Судебный процесс по иску с требованием демонтажа мемориальной доски финскому маршалу Карлу Маннергейму в Петербурге продолжится, даже если власти снимут доску до следующего заседания суда, назначенного на 14 сентября. Об этом корреспонденту ИА REGNUM заявил сегодня представитель истца, адвокат Илья Ремесло.
«Слышал, что доску якобы планируют снять до 8 сентября, но это ничего не меняет. Доску и в прошлом году сначала повесили, потом сняли, теперь снова повесили. Мы в любом случае будем судиться и добиваться того, чтобы впредь подобное не повторилось», — сказал Ремесло.
Ранее агентство ТАСС со ссылкой на свой источник сообщило, что до 8 сентября доску Маннергейму должны демонтировать, поскольку администрация Центрального района уже передала в комитет по культуре все документы, свидетельствующие о незаконности ее появления.
Отправлено: 01.09.16 20:18. Заголовок: Маннергейму надо был..
Маннергейму надо было в 1919 году поддержать Юденича и помочь взять "Красный Питер". Тогда сейчас бы ему по всему городу стояли бы величественные памятники, а не убогие таблички.
Отправлено: 01.09.16 21:59. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
Тогда сейчас бы ему по всему городу стояли бы величественные памятники, а не убогие таблички.
Вряд ли.Если уж Колчака не могут реабилитировать никак и каждый раз когда пытаются это сделать красные такой вой поднимают,пишут подчас такую чушь вроде взрослые люди-продался иностранцам,помогал расхищать Россию,кровавый палач...
Отправлено: 01.09.16 22:40. Заголовок: Я имею в виду, что Ю..
Я имею в виду, что Юденич и Маннергейм совместными усилиями взяли бы штурмом "Красный Питер", что в свою способствовало Деникину взять Москву и свергнуть иго большевиков.
«Ленфильм» и финская кинокомпания снимут фильм о Маннергейме
«Ленфильм» и финская кинокомпания начали работать над совместной картиной о Карле Маннергейме. Об этом сообщается на сайте петербургской студии.
Съемки в Петербурге запланированы на март 2016 года, однако уже сейчас начался подготовительный период.
В город прибыли кинематографисты из Хельсинки. Они осмотрят исторические памятники и дворцы для выбора будущей площадки.
Новая документально-драматическая картина носит рабочее название «Маннергейм 1917-й Одесса - Петроград - Хельсинки - Вааса». Ее посвятят жизни известного военачальника, будут освещены события Февральской, а затем и Октябрьской революций. Картина расскажеь, как генерал русской армии подал в отставку, покинул Одессу и через Петроград направился в Финляндию для борьбы за ее независимость. В августе 1944 года он был избран президентом страны и заключил перемирие с СССР. Для полной достоверности к съемкам привлекли историков и исследователей.
Отправлено: 02.09.16 20:41. Заголовок: Леонид пишет: красн..
Леонид пишет:
цитата:
красные такой вой поднимают,пишут подчас такую чушь вроде взрослые люди-продался иностранцам,помогал расхищать Россию,кровавый палач...
Леонид (незнаю вашего отчества), милостивый государь, но ведь эти мрази отчасти правы...Он конечно не продавался, но запустил интервенцию. Золотой запас расхитили очень даже неплохо, чехи на этом точно (и это доказано) подняли свою убогую экономику. А палач, он потому, что не смог обуздать Анненкова и Калмыкова, от части Семенова. Те то точно действовали по хлеще, чем во времена князя Владимира 1-го красного солнышка. Другое дело, если не можешь обуздать, так не общайся с этим человеком, руки ему не подай. Так он же со всеми ними "общался" контактировал, а следовательно был с ними и за них.
Милостивый государь "Народная гвардия", отнюдь не Колчак, а т. н. "Демократические правительства" пригласили интервентов, они же первые стали опираться на чехов( а на кого еще?). По большему счету "интервенты" были союзниками России по ПМВ. Вряд ли Колчак подавал руку Калмыкову, если подавал Семенову, то потом наверное долго мыл с мылом. В политике иногда приходится иметь дело со всяким дерьмом(насчет Семенова все же очень спорно?), но чистыми руками политику не делают. Что бы ни делал Колчак, но проиграв схватку ,он всегда будет оболган "победителями", таков всегда удел проигравших. Но для нас его сторонников он всегда будет идеалом Русского офицера, что бы кто не говорил и не думал.
