 31.10.21 15:11. Заголовок: Как помощник командующего советским Южным фронтом генерал Носович бежал от красных к белым

Как помощник командующего советским Южным фронтом генерал Носович бежал от красных к белым

Как помощник командующего советским Южным фронтом генерал Носович бежал от красных к белым
Подлинная история всегда интересней художественного вымысла. В этом легко убедиться, прочитав прилагаемый отрывок из воспоминаний белого агента в Красной армии генерала Носовича о том, как он сбежал к белым. Напомню, что совсем недавно его воспоминания, содержащие множество не менее захватывающих свидетельств, вышли в издательстве "Нестор-история"
"В деревне Тройня пришлось чинить рессору, исправлять камеру. Мы воспользовались временем и пообедали в последний раз с нашими «товарищами» комиссаром и шоферами. Тут я выходил на рекогносцировку пешком так сказать, чтобы совсем одурачить и без того доверчивого комиссара. Красноармейцам мною обещались горы теплого белья и одежды, а главное всеми ожидаемая смена и отдых. Сам же я запоминал расположение застав и артиллерии. Следующая деревня Ерохино. Наконец, Анновка, откуда по карте местность наиболее благоприятствовала выезду. До обеда у меня с шофером был подготовительный разговор. Прежде всего, я ему показал, что очень-то в нем я не нуждаюсь, ибо умею управляться с маркой «Case». А попутно узнал, что он служил и возил графа Келлера . Тут я ему дал понять, что я, как и граф Келлер, от своего слова не отступлюсь и если что прикажу, то за неисполнение – пуля обеспечена. Подготовивши таким образом шофера, я взял винтовку от помощника и положил под себя, мотивируя, что первый выстрел хочу произвести лично. Помощнику это показалось вполне понятным желанием. Приехав в Анновку для наиболее легкого прохода охранения я взял батальонного командира, который, будучи предупрежден о нашем прибытии по телефону, охотно сопровождал нас до застав и еще охотнее не поехал вперед на рекогносцировку, хотя для него она была бы наиболее интересной. Поговорив в последний раз с «товарищами» и, малость спровоцировав их обещанием всеми желаемой смены, мы бодро двинулись в путь из «кровавой Совдепии» туда, куда властно звали долг и сердечная печаль по Великой, Единой, Неделимой России.
Теперь явилось две задачи: выехать возможно дальше и справиться с комиссаром, у которого было оружие. Стрелять его исподтишка мне не позволяло мое внутреннее я. Тут я должен представить читателям, кто такой Бутенко как человек и почему его мне было вообще жалко. Я ездил с ним довольно часто и он, разговорившись по душам, сознался, что ни одного смертного приговора и ни одной загубленной человеческой души нет на его совести. Подобные разговоры у комиссаров вообще редки: умные из них молчат, а они – единицы. Вся же остальная сволочь только и хвастается количеством выстрелов в упор... Итак, мы поехали в направлении к казакам. Я достал блокнот и карандаш, приготовившись якобы к будущей работе. Бедный Бутенко был вне себя от радости. Как же, завтра годовщина октябрьской революции, и он будет виновником подарка – победы: к такому великому дню мы поднесли подарок революции – Таловая будет взята, фронт восстановлен.
Задача завлечения возможно ближе удалась, как нельзя лучше. «Еще вперед вот на тот бугорок. Ну, еще на тот – оттуда я все срисую. Ах, какая жалость, что не взяли батальонного, ведь ему наступать!» - все время болтаю я. С адъютантом было условлено, что по моей команде: «Смирно! Слушать мою команду!» или после моего выстрела, он справляется с помощником шофера и, если нужно, то и [с] шофером. Катим дальше. Дорога самая полевая и притом идет параллельно Козловке. Я начинаю бояться, что мы попадем [на] непроезжую или на целину и поэтому решаю начать действовать лишь по достижении настоящей дороги на Козловку, которая по расспросам у батальонного должна находиться правее. Но вот и желанная дорога на Козловку. Шоферы хотят ворочать обратно, но я настаиваю выехать еще на следующий бугор, из-за которого ясно видны две церкви Козловки. Дорога стала прелестной. В одну секунду мы выкатываем на пригорок и останавливаемся для наблюдения. Я решил обезоружить Бутенко. «Вынимайте револьвер!» - повелительно говорю я. «А то из балки могут выскочить казаки». Комиссар послушно вынул свой браунинг. Автомобиль на холостом ходу. Машина стоит на месте. Вдали на главной столбовой дороге Н[ижний] Кисляй – Козловка маячит какой-то казачий разъездик. Вижу пор[учик] Садковский вцепился в ручку нагана. И все время поглядывает на меня. «Хотите посмотреть на казаков?» - спрашиваю я Бутенко. «А где? где?» «Да вот вам бинокль. Вон они. Револьвер вам мешает, положите его сюда», - говорю я, указывая на сидение. Доверчивый «товарищ комиссар» кладет свое оружие рядом со мной и начинает смотреть в бинокль. Решительная минута настала! Пор[учик] Садковский вертится на своей скамейке. А я, упоенный удачей, крепко держу оба револьвера в своих руках. И да простит мне мой адъютант за пару минут волнения, которые он пережил, я откинулся на спинку сидения автомобиля и, просто говоря, отдыхал и телом и душой. План удался. Все препятствия преодолены. Последний барьер сзади. Впереди прямая гладкая дорога. Еще минута, маленький сравнительно риск получить залп заставы в лоб, и я у выигрышного столба. Я у своих. Как я ошибался относительно окончания опасностей. Залпа заставы, правда, я не получил: рядовые казаки уважают белый флаг и верят очевидной истине. Но на верхах… Я только благодаря Провидению избег позорного залпа без суда.
