Отправлено: 11.11.18 22:25. Заголовок: Россия отметила столетие окончания Первой мировой войны

Памяти павших: Россия отметила столетие окончания Первой мировой войны

Россия внесла неоценимый вклад в победу Антанты над Германией и возвращает себе память о событиях Первой мировой войны.

В Париже проходят торжественные мероприятия, посвященные 100-летию окончания Первой мировой войны. В торжествах приняли участие мировые лидеры, среди которых были и главы России и США.

Россия внесла неоценимый вклад в победу Антанты над Германией. В наши дни страна возвращает себе память о Первой мировой войне.

Сегодня далекие потомки прославленных советских командиров вспоминают своих предков и их подвиги, которые навсегда останутся в веках.

Одним из самых значимых сражений войны был Брусиловский прорыв. Алексей Брусилов - не только полный тезка, но и прямой потомок знаменитого генерала, трижды правнук легендарного командира, который в прошлые века жил рядом с нынешним посольством Сирии в Москве.

Игорь Василевский, сын маршала Александра Василевского, вспоминает, как его отец, невзирая на шквальный огонь противника, шел вперед, к своей цели, к победе.

Руководитель центра патриотического воспитания университета «Синергия» Георгий Истомин своими руками воссоздает форму и вооружение образца военных лет. Его прадед был участником военных действий.

Работа по возвращению исторической памяти о военных событиях прошлого продолжается. За последние несколько лет при поддержке министерства культуры и Российского военно-исторического общества создано более 30 памятников по всей территории России, а также в Сербии, Словении и Франции. Появились десятки художественных и документальных фильмов о войне, выставок, спектаклей и других культурных проектов.

 Отправлено: 12.11.18 01:39. Заголовок: Россия не подписывал..

Россия не подписывала Компенское Перемирие, не была допущена до участия в Версальском Договоре. А это значит, что наша победа - впереди. Над наследниками тех, кто, столетие назад украл нашу победу, а сегодня представлен среди тех, кто празднует по праву. Но, прежде всего, победа - над нашей национальной разобщённостью, склоками и взаимным отчуждением. Мы все, каждый из нас - наследники русской славы, русской чести, русского имени. Наша победа в осознании силы русского народа, великого европейского народа, место которого - в центре христианской цивилизации, а не на периферии истории.
С праздником - сегодняшним, но и грядущим!

 Отправлено: 12.11.18 12:10. Заголовок: Да уж,Россия отметил..

Да уж,Россия отметила...Россия внесла основной вклад в победу,а мировые торжества в Париже...?
В данном случае большевики сыграли на руку "капиталистам Англии и Франции",сделав все от них зависевшее,чтобы эту войну и ее героев у нас в стране забыли.А ведь победи тогда Россия и не было бы никакого большевизма и тем более сегодняшних его апологетов...

 Отправлено: 12.11.18 12:39. Заголовок: 1)Россия заключила с..

1)Россия заключила сепаратный мир за год до окончания войны, фактически, предав своих союзников...На момент окончания войны именно Франция была во главе победителей. России в их числе не было.
2) Мирный договор бы заключен в Париже.
3) Париж в то время был столицей мира ( а для многих до сих пор остается таковой)....

 Отправлено: 17.11.18 17:46. Заголовок: https://www.youtube...

Русофобия как один из итогов Первой Мировой войны

 Отправлено: 17.11.18 21:25. Заголовок: Т.н."Брусиловски..

Т.н."Брусиловский прорыв"стоил России 1.5миллиона жертв и гибелью половины гвардии, которая так была нужна в феврале 1917 года в Петрограде.

 Отправлено: 18.11.18 14:32. Заголовок: Под Танненбергом в В..

Под Танненбергом в Восточной Пруссии полег цвет кадровой РИА и гвардии.И это в самом начале войны.Они уж точно не допустили "февраля" 17-го..

 Отправлено: 18.11.18 16:47. Заголовок: Под Танненбергом в В..

Под Танненбергом в Восточной Пруссии "полег цвет кадровой РИА и гвардии"??? Все же хотелось уточнить, что погибли два корпуса 2-й армии Самсонова 13-й и 15-й АК. 1-я и 2-я гвардейские кав. дивизии входили в состав 1-й армии Ренненкампфа и сохранили свой состав. 3-я гвардейская пехотная дивизия в составе 23-го АК 2-й армии тоже избежала окружения.

 Отправлено: 18.11.18 16:49. Заголовок: Т.е.гвардия под Танн..

Т.е.гвардия под Танненбергом не полегла.А вот в летом 1916-го под Стоходом в ходе провального т.н."Брусиловского прорыва"полегло до 50% гвардии.

 Отправлено: 18.11.18 19:20. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..

Игорь Ластунов пишет:

цитата:

1-я и 2-я гвардейские кав. дивизии входили в состав 1-й армии Ренненкампфа и сохранили свой состав.

Сохранили потому,что бросили "самсоновцев"на произвол судьбы.Но потери в самом начале наступления все-ж понесли.
Игорь Ластунов пишет:

цитата:

А вот в летом 1916-го под Стоходом в ходе провального т.н."Брусиловского прорыва"полегло до 50% гвардии.

Ну оно не такое уж и провальное,но гвардию конечно жаль.

 Отправлено: 18.11.18 21:31. Заголовок: капрал пишет: Ну он..

капрал пишет:

цитата:

Ну оно не такое уж и провальное,но гвардию конечно жаль.

Тем более Брусилов применил новую тактику наступления - удачно! А то что он перешел на сторону красных это его выбор.

 Отправлено: 18.11.18 23:17. Заголовок: НАСТУПЛЕНИЕ РУССКОГО..

НАСТУПЛЕНИЕ РУССКОГО ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА ЛЕТОМ-ОСЕНЬЮ 1916 ГОДА: ВОЙНА НА САМОИСТОЩЕНИЕ?