Отправлено: 02.09.16 20:54. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
Я имею в виду, что Юденич и Маннергейм совместными усилиями взяли бы штурмом "Красный Питер", что в свою способствовало Деникину взять Москву и свергнуть иго большевиков.
Игорь Иванович, Вы все охвачены своей идеей Фикс. С чего Вы взяли, что финны смогли бы взять Питер? И даже если бы это случилось, то его бы вернули назад через меся полтора. И это бы не особо способствовало бы взятию Деникиным Москвы. Деникин уже к тому времени упустил свой шанс. Надо было пустить корпус Шкуро прямиком на Москву(если сам А.Г. Шкуро не лукавит в своих воспоминаниях). И пускай бы казаки пограбили, да хрен с ним. Краснопузые с козлячьими бородками уже тикали бы за 300 верст на восток. Жаль что главное командование отнеслось к главному направлению(На Москву через Орел) легкомысленно. Надо было их завалить пулеметами, орудиями, патронами, боеприпасами, гранатами, броневиками, бронепоездами. Один мощный удар в лоб, может свалит огромное тело накаут. И пусть бы где-то красножопые вошли в тыл. Суть в том, что в Москве сидела вся партийная верхушка и убей матку(или отгони в сторону) и весь рой разлетится и погибнет.
Отправлено: 02.09.16 21:02. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
По большему счету "интервенты" были союзниками России по ПМВ.
Тут вы правы! Пусть он Калмыкова и в глаза не видел. Но анненковскими бойцами пользовался. Следовательно Анненков союзник. Да на кой нужен такой союзник. Который своими действиями позорит Верховного.
Отправлено: 02.09.16 21:45. Заголовок: Да. Но только Анненк..
Да. Но только Анненков сумел разгромить большевиков в Семиречье. Да он действовал ,как "белый большевик", но только он смог там и победить. Увы ,но только такие ,как Анненков и побеждают в гражданскую войну. Корпус Шкуро вкупе с Мамантовым не был пригоден, для штурма Москвы. Москва это даже не Питер и тем более не "красный Верден" Царицын, это НАМНОГО КРУЧЕ. Казакам Москва была не по зубам. Они абсолютно не пригодны для штурма крупных городов. Даже такую "крепость", как станция Лиски брали сколько раз?
Что бы ни делал Колчак, но проиграв схватку ,он всегда будет оболган "победителями", таков всегда удел проигравших. Но для нас его сторонников он всегда будет идеалом Русского офицера, что бы кто не говорил и не думал.
Абсолютно согласен. Заблуждение,что "Колчак запустил интервенцию" столь распространенное в сов.лите многие публицисты и даже историки и сегодня повторяют с удовольствием не соответствует действительности.Интервенцию запустила конференция союзников,политическая воля стран Антанты,а не Колчак.Все союзные контингенты,высадившиеся в России оказались там задолго до прихода Колчака к власти. Да и в период пребывания его в должности ВП есть целый ряд примеров отстаивания даже в условиях интервенции русских интересов в меру своих весьма скромных возможностей.
Народная гвардия пишет:
цитата:
А палач, он потому, что не смог обуздать Анненкова и Калмыкова, от части Семенова.
Калмыков был полностью не самостоятельной в политических и военных вопросах фигурой,зависимой от Семенова.Проблема "усмирения" Семенова была бы решена не будь поддержки последнего японцами,конфликт с которыми по военным и политическим соображениям был не допустим-это навредило бы в конечном счете главному делу - борьбе с большевиками. Упрекая постоянно Колчака и интригуя против него Семенов,оказавшись сам на вершине власти в 1920 по сути ничего не смог добиться. Что касается Анненкова-как такового конфликта с ним не было,во всяком случае отношения с ним не принимали никогда таких острых форм как с Семеновым.Колчака он (хотя и не без колебаний) признал почти сразу,войска его исправно воевали.Трения возникали на почве вмешивания атамана в гражданские дела региона и по поводу отправки его частей на общий фронт.И их он (опять же не без колебаний) отправил (в отличие от Семенов и Калмыкова),которые широко разрекламировав отправку своей бригады на фронт так и заболтали дело.