Бутенко так и не нашел разъезда, но его заметил трусоватый помощник шофера. «Не пора ли назад. Бензину мало. Поздно, а фонарей нет», - вдруг обращается к комиссару помощник ш[офера]. «Товарищ комиссар, надо ехать обратно», - подтверждает шофер. «Ну, хорошо, теперь назад», - отдал последнее свое распоряжение комиссар. Шофер включил мотор, и мы начали поворот…
«Смирно! Слушать мою команду! Комиссар, вы арестованы. Шофер, полный ход вперед, в Козловку, прямо к казакам!» - загремел я во всю силу своих легких. Вероятно ни мой вид, сидящего на фордеке автомобиля с револьверами в каждой руке, ни тон, с каким я отдал приказание, ни решимость, написанная на лице, не давали ни малейшего повода к сомнению, что надо ехать к казакам. Шофер обернулся ко мне. Его глаза встретились с моими. Правая его рука поднялась к козырьку и в ответ как эхо без всякого промедления прозвучало: «Слушаюсь, Ваше Превосходительство». Мотор покатился в Козловку. Весь бледный, трясущийся от страха комиссар сразу почувствовал, что здесь шутками не пахнет. «Но товарищ Носович, зачем, но почему», - залепетал Бутенко. «Здесь нет больше товарищей, а есть генерал русской службы. А теперь в Козловку [к] казакам и за постройку единой великой нераздельной России».
Конечно, просьбы, мольбы отпустить его, ибо он как комиссар будет неминуемо расстрелян. Бутенко вспомнил наши разговоры и правильно попал на мою слабую струну. Действительно, как я уже говорил, он был сравнительно идейный, насколько позволяла его неразвитость и не кровожадный человек. Отпустить его я не мог, ибо он, конечно, рассказал [бы] о моем нарочном побеге. Но я взял его в плен. Он не шевельнул пальцем в свою защиту. Я твердо был уверен, что русские уже взятых в плен за только факт пленения не расстреливают. И я дал ему мое честное слово русского офицера, что я гарантирую ему жизнь, ибо я взял его в плен. Будущее покажет, что я, кажется, ошибся.
Теперь уместно будет подробно объяснить, почему я не мог отпустить Б[утенко], даже будь он разидейнейший человек. Всем известно, что большевики жестоко мстили за свои неудачи и кровью платили по таковым векселям. Мой побег мог, и я неминуемо знал, что если мне не удастся инсценировать его как захват меня казаками в плен во время лихой и смелой рекогносцировки, а за такового меня считали на верхах большевизма – при простом побеге будет жестоко отплачен на многих ничем не повинных людях. Вот почему после удачного прорыва моей первой и важнейшей задачей относительно моих сослуживцев было принятие всех необходимых мер для инсценировки побега и таковой же важной, также первой задачей, - доставление имеющихся у меня сведений в высшее командование.
Перед самой Козловкой мы выкинули белый флаг и беспрепятственно въехали в деревню, сразу проскочив заставу. Конечно, обратно нас без хороших залпов не пустили бы, но, когда я спросил офицера и назвал себя как генерала русской службы, то урядник лихо откозырнул и дал провожатого к сотенному командиру".
На фото автомобиль марки Кейс
Страница книги воспоминаний Носовича на сайте издательства:
https://nestorbook.ru/predzakaz-nosovich-a-l-belyy-agent...