Наступление Юго-Западного фронта русской армии в мае-ноябре 1916 г. вошло в историю как наиболее яркая и значимая операция на восточноевропейском театре военных действий. Стратегическое наступление по праву получило название "Брусиловский прорыв", поскольку именно главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал от кавалерии А.А. Брусилов так планировал и вел действия на Волыни, в Восточной Галиции и Буковине, как сам считал нужным, оставив, по сути, в стороне автора стратегического замысла - начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала от инфантерии М.В. Алексеева, а также тех, кто подготовил и осуществлял прорыв - управления 8-й и 9-й армий, собственный штаб.
Историография Брусиловского прорыва довольно обширна, тем не менее в ней есть существенные пробелы и нерешенные вопросы. В отечественной исторической науке вполне выкристаллизировалось устойчивое представление о Брусиловском прорыве как о крупнейшей операции Первой мировой войны (хотя бы на русском фронте), имевшей переломное значение для хода всей войны. Признание безусловного успеха операции - "Противник был на грани поражения" - оставляло открытым вопрос о том, почему же Германия и Австро-Венгрия не преступили эту грань вплоть до осени 1918 г., а "победившая" Россия бесславно вышла из войны, заключив унизительный Брестский мир. И если эмигрантские авторы все списывали на большевиков-"германских шпионов", то советским историкам для объяснения причин конечного поражения приходилось использовать другие, не менее сомнительные клише типа "бездарности царских генералов", антинародного характера войны (а в 1916 г. она была "народной"?) и т.д.
Историографию Брусиловского прорыва начинали творить весьма заинтересованные люди - в первую очередь сам А.А. Брусилов и его начальник штаба весной-осенью 1916 г.-В.Н. Клембовский{1}. Уже в начале 20-х гг. многие исследователи не соглашались с заключениями Брусилова и Клембовского, явно преувеличившими и собственные заслуги, и значение действий руководимых ими войск. Подчеркивая значимость прорыва австро-венгерского Северного фронта для Италии и Франции, А.А. Свечин, П.С. Балуев, А.И. Литвинов, A.M. Зайончковский упрекали Брусилова в недостаточной подготовке войск, просчетах в оценке обстановки и при выборе направления удара, в колоссальных потерях Юго-Западного фронта (только за первые полтора месяца боев - до полумиллиона человек){2} .
В 30-е гг. в целом была завершена концепция истории наступления Юго-Западного фронта. Общее заключение сводилось к разделению всей стратегической операции на прорыв (май-июнь) и развитие дальнейшего наступления без ярко выраженной завершающей даты. Если ранее завершением операции считали сентябрь или конец июля{3}, то в 1940 г. военные историки А.А. Базаревский и Л.В. Ветошников относили время прорыва к маю-середине июня, развитие наступления - к июню-июлю, а дальнейшие действия до конца сентября именовали "разрозненными ударами, имевшими позиционный характер". При этом отмечалась недостаточность подготовки к большому наступлению, неумение А.А. Брусилова связать воедино действия армий Юго-Западного фронта (несмотря на новаторство в методе прорыва по всему фронту), пассивность Ставки Верховного главнокомандующего и приоритет действий, истощавших русские войска{4}.
Изданный в 1940г. сборник документов Центрального государственного военно-исторического архива СССР (ныне Российский государственный военно-исторический архив) завершил формирование источниковой базы. Правда, "за бортом" сборника оказа-
[40]
лись материалы по наступательным действиям Юго-Западного фронта в июле-сентябре 1916г.{5}
Великая Отечественная война породила большое количество популярных и художественных изданий о Брусиловском прорыве, особенно после статьи в "Красной Звезде" 18 августа 1943 г., посвященной 90-летию А.А. Брусилова. Популяризация, однако, не опиралась на серьезные научные исследования. Изучение наступательной операции 1916г. на Юго-Западном фронте заменялось слепым цитированием мемуаров А.А. Брусилова. На основании этого Н.А. Таленский, например, утверждал, вопреки выводам историков 20-30-х гг., что в ходе Брусиловского прорыва "весь восточный фронт австро-германских войск от Полесья до румынской границы был разгромлен"{6}.
За последующие полвека по сути не было сделано ничего существенного ни в историческом исследовании, ни в развитии источниковой базы для изучения стратегического наступления русских войск в 1916г. Историки, пытавшиеся добросовестно разобраться в ходе операции, приходили к явному противоречию между уже сложившимися апологетическими оценками и историческими фактами{7}. Тем не менее, в этих работах имеется определенное построение, дающее некоторое представление об основных фазах Брусиловского прорыва. Прорыв фронта датируется 4-15 июня 1916г. (н.ст.), развитие прорыва и борьба с резервами противника-16 июня - 8 июля, перенос главного удара на Юго-Западный фронт - с 9 июля до начала сентября. А.А. Строков разделяет летнюю кампанию Юго-Западного фронта условно на три "наступления": Брусиловский прорыв 4-15 июня 1916г. (н.ст.), отражение контрударов противника во второй половине июня и второе наступление Юго-Западного фронта 4-27 июля (н.ст.), третье наступление с 28 июля до начала сентября. Последующие действия увязываются с операциями в Румынии{8}.
Принято считать, что Брусиловский прорыв был осуществлен как помощь союзникам России - Италии и Франции, - что он поглотил много сил Центральных держав и привел к их, если не разгрому, то чрезвычайно тяжелому поражению{9}. При этом продолжает "гулять" по страницам исторических книг и статей мифическая оценка потерь Германии и Австро-Венгрии, принадлежащая самому Брусилову,- свыше 400 тыс. пленных и 1,5 млн. убитых и раненых{10}. Потери же русской стороны, понесенные 22 мая - 30 июня 1916г. (ст.ст.), интерполируются на весь период операции. На основе данных зарубежных исследований называется количество дивизий, переброшенных на русский фронт противником, но нигде не приводится число соединений, переданных А. А. Брусилову в ходе наступления, в то время как еще в 1940 г. Л.В. Ветошников опубликовал перечень 36 пехотных и 3 кавалерийских дивизий, передислоцированных на Юго-Западный фронт в июне-сентябре 1916г.{11}
Таким образом, очевидно, что без привлечения новых источников дальнейшее изучение Брусиловского прорыва невозможно. Считать же это событие, имевшее, бесспорно, огромное значение для хода и исхода Первой мировой войны, изученным в должной мере нельзя. Новые источники можно почерпнуть в фондах Штаба Верховного главнокомандующего, штаба армий Юго-Западного фронта, армейских и корпусных управлений русской армии, хранящихся в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), а также в исследованиях зарубежных авторов.