Со стороны (на мой взгляд) о Колчаке никто лучше Будберга не сказал пока (цитата-блестяще точная! здесь приводилась уже как-то),отразив все его достоинства и недостатки. Бесспорно одно-это был настоящий русский патриот и ставить его даже близко с генералом Власовым (предавшим свою страну дважды)-как любят сейчас многие делать-большая ошибка.
Отправлено: 02.09.16 22:42. Заголовок: Хотя Будберг еще та ..
Хотя Будберг еще та Брюзга. Кстати почему то Будберга никто даже в мыслях не предполагал на пост Верховного. Критиковать всегда легче, чем руководить и выполнять конкретные задачи. Я считаю однозначно, что будь на месте Колчака Будберг, он бы еще быстрее все провалил. Но характеристики в принципе дал верные!?
Отправлено: 02.09.16 22:46. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
Хотя Будберг еще та Брюзга. Кстати почему то Будберга никто даже в мыслях не предполагал на пост Верховного. Критиковать всегда легче, чем руководить и выполнять конкретные задачи. Я считаю однозначно, что будь на месте Колчака Будберг, он бы еще быстрее все провалил. Но характеристики в принципе дал верные!?
Зря. Будберг не был тем нытиком, каким показался в своих воспоминаниях. Он специально все это писал. С одной стороны заискивал с большевиками, с другой стороны сводил личные обиды с коллегами по Белому Движению.
Отправлено: 02.09.16 22:47. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
Я считаю однозначно, что будь на месте Колчака Будберг, он бы еще быстрее все провалил. Но характеристики в принципе дал верные!?
Абсолютно согласен. Очевидно,Будберг был человеком старой школы,а ГВ показала что нужны люди уже другого,нового склада. Лично для меня важно,что при всех своих недостатках (и личных и деловых) Колчак до конца оставался патриотом своей страны,и в мыслях не видевший никакого компромисса с большевиками,составление "коалиций","договоров" и пр. -только борьба до победы."Или мы их или они нас.Третьего не дано".
Отправлено: 02.09.16 22:54. Заголовок: Леонид пишет: Что к..
Леонид пишет:
цитата:
Что касается Анненкова-как такового конфликта с ним не было,во всяком случае отношения с ним не принимали никогда таких острых форм как с Семеновым.Колчака он (хотя и не без колебаний) признал почти сразу,войска его исправно воевали.Трения возникали на почве вмешивания атамана в гражданские дела региона и по поводу отправки его частей на общий фронт.И их он (опять же не без колебаний) отправил
То что творил Анненков в своем регионе от имени Колчака и дало большевикам почву для агитаций и писании истории после окончания ГВ. Ну дал Анненков Партизанскую кавалерийскую дивизию ни чем особым себя не проявившую, ну и что. Чем он помог делу? Тем что признал его? Я бы на его месте сделал бы тоже самое. Зато на своей территории я был бы сам себе Колчак.
Отправлено: 02.09.16 23:00. Заголовок: Не совсем понял???За..
Не совсем понял???Зачем сравнивать Колчака и Власова. Они люди из разных эпох, разных социальных групп, разных идеологий. Власов крестьянский сын, сделавший блестящую карьеру в РККА. Выбора у него не было, он был слишком молод(делая свой выбор в пользу большевиков). Власов, как большинство советских генералов ,попавших к немцам в плен, также мог ругать Сталина и получать немецкий паек(как например генерал Лукин) и спокойно досидеть до освобождения в 1945-м.Но он сделал смертельный выбор и проиграл, не имея шансов на успех.
Отправлено: 02.09.16 23:04. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
Интервенцию запустила конференция союзников,политическая воля стран Антанты,а не Колчак.Все союзные контингенты,высадившиеся в России оказались там задолго до прихода Колчака к власти.
Пардон. А когда Колчак был в Японии накануне своего восхождения? Там разве он не наладил контакт с британцами? Я не говорю, что они его завербовали. Ни в коем случае. Но отношения были. Раз были дружеские отношения, то и лояльность его к интервентам определяется. Он же не "послал" британцев как "послал" японцев.
Отправлено: 02.09.16 23:05. Заголовок: Народная гвардия пиш..
Народная гвардия пишет:
цитата:
То что творил Анненков в своем регионе от имени Колчака и дало большевикам почву для агитаций и писании истории после окончания ГВ. Ну дал Анненков Партизанскую кавалерийскую дивизию ни чем особым себя не проявившую, ну и что. Чем он помог делу? Тем что признал его? Я бы на его месте сделал бы тоже самое. Зато на своей территории я был бы сам себе Колчак.
То,что писали большевики по окончании ГВ современные исследователи будут еще проверять лет 50-соответствует ли это действительности,но уже и сейчас понятно что многое скажем так искажено (оно и понятно-история пишется победителями). Дело не только в признании,хотя и это важно было,т.к. как показал эпизод с Семеновым в противном случае пришлось бы и в Семиречье войска засылать,а война в белом тылу между представителями одного лагеря играла только на руку красным и могла привести вообще к развалу фронта зимой 1918-1919 гг. Части Анненкова обеспечивали (каким образом -другой вопрос) худо-бедно тыл основного фронта-вот его вклад в общее дело. А компромитировали Колчака не только атаманы-достаточно вспомнить генерала Розанова и его внутренний фронт и его приказ о расстрелах заложников и сожжение деревень.И сегодня уже не важно никому,что отдан он был самолично Розановым и отменем Колчаком после того как текст его стал широко известен-но какая теперь разница-"Колчак отдал призал брать заложников"-любимое место коммунистов.
Отправлено: 02.09.16 23:13. Заголовок: В Мурманск(Романов н..
В Мурманск(Романов на Мурмане) и Архангельск Антанту пригласили без Колчака представители местной советской власти(в Мурманске) и "демократические контрреволюционеры"( в Архангельске).Анненков действительно дрался и воевал очень хорошо, его очень не хватало весной 1919 на Западном направлении. Повторяю Антанта была союзник России. В приглашении стран Антанты не было ничего позорного и антипатриотического.
Отправлено: 02.09.16 23:13. Заголовок: Леонид пишет: А ком..
Леонид пишет:
цитата:
А компромитировали Колчака не только атаманы-достаточно вспомнить генерала Розанова и его внутренний фронт и его приказ о расстрелах заложников и сожжение деревень.
Можете думать обо мне что угодно. Но генерала Розанова я понимаю и поддерживаю. Вы там не были и я там не был, но приказ его был вынужден. Розанов не был психом или маньяком. Он действовал по обстановке. В окружении безграмотных , быдлячьих склонных к преступлениям крестьян и их выродков он был вынужден так действовать. Чтоб хоть как то сдерживать этих зверей.
Отправлено: 02.09.16 23:16. Заголовок: Гоблен и Пыхалов ста..
Гоблен и Пыхалов старые Сталинисты( еще Клим Жуков и Борис Юлин и многие др.).В 1939-1940-м Маннергейм остановил "Сталинские орды" и нанес им урон 1:7.
Отправлено: 02.09.16 23:17. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
Не совсем понял???Зачем сравнивать Колчака и Власова.
И я не знаю зачем,коллаж из сети.Просто сегодня многие считают именно Власова тем единственным человеком,который подлинно пытался воевать с советским режимом.
Народная гвардия пишет:
цитата:
Пардон. А когда Колчак был в Японии накануне своего восхождения? Там разве он не наладил контакт с британцами? Я не говорю, что они его завербовали. Ни в коем случае. Но отношения были. Раз были дружеские отношения, то и лояльность его к интервентам определяется. Он же не "послал" британцев как "послал" японцев.