Историки Брусиловского прорыва главным образом оперировали оперативными документами штаба Верховного главнокомандующего (Ставка), фронтовых и армейских штабов и управлений. Директивы Ставки и главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта, касающиеся тактического замысла летней кампании 1916 г., были использованы уже в изданиях 20-х гг. Однако до сих пор не были введены в научный оборот данные о потерях русских войск в мае-ноябре 1916г., практически не изучались материалы о численном составе русских войск, задействованных в операции.
Документы о численном и боевом составе армий Юго-Западного фронта из фонда штаба армий Юго-Западного фронта в РГВИА отражают как наличное число бойцов и вооружения на определенный день, так и ход выделения и переброски подкреплений с других фронтов или из тыла. Речь идет об отчетных ведомостях, подававшихся в штаб главнокомандующего дежурными генералами и генерал-квартирмейстерами армий, о телеграммах с извещением об отправке войск и о прибытии их к месту назначения с перечислением частей, соединений и их боевого состава. Кроме того, важным источником являются сводные ведомости Ставки о некомплекте, состоянии обученного запаса и движении маршевого пополнения в армиях фронтов. Такие ведомости, как и армейские рапорты о боевом составе, подавались еженедельно. Использование этого комплекса источников позволяет уточнить численность русских войск в различные моменты наступления армий Юго-Западного фронта в 1916 г.
Данные о потерях зачастую неполны. Это объясняется и различным учетом потерь среди
[41]
офицеров и нижних чинов (сводки по последним подавались с разными временными интервалами от полков в Главный штаб; они отложились в специальном фонде РГВИА, но эти поименные ведомости имеются не за все дни, и подсчет по ним потерь требует много времени). Суммарные сведения о потерях иногда содержатся в дневниках военных действий дивизий и корпусов, они более полны, но не везде велись с достаточной полнотой. Общие итоговые сводки потерь направлялись армейскими штабами в штаб главнокомандующего армиями фронта. Они сохранились не везде, но содержат, пожалуй, наиболее полную информацию. Фронтовые штабы ежедневно направляли данные о потерях в Ставку, генерал-квартирмейстеру Верховного главнокомандующего. Именно по этим сведениям автор статьи и попытался произвести итоговые подсчеты потерь. Однако и они неполны, поскольку, как удалось установить, имели место несколько попыток штаба А.А. Брусилова занизить или скрыть большие потери (так, за один из боев гвардии фронтовой штаб занизил потери по сравнению с армейским рапортом в 10 раз). Кроме того, сведения из армий, поступившие позже составления фронтовой телеграммы, в нее не включались, а иногда не отмечались и в последующих рапортах. Для проверки нами устанавливалось суммарное число потерь по разнице между фактическим составом, ростом некомплекта и численностью отправленных резервов и подкреплений.
Для рассмотрения вопроса об авторстве планов наступательных операций, особенно Луцкой, были привлечены документы штаба 8-й армии осени 1915 г. Переписка этого времени со штабом главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта свидетельствует, что план прорыва под Луцком был разработан оперативным отделением штаба 8-й армии еще к ноябрю 1915 г., но в зимнем наступлении реализован не был. Сравнение этого плана с реальными действиями мая-июня 1916г. и отсутствие детальной разработки дальнейшей операции после успеха прорыва показывает, что под Луцком Брусилов использовал именно эти наработки, о которых и пойдет речь.
К сожалению, автор не имел доступа к оперативным документам противоборствующей стороны ввиду сложности международного научного обмена. Материалы Военного архива Государственного архива Австрии и Федерального Военного архива Германии отчасти нашли отражение в трудах австрийских и германских историков межвоенного периода. Авторы "Osterreich-Ungarns letzter Krieg 1914-1918" (Bd. 4-5. Wien, 1933-1934) и "Der Weltkrieg 1914 bis 1918". Bd. X-XI (Berlin, 1937-1938) приводят данные о потерях австро-венгерской и германской армий в кампании 1916г. на Восточном фронте, а также численность и боевой состав сил противостоявших армий русского Юго-Западного фронта; имеются и итоговые таблицы переброски войск на различные участки фронтов, а по дивизиям, прибывшим от Вердена и с Соммы, - и данные о потерях на момент переброски (в процентах к боевому составу). Но исследователи не приводят сведений о численности войск Четверного союза на Восточном фронте в конце 1916г. (дан только дивизионный состав). В число же потерь вошли и с трудом вычленяются потери в Румынии, Македонии и в полосе русских армий Западного фронта.
Труды по истории Первой мировой войны английских, американских, французских, итальянских историков в части, касающейся Брусиловского прорыва, уже хорошо изучены отечественными специалистами (И.И. Ростунов, А. А. Строков и др.). Следует только заметить, что пока западные авторы не использовали документы РГВИА и располагали лишь корпусом изданных источников и трудов, а также официальными сообщениями времен войны. Многие их выводы построены на оценочных данных. Судя по всему, в этом и причина отсутствия единой оценки операции: одни считают ее блестящей демонстрацией, другие - отрицают решительный результат.
При обращении к истории прорыва прежде всего возникает вопрос: какова была цель наступления, планируемого в столь широком масштабе? Нет сомнений в том, что стратегическое наступление всех фронтов задумывалось не А.А. Брусиловым, а Ставкой и прежде всего М.В. Алексеевым. Накануне совещания в Ставке 1/14 апреля 1916г. он определил в письме к Верховному главнокомандующему Николаю II задачу летней наступательной кампании: "Нанести противнику потери и разбить основательно часть его войск". Такая постановка вопроса была полностью в русле решений конференций в Шантийи (декабрь 1915 г. и март 1916 г.), где союзники по Антанте решили перейти к стратегии измора и предпринять летом концентрическое наступление{12}.
Вопрос был лишь в направлении удара. Не желая осуществить идею французского главнокомандующего армейского генерала Ж. Жоффра - способствовать наступлением на юге присоединению к Антанте Румынии, - Алексеев решил потрясти фронт Центральных держав могучим ударом Западного фронта на Ошмяны и Вильно с вспомогательными операциями Северного фронта против Видзы, а Юго-Западного- против Луцка{13}. Решение совещания в
[42]
Ставке было принято, безусловно, под напором недавно назначенного главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта А. А. Брусилова, который, конечно, не столько проводил свое самостоятельное решение, сколько помог Алексееву "справиться" с главнокомандующими армиями Северного и Западного фронтов генералами от инфантерии А.Н. Куропаткиным и А.Е. Эвертом, сомневавшимися в успехе и критиковавшими проект Ставки, впрочем, справедливо, за слабый анализ технической стороны наступления и выбор неподходящей местности{14}. Тем не менее, директива Ставки от 11/24 апреля 1916г. предусматривала нанесение демонстративного удара армиями Юго-Западного фронта{15}.