Отношения с британцами были по нескольким причинам.Во-первых,"исторически" у Колчака они сложились положительными после записи на Месопотамский фронт и ранее с ПМВ,а к японцам ненависть засела видимо еще с японской.Во-вторых,он понял после Харбина,что японцы в силу своих геополитических интересов -не помощники и вместе с тем было осознание того,что без поддержки союзников (именно поддержки,а не оккупации территорий) белое движение не поднять.Британцы были лично заинтересованы (как и французы) в создании сильного центра власти на востоке России,а не чехарды опереточных правительств,и канители эсэров,которые ни до чего договорится не могли.Это влияло на состояние фронта напрямую.К тому же еще продолжалась ПМВ,а пока она продолжалась-Россия была нужна. Ну и наконец личность переговорщика-Нокс-человек наверное лучше всех среди военных представителей относившийся к национальной России сыграла свою роль. Сравните Нокса например с тем же Грэвсом-который к России вообще никогда никакого отношения не имел,но в своих мемуарах так прошелся и по России и по Колчаку,что он и сегодня в большом почете у коммунистов,которые охотно в своих блогах цитируют его,смакуя подробности зверств колчаковских карателей.
Отправлено: 02.09.16 23:22. Заголовок: Была у меня книга &#..
Была у меня книга "Красный и белый террор" написанная в начале 90-х годов. О действиях Анненкова и Калмыкова было написано много "интересного" по данным РГВА. Про изнасилования, порки крестьян, убийства без суда. Особенно Анненков очень любил женский пол. В его личном салон-вагоне производились регулярно изнасилования крестьянских девок. Это не я придумал. Это из той книги(которая очень импонировала белогвардейцам). Но по зверствам прославились двое: Анненков и Калмыков. Про остальных было очень мало написано.
Отправлено: 02.09.16 23:23. Заголовок: Красным в центре Рос..
Красным в центре России достались все военные запасы РИА. У Белых всю гражданскую войну был "снарядный и патронный голод". Помощь(военно-экономическая) "интервентов", т.е. союзников по Антанте им была необходима ,как воздух.
Отправлено: 02.09.16 23:26. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
Насчет Розанова полностью согласен
Мне трудно судить Розанова,трудно сказать что это был за человек.Ряд даже белых его обвиняли в патологической жестокости,другие ставили в пример за подавление Гайдовского восстания.Одно понятно-мерить сегодняшней меркой поступки людей тогда недопустимо. Никого не оправдываю,но не будем забывать,что партизаны в Енгубернии -это не мужики с вилами периода войны 1812 г.-вчерашние землепашцы.Это фронтовики ПМВ,подчас вооруженные лучше правительственных войск и терроризировавшие местное население не меньше властей.
Отправлено: 02.09.16 23:30. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
У Белых всю гражданскую войну был "снарядный и патронный голод". Помощь(военно-экономическая) "интервентов", т.е. союзников по Антанте им была необходима ,как воздух.
Ну и проще говоря-они обязаны были помочь своим союзникам по ПМВ как и мы спасали то Италию,то Франция с БЭК.И то,что белые армии были просто брошены-останется на их совести. Да и помощь-то была корявая-БУ-шныое обмундирование и оружие (частично),мизерные поставки техники-поштучно!Крошечные контингенты,собранные из резервистов.
Отправлено: 02.09.16 23:35. Заголовок: Народная гвардия пиш..
Народная гвардия пишет:
цитата:
Была у меня книга "Красный и белый террор" написанная в начале 90-х годов. О действиях Анненкова и Калмыкова было написано много "интересного" по данным РГВА.
Отправлено: 02.09.16 23:51. Заголовок: Народная гвардия пиш..
Народная гвардия пишет:
цитата:
Не все у белых было так плохо. Ижевский оружейный завод за своей "белый" период дал кое что. Пермские орудийные и снарядные заводы.