Подготовка демонстративного наступления проходила в обстановке разногласий между А.А. Брусиловым и М.В. Алексеевым. Первый настаивал на проведении отвлекающих операций всеми армиями Юго-Западного фронта, второй убеждал не распылять сил и нанести один, но крепкий удар по Луцку, детально разработанный штабом 8-й армии и начальником оперативного отдела штаба подполковником П.С. Махровым еще в ноябре 1915 г.{16} Брусилов остался непоколебим, в этом его поддерживал начальник штаба армий Юго-Западного фронта генерал от инфантерии В.Н. Клембовский и, судя по всему, генерал для поручений при главнокомандующем армиями Юго-Западного фронта генерал-майор Н.Н. Духонин (есть основания считать именно его автором идеи наступления по всему фронту). Позднее А.А. Брусилов заявлял, что выбрал 8-ю армию в качестве ударной потому, что поддерживал идею Алексеева заставить противника отступить от Ковеля и Брест-Литовска. "Широкое" наступление должно было вконец запутать противника относительно направления главного удара. "Я не гнался за городом или крепостью, а мне нужна была широта операции, чтобы принести возможно больше вреда противнику", - утверждал Брусилов{17}.
Ставка и военное ведомство планировали начать операции 15/28 мая 1916г. Трудности, переживаемые итальянской армией в Южном Тироле в связи с наступлением там австро-венгерских войск, и обращения итальянской стороны к России практически не повлияли на сроки окончания подготовки к летней кампании. Когда 22 мая/4 июня 1916г. Юго-Западный фронт перешел в наступление, кризис в итальянской обороне был уже преодолен, и операция австро-венгров захлебнулась. Однако вернуть взятую с русского фронта тяжелую артиллерию и пополнить запас снарядов противник уже не успел{18}.
За счет большого маршевого пополнения к концу мая армии Брусилова имели сверхкомплект в 20 тыс. бойцов, в то время как на Западном фронте выявился более чем 100-тысячный некомплект{19}. Для усиления удара на Луцк из армий Эверта были изъяты 2 конные и 1 пехотная дивизия в апреле, 2 конные дивизии в мае, а из состава Северного фронта - еще 2 стрелковые дивизии. Эти действия Ставки вызывают недоумение, поскольку ослаблялся фронт, который должен был наносить главный удар.
Всего к началу наступления в 7-й, 8-й, 9-й и 11-й армиях Юго-Западного фронта насчитывалось 603 184 штыка, 62 836 шашек, 223 тыс. бойцов обученного запаса и 115 тыс. безоружных бойцов (не хватало винтовок). На вооружении имелось 2 480 пулеметов, 221 бомбомет (только в 9-й армии, по другим армиям нет сведений), 2 017 орудий полевой и тяжелой артиллерии. Войска фронта располагали 2 бронепоездами, 1 дивизионом и 13 взводами бронеавтомобилей, 20 авиационными отрядами и 2 бомбардировщиками "Илья Муромец". Противник (армейские группы генералов X. Фата и Л. фон Хауэра, 4-я австро-венгерская армия группы армий генерала от инфантерии А. фон Линзингена из германского Восточного фронта, австро-венгерский Северный фронт в составе 1-й, 2-й и 7-й австро-венгерских и Южной германской армий) имел 592 330 бойцов в пехоте и 29 764 бойца в кавалерии, 757 минометов, 107 огнеметов, 2731 орудие полевой и тяжелой артиллерии, 8 бронепоездов, 11 авиационных дивизионов и рот{20}.
Таким образом, наступление начиналось в условиях превосходства противника в артиллерии (правда, в австро-венгерских войсках не хватало снарядов). Главными козырями становились внезапность атаки, ее масштабы, превосходство в живой силе, особенно ярко выраженное на фронте 8-й армии. Русская разведка сумела вскрыть расположение противника, но ошибалась в подсчете его сил.
Несмотря на то, что австро-венгерское командование перехватило приказ Брусилова о переходе в наступление, принять какие-либо контрмеры оно не смогло. Русская группировка около Ровно была вскрыта, в 4-й армии создавались резервы, но из-за экономии снарядов предупреждающая контратака была отменена. На фронте 4-й армии позиции были построены неудачно, так что вся вторая полоса обороны теряла значение после прорыва первой линии; в ряде мест "вторая позиция уже не могла быть оборудована так тщательно, так как на это не хватало рабочих рук, третья позиция была нанесена на карты штабов большей частью в виде кое-как устроенных окопов или просто в виде линии"{21}.
[43]
22-23 мая/4-5 июня 1916 г. после долгой артиллерийской подготовки (в 7-й армии- двое суток) русские войска обрушились на врага. 23-24 мая/5-6 июня 8-я армия прорвала позиции австро-венгерских армий: 1-й у Сапанова, а 4-й у Олыки. Исключительное значение для успеха имел артиллерийский обстрел, заставивший противника часами не покидать убежища. В ряде мест артиллерия и убежища противника были эффективно поражены русскими химическими снарядами. К вечеру четвертого дня наступления был освобожден Луцк. Командующий 4-й армией эрцгерцог Йозеф Фердинанд был смещен.
11-я русская армия не смогла прорвать австро-венгерские позиции и противодействовать переброске войск с этого участка под Луцк. Однако южнее успех сопутствовал 7-й армии у Язловца, а 9-й - у Окны. Войска генерала от инфантерии П.А. Лечицкого раскололи надвое 7-ю армию австро-венгров и заставили ее отступать к Станиславову и к Карпатам. Если бы 7-я и 9-я армии продолжили преследование вдоль Днестра, весь фронт в Галиции рухнул бы, - отмечали позднее австрийские историки{22}. Приостановилась, согласно приказу Брусилова, и 8-я армия: противнику была дарована передышка. "То, что русские не сумели в последующиедни использовать свою большую победу, не является нашей заслугой", - отмечал начальник штаба 4-й армии генерал-майор Берндт{23}.
Остановка русского наступления имела объективные и субъективные причины. Потери 8-й армии за первые три дня наступления достигли 33,5 тыс. человек, 9-я армия потеряла за первый день прорыва более 10 тыс. человек, 7-я за первую неделю - 20,2 тыс., 11-я также за первую неделю - 22,2 тыс. человек. Огромные потери атакующих и отсутствие резервов (резерв фронта был введен в бой на третий день операции, а отправленные из состава Северного и Западного фронтов четыре корпуса еще не были подвезены) не давали возможности развить успех на юге, перенесение срока выступления Эверта заставляло Брусилова опасаться за фланги 8-й армии, и он буквально задергал войска генерала от кавалерии A.M. Каледина, приказывая то наступать, то обороняться{24}. Начальник штаба Верховного главнокомандующего М.В. Алексеев 27 мая/9 июня директивой предложил Брусилову поменять направление удара и следовать не на Ковель, к которому стягивались германские войска, а на Раву Русскую и Львов, чтобы выйти в тыл австро-венгерским армиям, но главнокомандующий Юго-Западным фронтом оставил это без внимания, а позднее убедил Ставку в необходимости штурмовать именно Ковель, тем более что главный удар Западного фронта был перемещен к Барановичам{25}.

 Отправлено: 18.11.18 23:17. Заголовок: Тем временем противн..

Тем временем противник получил первые подкрепления и начал контратаки на р. Стоход. 3/16 июня 1916г. решило судьбу дальнейшего развития прорыва Юго-Западного фронта. Если на совещании в Тешене начальник Генерального штаба Австро-Венгрии генерал-полковник Ф. Конрад фон Хётцендорф призывал германцев перебросить все, что можно, на фронт от Бреста до Днестра во избежание разгрома австро-венгерской армии, то новая директива русской Ставки подтвердила наступление Юго-Западного фронта на Ковель и Брест, а Западного - на Кобрин и Слоним. В тот же день было объявлено о прекращении наступления австро-венгерских войск в Южном Тироле{26}.
И в этот же день войска, собранные вокруг Ковеля генералом Линзингеном, нанесли мощный контрудар по выдвинувшимся за Стоход корпусам 8-й армии. В последующие дни они были оттеснены от реки, бои приняли затяжной характер. Уже 5/18 июня начальник Большого генерального штаба германской армии генерал-полковник Э. фон Фалькенхайн заверил Конрада, что "нет оснований опасаться русского прорыва на Волыни и в Буковине" и что русское наступление можно остановить с помощью уже предоставленных сил, "если только каждый на своем месте будет выполнять свои обязанности"{27}. Под влиянием встречных боев на Стоходе Ставка отменила удар 3-й армии на Пинск и передала ее в состав Юго-Западного фронта.
К началу июля только 9-я армия Лечицкого продолжала наступать, отбросив противника за р. Серет. Германские и австро-венгерские дивизии Линзингена отбросили 8-ю армию к Луцку, а соседнюю 11-ю серьезно потеснили, сомкнув крепкий фронт на подступах к Ковелю и Львову. К этому времени ожидалось начало нового большого наступления русских армий. Юго-Западный фронт, ввиду потерь, был пополнен до 880 066 бойцов, в том числе 76 404 в коннице и 120 250 в запасных полках, 3 187 пулеметов, 485 бомбометов (без 7-й, 8-й и 11-й армий), 2 637 орудий. Противник мог противопоставить только 506,6 тыс. штыков, 29,9 тыс. сабель и 2 972 орудия{28}. Успех сопутствовал лишь 3-й и 9-й армиям. Первая смогла выйти на р. Стоход южнее Пинска, а вторая продолжила продвижение в Буковине до Карпатского хребта. К 23 июня/6 июля войска Лечицкого достигли Яблоницкого перевала на венгерской границе.
Одновременно перешли в наступление войска Северного и Западного фронтов. Однако они не смогли прорвать позиции германских войск, несмотря на значительное превосходство в
[44]
живой силе. 12-я армия Северного фронта была отбита у Митавы, 2-я и 10-я армии Западного фронта не смогли продвинуться у Сморгони и у Вишнева, и только 4-я армия ценой больших потерь имела успех под Барановичами, но вскоре была отброшена в исходное положение. Под влиянием такого развития событий М.В. Алексеев принял решение перенести главный удар в полосу Юго-Западного фронта, усилив его Гвардией и корпусами с Северного и Западного фронтов (хотя они уже дали до 20 дивизий Брусилову, что не могло не сказаться на результатах их наступления). Гвардейские корпуса вошли в организуемую с 4/17 июля 1916г. армию генерал-адъютанта В.М. Безобразова.
Начать же наступление немедленно не удалось: войска Безобразова еще не были готовы, ожидались новые корпуса от Эверта. Наступление Северного фронта вновь было отражено у Бауска. Не дало результата и возобновление сражения под Барановичами. И без того ослабленный Западный фронт стал источником пополнения для войск Брусилова. 11-я русская армия генерала от кавалерии В.В. Сахарова 3/16 июля смогла, получив значительное усиление, прорвать австро-венгерскую 2-ю армию под Бродами и Берестечком и отбросить ее за р. Липа и Стырь. 15/28 июля русские войска заняли Броды. На этот день А.А. Брусилов планировал возобновить наступление на Ковель. В тот же день германский генерал-фельдмаршал П. фон Гинденбург вступил в командование всеми силами Центральных держав от Балтики до Днестра. Ему были подчинены, таким образом, и действующие против Юго-Западного фронта группы армий Линзингена и генерал-полковника Э. фон Бём-Эрмолли. В подчинении австро-венгерского командования остались только вновь формируемая 3-я и 1-я армии.
К началу нового сражения за Ковель А.А. Брусилов располагал 983 986 бойцами, в том числе 91 216 в коннице, 4 158 пулеметами, 10 огнеметами, 681 бомбометом (без учета 7-й, 8-й и 11-й армий), 3 224 орудиями, 2 бронепоездами, 31 вооруженным судном, дивизионом и 18 взводами бронеавтомобилей. Противник имел 580 040 бойцов (20930 в кавалерии), 3 096 пулеметов, 3 446 орудий, 8 бронепоездов{29}.
Новое сражение под Ковелем привело только к выходу в некоторых местах к р. Стоход. На берегах этой реки полег весь цвет российско-императорской Гвардии. Успех по-прежнему сопутствовал армиям южного крыла: 11-я армия пробилась до Заложце, 7-я овладела Монастержиской и продвигалась по Днестру, 9-я 29 июля/11 августа взяла Надворну и Станиславув. Армии 3-я и Безобразовская были возвращены Западному фронту{30}. Обеспокоенный положением в Южной армии, во Львов прибыл Гинденбург, а против 9-й армии было начато наступление с помощью переброшенных германских дивизий. В августе в Карпатах велись упорные затяжные бои за ключевые проходы и позиции. Остальные армии Юго-Западного фронта в августе так и не смогли добиться решительного успеха.
Армии уже были измотаны многодневными боями. Высок был некомплект личного состава. После ухода 3-й и Безобразовской армий противник получил возможность перебрасывать войска, действовавшие ранее против Брусилова, в Италию и на румынскую границу. Германской и австро-венгерской авиациям удалось завоевать господство в воздухе. Более того, во избежание прорывов стала применяться тактика "пожарных команд": ударные полки и дивизии собирались на узловых станциях и направлялись туда, где был наиболее серьезный русский натиск, а затем или выводились назад, или сменялись другими соединениями. Элемент неожиданности наступления пропал{31}.
Сказывались усталость войск и нехватка сил. Если в июне-июле Северный и Западный фронты еще могли вести активные действия и одновременно передавать крупные соединения для развития наступления Юго-Западного фронта (хотя такая практика вела к поражениям в полосе армий Эверта и Куропаткина; так, к началу запланированного главного удара Западный фронт имел некомплект в 89,8 тыс. бойцов, или на 81 тыс. больше, чем в мае, количество безоружных возросло на 25 тыс. человек и Брусилову было передано 16 пехотных и 7 конных дивизий{32}), то в августе операции армий А.А. Брусилова развивались исключительно за счет оголения других фронтов. С 17/30 июля 1916 г., когда некомплект в армиях Юго-Западного фронта достиг 226 тыс. человек, а в запасе находилось всего 3 750 бойцов, Ставка решила направлять маршевые пополнения только Брусилову{33}.
Для продолжения наступления в августе, когда у Австро-Венгрии появился новый противник в лице полумиллионной румынской армии, на Юго-Западный фронт вновь была возвращена Гвардия. Однако ударные силы (875 482 бойца, 3 743 пулемета, 2 546 орудий){34} были сосредоточены против германо-австро-венгерской группы армий А. фон Линзингена на Волыни, а не против сил, действующих в Карпатах. И это несмотря на директиву М.В. Алексеева о развитии наступления на Мармарош-Сигет и в Добрудже для содействия Румынии, вторгшейся в Трансильванию{35}. Атаки закончились неудачей - либо незначительным продвижением вперед, либо даже отступлением: так, германский Карпатский корпус отбросил