Безусловно,особенно уральские заводы.В Ижевске, насколько я понимаю, собирали винтовки и в период восстания в 1918 и в 1919 за счет запасов заготовок и комплектующих,сделанных ранее в период ПМВ. Вообще тема колчаковского (и вообще белого) ВПК интересно и слабо изучена.И на Юге и на Севере промышленности почти не было.На северо-западе СЗА оказалась вообще на территории Эстонии.Поэтому речь о востоке в первую голову.В силу того,что наиболее промышленно развитая часть страны оказалась в руках большевиков (которые своим "заводы -рабочим" благополучно все развалили за ГВ),а на востоке предприятия были не "полного цикла"-что-то поставлялось из Центральной России до ГВ-ситуация была катастрофической.А некоторых видов производств вообще не было (или почти не было) в Сибири.Поэтому помощь союзников была необходима.Но заказы за товары и оружие,оплаченные твердой валютой-и "продал Россию интервентам"-это разные вещи.Большевики до капитуляции Германии после Брестского мира вагонами гнали немцам сырье и золото отправляли "за так".Про это почему-то не принято говорить...
Отправлено: 02.09.16 23:54. Заголовок: Народная гвардия пиш..
Народная гвардия пишет:
цитата:
Коррупция и безразличие.
Не только.После переворота во Владивостоке союзные части взяли под контроль все склады со снаряжением и фактически выдавали это "по чайной ложке" с многочисленными оговорками и условиями.Даже несмотря на то,что все это уже было оплачено при царском и Временном правительстве.А часть заказов императорского правительства после февраля вообще не отправили.
Отправлено: 02.09.16 23:55. Заголовок: Леонид пишет: .Про ..
Леонид пишет:
цитата:
.Про это почему-то не принято говорить...
Леонид пишет: [quote]`
Почему же. Говориться. Коммунизм и большевизм достигли пика своей непопулярности. Начали появляться новые большевики, критикующие и отрицающие старых. Они уже напоминают Самарский КомУЧ.
Отправлено: 02.09.16 23:58. Заголовок: Тот же Грэвс,который..
Тот же Грэвс,который много говорил о невмешательстве и нейтралитете в русских делах Америки позволял себе задерживать отправку оружия из Владивостока,закрывать местные газеты,которые плохо написали о янки,продавать из-под полы закупленное колчаковскими властями оружие партизанам в Приморье.
Отправлено: 03.09.16 00:00. Заголовок: Народная гвардия пиш..
Народная гвардия пишет:
цитата:
Говориться. Коммунизм и большевизм достигли пика своей непопулярности. Начали появляться новые большевики, критикующие и отрицающие старых. Они уже напоминают Самарский КомУЧ.
Упоминавшийся тут уже Гоблин на книжном фестивале "Красная площадь" (был в июне в МСК) например сказал,что большевики вообще не брали денег на революцию у немцев и что даже Геббельс не нашел доказательств этого.Пучков не историк конечно,но показательно,что сказав это как медийная личность он сорвал оплодисменты молодой аудитории...Вот так-то...Как будто не было следственного дела на большевиков,открытого ВП и документов предоставленных русской разведкой о причастности немецкого ГШ к Ульянову и Ко...
Отправлено: 03.09.16 00:01. Заголовок: Мы плавно подошли к ..
Мы плавно подошли к тому, что иностранцы несли только вред. Вся их помощь была лишь псевдопомощью. Они подогревали паровозный котел спичками, когда нужны были ведра угля.
Отправлено: 03.09.16 00:03. Заголовок: Народная гвардия пиш..
Народная гвардия пишет:
цитата:
Мы плавно подошли к тому, что иностранцы несли только вред. Вся их помощь была лишь псевдопомощью. Они подогревали паровозный котел спичками, когда нужны были ведра угля.
По сути так.Но посмотрите сегодня их фильмы об этом периоде.Они все большие молодцы-спасали молодую русскую демократию,а американцы вообще мир спасали от большевизма...Вот так искажается история...
Отправлено: 03.09.16 00:05. Заголовок: Леонид пишет: больш..
Леонид пишет:
цитата:
большевики вообще не брали денег на революцию у немцев и что даже Геббельс не нашел доказательств этого.Пучков не историк конечно,но показательно,что сказав это как медийная личность он сорвал оплодисменты молодой аудитории
Иногда, чтоб сорвать аплодисменты не нужно говорить правду, достаточно преподнести это с зарядом и очень убедительно. И люди хлопают не сказанным словам, а тому как это было преподнесено. Энергетики и харизме выступающего. Вот пример - Гитлер,Троцский.