[45]
войска 9-й армии с нескольких ключевых вершин. Было остановлено и румынское наступление.
К концу августа 1916г. войска Юго-Западного фронта потеряли в боях, согласно ежедневным донесениям в Ставку, 1 798 офицеров и 114 627 солдат убитыми, 8 819 офицеров и 663 560 солдат ранеными и 475 офицеров и 95 750 солдат пропавшими без вести{36} (с 1 июля 1916г. Брусилов приказал называть их "оставшимися на поле боя"). Германские войска в полосе Брусиловского прорыва потеряли за это же время 59 тыс. убитыми и ранеными и 26 тыс. пропавшими без вести, австро-венгерский Северный фронт (с учетом корпуса под Барановичами) лишился 959 офицеров и 29 286 солдат убитыми, 3 669 офицеров и 149 944 солдата ранеными, 5 348 офицеров и 322 040 солдат пропавшими без вести{37}. Для укрепления фронта противник перебросил до начала осени 260 тыс. человек маршевого пополнения и 34 дивизии, снятые как с других участков русско-германского фронта, так и с Балканского, Итальянского и Западноевропейского театров военных действий. Правда, уже в августе часть сил стала возвращаться в Италию или перевозиться против Румынии, которая сумела отвлечь на себя до конца года 41 дивизию Германии, Австро-Венгрии и Болгарии{38}. К тому же следует заметить, что германские дивизии, прибывавшие из Франции (3 из-под Вердена и 4 с р. Сомма), уже потеряли там от 50 до 100%{39} состава и пополнялись по пути, так что не было речи о заметном ущербе германской армии на Западном фронте. Ослабление же русской армии было весьма существенным. До осени 1916 г. Брусиловский прорыв поглотил 421 тыс. бойцов маршевого пополнения, не считая подкреплений с других фронтов{40}. Северный фронт направил за это время на Волынь, в Галицию и Буковину 8 пехотных и 1 конную дивизии - всего 114 048 штыков, 5 329 шашек, 417 пулеметов и 314 орудий, с Западного фронта Брусилов за то же время получил (не считая временного вхождения в июне-июле 3 гвардейских и 3 армейских корпусов) 20 пехотных дивизий - 275 509 штыков, 3 472 шашки, 943 пулемета, 233 бомбомета и 905 орудий. Кроме того, Киевский и Одесский военные округа направили на фронт 3 пехотные дивизии (не считая соединений Добруджанской армии)- 36721 штык, 129 пулеметов и 33 орудия{41}.
Для нового наступления в сентябре 1916г. Юго-Западный фронт вновь получил Особую армию (это название было дано после замены в августе генерала от кавалерии В.М. Безобразова генералом от кавалерии В.И.Гурко). Всего было собрано 774 811 штыков, 61 139 шашек и 116 тыс. бойцов запаса при 4 039 пулеметах и 2 710 орудиях. К середине сентября войска Юго-Западного фронта были усилены еще 8 пехотными и 4 кавалерийскими дивизиями, достигнув 1 036,5 тыс. бойцов при 5 056 пулеметах, 3213 орудиях, 538 бомбометах и 59 минометах{42}. Однако три попытки наступать с целью прорыва на Владимир-Волынский, Львов и Галич были отражены. Только на фронте 8-й армии у деревень Локачи и Свинюхи было потеряно 2871 человек убитыми, 12 428 ранеными и 1 613 пропавшими без вести. Противник, значительно уступавший в силе, потерял 473 убитыми, 1 811 ранеными и 590 пропавшими без вести{43}. Командующий германским корпусом генерал от кавалерии Г. фон дер Марвиц отмечал, что в районе атак 8-й армии "русская артиллерия стреляла в собственные окопы, чтобы заставить пехоту атаковать"{44}.
22 сентября/5 октября после неудачи нового штурма Николай II заявил: "Я решительно против дальнейшего развития операции 8-й и Особой армий, операции, обещающей нам минимальный успех при громадных потерях". А.А. Брусилов же спустя восемь часов сумел убедить Верховного главнокомандующего в целесообразности очередного наступления на Волыни{45}. Но и четвертый сентябрьский штурм был отражен противником.
В сентябре австро-венгерские и германские войска предприняли ряд успешных контрударов с целью ликвидации русских плацдармов в Карпатах, на Ковельском и Владимир-Волынском направлениях. При этом были разгромлены 3-я Туркестанская, 9-я и 10-я Сибирские стрелковые дивизии. Лишь в Карпатах войска генерала от инфантерии П. А. Лечицкого имели некоторый успех в борьбе за главный хребет, а севернее Днестра 7-я армия генерала от инфантерии Д.Г. Щербачева смогла продвинуться к р. Злота Липа. Однако наступательного порыва уже не было. "Что же тут удивительного. Ведь люди дрались с мая 1916г. по сентябрь. Они утомились и физически, и нравственно, а с выдохшимся сердцем драться нельзя", -заключал после войны А. А. Брусилов{46}.
Однако в октябре-ноябре 1916 г. армии Юго-Западного фронта продолжали бесцельные атаки. Ставка и Брусилов надеялись прикрыть ими операции румынских войск. Но румынская армия в октябре была полностью разгромлена, а до зимы войска Центральных держав захватили всю Валахию и Добруджу, взяли Бухарест. Обескровленные войска Лечицкого и Каледина (его 8-я армия в конце сентября была перемещена в полосу фронта от Днестра до карпатских перевалов, между 7-й и 9-й армиями) не смогли оказать содействия румынам.
[46]
В декабре для прикрытия Молдавии и устья Дуная был создан Румынский фронт. В него вошли остатки румынских войск, а также русские армии: Дунайская (затем 6-я из Петрограда), 4-я с Западного и 9-я с Юго-Западного фронтов.
Разброс сил помешал осуществить операцию, которая могла бы помочь румынам одержать победу или хотя бы отразить наступление противника. Тем не менее, Румыния приковала к себе 41 дивизию противника, в том числе 20 из состава войск, действовавших против армий Брусилова{47}. Для отражения новых атак Юго-Западного фронта до начала зимы противник перебросил в группы армий Линзингена и эрцгерцога Карла (с декабря - император Австрии и король Венгрии) 11 дивизий (5 с Западного фронта, 3 с других участков Восточного фронта и 3 нового формирования). Кроме направленных против Румынии на итальянский фронт ушло 2 дивизии и бригада, на другие участки Восточного фронта - 2 дивизии, во Францию - 6 дивизий{48}. Фактически это уже была обычная ротация соединений, характерная для позиционной войны. Русский Юго-Западный фронт получил за то же время 8 корпусов (2 с Северного и 6 с Западного фронтов)- всего 218 553 штыка и 24 862 шашки, 1 021 пулемет, 169 бомбометов и минометов и 713 орудий в 18 пехотных и 6 конных дивизиях. В ноябре-декабре часть сил Юго-Западного фронта была направлена в Румынию. До конца октября фронт получил еще 223 750 солдат маршевого пополнения. С учетом того, что к 1/14 ноября 1916г. некомплект составлял 109 тыс. человек{49}, все наступление Юго-Западного фронта в мае-октябре 1916 г. поглотило 1,5 млн. человек только боевого состава.
А до конца года, по данным штаба фронта, направляемым ежедневно в Ставку, потери в результате наступления А. А. Брусилова составили: убитыми - 2 930 офицеров и 199 836 солдат, ранеными - 14 932 офицера и 1 075 959 солдат, пропавшими без вести- 928 офицеров и 151 749 солдат, всего 18 006 офицеров и 1 436 134 солдата{50}. Австро-венгерский Северный фронт с мая по декабрь (включая действия под Барановичами и в Румынии) потерял 1 294 офицера и 43 764 солдата убитыми, 4 769 офицеров и 211 705 солдат ранеными и 5981 офицера и 371 818 солдат пропавшими без вести. Германские войска потеряли в полосе наступления Брусилова 140 тыс. убитыми, ранеными и пропавшими без вести{51}.
Таким образом, соотношение потерь русских войск к потерям противника составило 2:1. Правда, русские войска захватили большое количество пленных и трофеев - 417 тыс. пленных, 1 745 пулеметов, 448 минометов и бомбометов, 581 орудие и другое военное имущество{52}. Но людские потери были гораздо тяжелее - в 5 раз выше, чем у противника. Если учесть, что из миллиона раненых в мае-октябре 1916 г. в строй вернулось только 204 тыс. человек{53}, то следует отметить, что русская армия была совершенно обескровлена. С осени начали призывать на службу 16-17-летних подростков, составивших основное ядро запасных полков в 1917 г.
Эйфория в русском обществе после первых побед под Луцком и в Буковине сменилась тяжелым разочарованием. Противник не был сокрушен. Его фронт по-прежнему держался, хотя и откатился на Стоход, Лугу, верховья Серета, Злоту Липу, Быстрицу Солотвинску и Карпатский хребет. Более того: разгром Румынии и отражение генерального русского наступления укрепили дух армий Четверного союза. Не случайно 12 декабря 1916 г. (н.ст.) германское правительство обнародовало условия мира, ясно дающие понять, кто побеждает в войне. Мирный проект предусматривал, в обмен на очищение Франции и Бельгии, возврат германских колоний, "исправление" границ Италии и Сербии, раздел Черногории между Австро-Венгрией и Албанией, включение в состав Германии Курляндии и Литвы, Люксембурга, восстановление независимого Польского королевства{54}.
На совещании в Ставке 16 декабря 1916 г. подводились итоги кампании. А.А. Брусилов, естественно, считал свой опыт успешным и рекомендовал в 1917г . возобновить наступление по всему фронту. Видимо, этим совещанием и надо ограничить стратегическое наступление Юго-Западного фронта в 1916 г., развивавшееся вначале как демонстративный удар, затем как главный удар всей российской армии (июль-сентябрь), и, наконец, как содействие румынской армии (октябрь-декабрь). Ни одной из поставленных в ходе кампании 1916 г. целей, вопреки громким декларациям, наступление Брусилова не достигло. Противник перешел к обороне под Верденом только в сентябре, после выступления Румынии на стороне Антанты; Италия спаслась своими силами, массированного оттока с этих фронтов вражеских войск не произошло. Не были оттянуты дивизии врага и из полосы Западного фронта, которому поручался вначале главный удар кампании. Более того, Брусиловский прорыв поглотил те силы, которые предназначались для масштабной операции в районе Барановичей.
"Я русского солдата всегда любил и люблю, и эта любовь вынуждала меня кончать во что бы то ни стало начатое дело, чтобы кровь не была пролита даром... Я действовал по-своему, широким фронтом. Это моя метода, при которой наступление развивается от всего сердца, и
[47]
никто не знает, где настоящее наступление и где демонстрация", - заявлял впоследствии А.А. Брусилов{55}. Не чуждый саморекламы, генерал так и не осознал, что его "наступление от всего сердца" истребило цвет русской армии. Наступление летом 1916г. стало ярким проявлением менталитета русских военачальников, для которых солдаты остались теми же рекрутами, цель жизни которых - умереть на поле брани. Но ситуация была давно иной: запасный и ратник шли на войну, чтобы вернуться. Поэтому самоубийственное истребление армии вызвало чувство бурного негодования в российском обществе.
Вот лишь некоторые отклики современников и участников событий. "Операция на Юго-Западном фронте велась при значительном превосходстве сил с нашей стороны, но тем не менее порыва едва хватило на учинение прорыва, дальше для использования не было уже ни сил, ни средств" (генерал-лейтенант П.С. Балуев, начальник штаба 8-й армии).
"Брусиловский прорыв действительно удался отлично, но, когда мы вышли в поле, когда мы сбили с себя оковы неприятельских укрепленных полос, когда нам надо было маневрировать, и мы встретились со злой волей противника в более разнообразных ее проявлениях, чем при прорыве, то стратегия отплатила за пренебрежение к ней и привела нас к ковельскому тупику... Традиционная судьба русского народа вытаскивать каштаны из огня для других не оставила его и в летнюю кампанию 1916 года. Она принесла больше пользы нашим союзникам, чем нам" (генерал от инфантерии A.M. Зайончковский, командир 30-го армейского корпуса, затем командующий Добруджанской армией).
"...Летняя операция 1916г. является первым фактом, обусловившим разложение русской армии, проявившееся осенью и зимой этого года. Это разложение представляется крупным звеном цепи событий падения прежней государственности" (А.А. Свечин, полковник, командир 8-го Финляндского стрелкового полка).
"Русское высшее командование либо не имеет заранее подготовленных планов операций, либо, если их имеет, то их не выполняет... Высшее командование не имеет единообразных методов обороны и нападения и не умеет подготовлять наступление... Высшее командование не считается с потерями живой силы и не проявляет достаточной заботливости о солдатах... Армия отчетливо сознает, что если эти причины не будут устранены, то победы мы, несмотря ни на какие жертвы, не добьемся" (М.В. Родзянко, председатель IV Государственной думы).
"Эти потери были тем более чувствительны, чем слабее было сознание в необходимости их для России... В народных массах доверие к правительству и вера в союзников были окончательно подорваны" (Н.Н. Головин, генерал-лейтенант, начальник штаба 7-й армии){56}.
Результаты кампании безусловно повлияли на обострение политического кризиса осенью 1916 г. Но были ли эти результаты итогом чьей-либо злой воли? Уже в то время во всем обвиняли Ставку, оказавшуюся неспособной координировать действия главнокомандующих на фронтах. Руководство армиями Юго-Западного фронта со стороны А.А. Брусилова тоже было не на высоте: он не владел обстановкой (это сказалось и летом 1917г., когда он стал Верховным главнокомандующим), не мог объединить действия своих армий, не желал видеть просчетов в подготовке операции, был пристрастен к подчиненным, самоуверен в действиях. Но все эти факторы, наряду с реальными возможностями войск, боровшихся с врагом в условиях его технического превосходства, кажутся подчиненными в сравнении с основной чертой действий и М.В. Алексеева, и А.А. Брусилова. Операция не имела четко поставленной цели. Наступление развивалось ради самого наступления, в котором априори предполагалось, что противник понесет большие потери и задействует больше войск, нежели русская сторона. На той же основе были запланированы операции германцев у Вердена и у союзников на Сомме. Они также стали яркими примерами стратегии истощения, на деле обернувшейся самоистощением. Но если кровь германских, французских и английских солдат была возмещена хотя бы снятием с постов творцов этой стратегии - Э. фон Фалькенхайна, Ж. Жоффра, Р.Ж. Нивеля, - то А.А. Брусилов резко "пошел в гору". И лишь после провала июньского наступления 1917г., которое велось по тем же канонам, что и в 1916г., после разгрома под Тарнополем он был отправлен в фактическую отставку.
[48]