Отправлено: 03.09.16 00:09. Заголовок: Народная гвардия пиш..
Народная гвардия пишет:
цитата:
Иногда, чтоб сорвать аплодисменты не нужно говорить правду, достаточно преподнести это с зарядом и очень убедительно.
Так (судя по его программам) он в это верит действительно,что не было никакой связи немцы-большевики и немецких денег!Но есть же документы,которые можно посмотреть.
А вот в 1917 это не казалось невероятным (фото из журнала Нива).
Отправлено: 04.09.16 22:02. Заголовок: Около двенадцати час..
Около двенадцати часов ночи белые сразу открыли по всей линии пулеметный и ружейный огонь. Ответа не было. Наученные днем, красильниковцы двигались вперед медленно, осторожно. В атаку поднялись и пошли нерешительно, шагом, часто стреляя на ходу. Огненная петля с двух сторон охватила молчавшее село. Крикнули "ура" и побежали уже у самой поскотины. Шумно топая, паля из винтовок, с ревом ворвались в тихие улицы. Задыхаясь, наткнулись на остаток обоза, спугнули мертвый покой убитых, кучей затоптались на месте. Луна осветила два ряда домов с темными дырами окон. Из обломков, валяющихся среди дороги, смотрели на победителей опухшие, перекошенные смертью, почерневшие лица женщин, стариков и маленькие личики детских трупиков, подернувшиеся пылью. Старик Федотов, выставив вперед острый клин седой бороды, широко оскалив зубы, колол толпу тусклым взглядом мертвых глаз. Толстый полупьяный поручик Нагибин брезгливо морщился и, широко растопырив ноги, разглядывал убитых. Заметил детей, жену и сына Жаркова. - Со щенятами, значит. Всех угробили. Правильно, поручик Громов. О-д-о-б-р-я-ю. Офицер повернулся к толпившимся сзади солдатам. - Стана-а-вись! - Становись! Стройся! Третий эскадрон! Первая рота!- кричали по селу офицеры. Нагибин стал выстраивать свою роту. Отряд собирался в одно место. Полковник Орлов с эскадроном гусар в конном строю и батареей въехал в Широкое. На главной улице стояли стройные шеренги солдат. Лиц в тени нельзя было разобрать. Концы штыков маленькими звездочками поблескивали па лупе, искрящейся цепочкой связывали томные колонны отряда. Капитан Глыбин поскакал навстречу Орлову, прижимая руку к козырьку. - Смирна-а! Распада офицеры! Орлов круто осадил свою белую кобылу, тонкие ноги ее дрогнули, жирный круп подался назад. - Здорово, молодцы! - Здрай желай, гсдин полковник! - Поздравляю вас с победой! Спасибо за службу! - Рады стараться, гсдин полковник! Дружный ответ красильниковцев прокатился по селу. В дальнем конце улицы эхо дважды повторило: "Рады! Рады!"- и все затихло. Белые блестящие погоны полковника и кривая казачья шашка, вся в серебре, отливали голубоватым светом. Высокая кобыла неспокойно перебирала тонкими ногами, фыркала нежными, розовыми ноздрями, поводила ушами, косила глаза на кучу убитых. Орлов, слегка пригибаясь к луке, щекотал шпорой бок лошади, заставляя ее подойти ближе, наступить на труп. - Дура, испугалась. Вот так боевой конь,- улыбаясь, обертывался полковник к адъютанту. Мертвецы молчали. Жаркова лежала ничком, лица ее не было видно. Вася спрятал свою голову у нее на груди. Старуха Николаевна перегнулась через сундук, черные щеки ее и открытый рот резко выделялись на белой подушке. Окровавленная, разбитая голова Прасковьи Долгушиной тяжело давила живот трехлетнего Пети Комарова, лежавшего с широко раскинутыми ручонками около большого самовара. Из-под опрокинутой телеги торчали желтые босые ноги Степаниды Харитоновой, на ее груди, придавленный острым углом ящика, застыл шестимесячный ребенок. Темное облако закрыло луну. Блестящая цепочка