{1}Брусилов А.А. Мои воспоминания. М.; Л., 1929. До 1983 г. вышло 7 изданий (начиная со второго - в сильно урезанном виде). Первые положения этой книги Брусилов высказал во время дискуссии о Луцком прорыве в августе 1920г. (см.: Луцкий прорыв: Сборник материалов Военно-исторической комиссии. М., 1924); Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 5. Период с октября 1915 г. по октябрь 1916 г. Позиционная война и прорыв австрийцев Юго-Западным фронтом. Сост. В.Н. Клембовский. М., 1920.
{2}Литвинов А.И. Майский прорыв IX армии в 1916 г. Пг., 1923. С. 7, 74-76, 83; Луцкий прорыв. С. 5, 13, 16-18, 26-28; Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 6. Период от прорыва Юго-Западного фронта в мае 1916г. до конца года. Сост. A.M. Зайончковский. М., 1923.
{3}Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 5. С. 108 (25 октября по ст.ст.); Ч. 6. С. 56 (переход к активной обороне с 28 июля ст.ст.); Зайончковский A.M. Мировая война 1914-1918 гг. Изд. 3. Т.2. М., 1938. С. 59.
{4}Базаревский А.А. Наступательная операция 9-й русской армии. Июнь 1916 года. М., 1937. С. 7. 146; Ветошников Л.В. Брусиловский прорыв. М„ 1940. С. 3, 4, 67, 159.
{5}Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 года. Сборник документов ЦГВИА. М., 1940. С. 9, 28-29. Предисловие было составлено Л.В. Ветошниковым. Поскольку серия имела подзаголовок "Маневренный период войны", редакция и ограничила рамки сборника маем-июнем 1916 г.
{6}Таленский Н.В. Первая мировая война 1914-1918 гг. М., 1944. С. 64-65. Другой автор, Ф.Е. Кузнецов, объявил прорыв прообразом военного искусства Красной Армии (см.: Кузнецов Ф.Е. Брусиловский прорыв. М., 1944. С. 35-36).
{7}См.: Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны. М., 1976. С. 325-327; Строков А.А. Вооруженные силы и военное искусство в Первой мировой войне. М., 1974. С. 407-411.
{8}Строков А.А. Указ. соч. С. 398, 404-406.
{9}Ростунов И.И. Указ. соч. С. 327; Строков А.А. Указ. соч. С. 407-408.
{10}Ростунов И.И. Указ. соч. С. 325-326. Оценка А.А. Брусиловым потерь противника относится к ноябрю 1916г., русские потери, часто фигурирующие в литературе, приводятся на 30 июня ст.ст. (I 026 офицеров и 61 129 солдат убитых, 4 800 офицеров и 372 ПО солдат раненых, 358 офицеров и 59 444 солдата пропавших без вести, а всего 497 987 человек). Впервые цифры русских потерь опубликованы в издании: Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 5. С. 73.
{11}Ветошников Л.В. Указ. соч. С. 166-167.
{12}Там же. С. 11-12, 16-17, 23.
{13}Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 5. С. 27-28.
{14}Там же. С. 28. Характерна панегирическая оценка совещания Ф.Е. Кузнецовым: "Так, в муках сомнений и колебаний командующих, среди которых только один генерал Брусилов шел твердой поступью к поставленной цели, зародился Брусиловский план прорыва" (Кузнецов Ф.Е. Указ. соч. С. 14).
{15}Ветошников Л.В. Указ. соч. С. 24.
{16}РГВИА, ф. 2134, оп. 1, д.З, л. 416-417, 426-427.
{17}Луцкий прорыв. С. 21-23.
{18}Osterreich-Ungarns letzter Krieg 1914-1918. Bd. IV. Wien, 1933. S. 371, 374.
{19}РГВИА, ф. 2003, oп. 2, д. 426, л. 218-219.
{20}Подсчитано по: Ветошников Л.В. Указ. соч. С. 168-178; Литвинов А.И. Указ. соч. С. 84-87; Osterreich-Ungarns letzter Krieg 1914-1918. Bd. IV. Bl. 2; РГВИА, ф. 2003, oп. 2, д. 426, л. 218-219; ф. 2067, oп. 1, д. 451, л. 328-349.
{21}Osterreich-Ungarns letzter Krieg 1914-1918. Bd. IV. S. 374-375, 465-466.
{22}Ibid. S. 467.
{23}Ibid. S. 415.
{24}Луцкий прорыв. С. 27-28, 49, 77. Всего за 26 мая - 1 июня A.M. Каледин получил три приказа об остановке и два- о продолжении наступления (Литвинов А.И. Указ. соч. С. 51; Краткий очерк Язловецкой (на р. Стрыпа) операции 7 армии в мае 1916 г. Одесса, 1916. С. 11).
{25}Луцкий прорыв. С. 13, 25.
{26}Osterreich-Ungarns letzter Keieg 1914-1918. Bd. IV. S. 484-486, 489-490, 514-515.
{27}Ibid. S. 517-518.
{28}РГВИА, ф. 2003, oп. 2, д. 426, л. 233-236; ф. 2067, oп.1, д. 450, л. 208-229, 263; д. 452, л. 312-331 (все данные на 26 июня ст.ст.); Osterreich-Ungarns letzter Krieg 1914-1918. Bd. IV. Bl. 25 (на З июля н.ст.).
{29}Osterreich-Ungarns letzter Krieg 1914-1918. Bd. V. Wien, 1934. Bl. 7; РГВИА, ф. 2003, oп. 2, д. 426, л. 243-246; ф. 2067, oп. 1, д. 450, л. 338-410, 452-481; ф. 2158, оп. 1, д. 192, л. 70-71. Данные по русским войскам на 16-17 июля ст.ст., по войскам противника - на 28 июля н.ст.
{30}Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 5. С. 85, 87, 90-91.
{31}Osterreich-Ungarns letzter Krieg 1914-1918. Bd. IV. S. 382-383.
{32}Подсчитано по: РГВИА, ф. 2003, oп. 2, д. 426, л. 218-219, 233-236; ф. 2067, оп. 1, д. 451, л. 365, 385, 389; д. 452, л. 77, 137, 224, 259, 304, 312-315, 421-424, 333; д. 453, л. 25, 221, 325, 495; д. 455, л. 56, 57, 77, 79, 189-190, 195.
{33}Там же, ф. 2003, оп. 2, д. 426, л. 243-246.
{34}Там же, ф. 2067, оп. 1, д. 454, л. 168; д. 455, л. 320.
{35}Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 5. С. 92, 120.
{36}Подсчитано по: РГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 613, л. 7-280. 49
{37}Osterreich-Ungarns letzter Krieg 1914-1918. Bd. V. S. 218; Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. 10. Berlin, 1936. S. 566-567.
{38}Всего в июне-августе 1916 г. было получено с Западного фронта 7 пехотных дивизий, с Балканского фронта 1 дивизия, с Юго-Западного (австро-венгерского) фронта 6 дивизий, с других участков Восточного фронта 10 пехотных дивизий и 1 бригада и 3 кавалерийские дивизии и 1 бригада, вновь сформированных -4 дивизии и прислано турецких - 2 дивизии. В то же время снято с фронта и направлено в Италию - 1, против Румынии - 4 и на пополнение - 3 дивизии. Итого прибыло 33 и убыло 8 дивизий (Ibid. S. 564-565).
{39}Ibid. Anl. 2, 3.
{40}Подсчитано по: РГВИА, ф. 2003, оп. 2, д. 426, л. 221-257 об.
{41}Подсчитано по: Там же, ф. 2067, оп. 1, д. 451, л. 365, 385, 389; д. 452, л. 77, 137, 224, 259, 304, 312-315, 421-424, 333; д. 453, л. 25, 221, 325, 495; д. 455, л. 56, 57, 77,79, 189-190, 195.
{42}Там же, д. 454, л. 170, 259; д. 455, л. 325; д. 456, л. 97.
{43}Там же, ф. 2003, оп. 1, д. 613, л. 288; Osterreich-Ungarns letzter Krieg 1914-1918. Bd. V. S. 404.
{44}Ibid. S. 406.
{45}Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 5. С. 107.
{46}Луцкий прорыв. С. 23.
{47}Подсчитано по: Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. 11. Berlin, 1938. Anl. 6.
{48}Подсчитано по: Ibid. Anl. 7.
{49}Подсчитано по: РГВИА, ф. 2003, oп. 2, д. 426, л. 258-279 об.; ф. 2067, on. 1, д. 455, л. 330, 409, 426; д. 456, л. 111, 187,244-245, 194, 290, 291; д. 457, л. 81-113, 144.
{50}Подсчитано по: Там же, ф. 2003, оп. 1, д. 613, л. 7-308; д. 614, л. 1-207; д. 615, л. 3-209.
{51}Osterreich-Ungarns letzter Krieg 1914-1918. Bd. VI. Wien, 1936. Bl. 2; Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. 11. S. 394, 407.
{52}Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 5. С. 108-109.
{53}РГВИА, ф. 2003, оп. 2, д. 426, л. 289 и об., 304 и об. Сведения о возвращении раненых в строй даны в сумме по всем фронтам.
{54}Osterreich-Ungarns letzter Krieg 1914-1918. Bd. V. S. 716.
{55}Луцкий прорыв. С. 24.
{56}Там же. С. 5, 26; Литвинов А.И. Указ. соч. С. 83; Головин Н.Н. Военные усилия России в мировой войне. Т. 2. Париж, 1939. С. 165, 167; Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч. 6. С. 105, 134.