штыков, погоны полковника и его шашка потухли. Черная лопата бороды Орлова поднялась кверху. Офицер несколько секунд смотрел на небо. - До рассвета еще часа два,- вслух подумал он и, нагнувшись с седла к солдатам, крикнул: - Господа, до утра село в нашем распоряжении. К восходу солнца чтобы здесь не осталось ни одного большевика! Темные колонны зашевелились, колыхаясь, стали пропадать в темноте. Орлов со штабом отряда расположился в доме священника. Толстая попадья, с простоватым широким лицом, гладко причесанная, в длинном сером платье, накрывала на стол. Денщик полковника из походного сундука вынимал бутылки с водкой и коньяком. Орлов со скучающим лицом, позевывая, слушал своего помощника капитана Глыбина. Глыбин говорил что-то о сторожевом охранении, о большевиках, об убитых и раненых солдатах. Полковник едва схватывал обрывки фраз, концы мыслей. Сегодня он весь день провел на жаре, в седле, основательно устал. Его взгляд, тяжелый, подернутый налетом безразличия, следил за пухлыми руками попадьи, ловко расставлявшей на чистой скатерти тарелки с солеными грибами, огурцами, с ворохами белоснежного хлеба, сдобных шанег, сметаны. Орлов взял большой, холодный, сочный груздь, помял его немного во рту и жадно проглотил. Налил чарку водки, выпил и опять потянулся к грибам. - Пейте, капитан! Глыбин оборвал деловой разговор, басом кашлянул в кулак, пододвинул к себе рюмку. Черное, давно не бритое лицо капитана с жирными, трясущимися щеками расплылось в довольную улыбку. Глаза растянулись узкими щелочками. Жесткие усы оттопырились. На улицах кучками бродили солдаты. Кованные железом приклады винтовок с треском стучали в двери темных, молчаливых домов. Высокий рыжий фельдфебель из роты Нагибина со своим шурином, маленьким, кривоногим, унтер-офицером, и двумя солдатами ломился в ворота Николая Чубукова. - Отпирай, сволочь! Перестреляю всех. Язви вас в душу. Ворота под напором четырех мужиков трещали, скрипели. Хозяин дома выскочил на двор. - Погодите маленько, братцы, я мигом открою,- голос Чубукова от страха дрожал и обрывался. - Какие мы тебе, большевику-собаке, братцы,- орал фельдфебель. - А я знаю рази, хто ж вы?- оправдывался хозяин, распахивая ворота. - Вот знай теперь, кто мы! Круглый, тяжелый кулак унтер-офицера стукнул в подбородок парика. Чубуков щелкнул зубами и замолчал. Фельдфебель, широко распахивая дверь, первый вломился в избу. - Большевики есть? - стукнула о пол винтовка. Посуда зазвенела на полке. Проснулся и заплакал ребенок. Молодая женщина, бледнея, затрясла люльку, хотела запеть, но голос у нее осекся, язык тяжело завяз во рту. Старуха, жена Чубукова, вышла из-за печки. - Господь с вами, ребятушки, какие у нас большевики. - А это кто? Чья жена? Партизанка? - Что вы, господа, какая там партизанка. Дочь она моя, а зять здесь же, дома, никакой он не партизан, не большевик,- робко говорила сзади Чубукова. Мужик с черной бородой, в потертой гимнастерке без погон слез с полатей. - Я, господа, не большевик, я солдат-фронтовик, георгиевский кавалер, ефлейтур. - Ага! Ну, а жена-то у тебя все-таки большевичка! Фельдфебель нагло засмеялся, оскалив ряд кривых черных зубов. Зять Чубукова попробовал было ухмыльнуться, но у него только скривились губы, лицо побледнело, на глазах навернулись слезы. Фельдфебель шагнул к женщине, оторвал ее руку от люльки и потянул к себе. Женщина взвизгнула, заплакала, стала вырываться. - Не дело задумали, господин,- загородил дорогу чернобородый. - Дело не дело, не твое дело,- крикнул унтер и больно ткнул в лицо ефрейтору дулом нагана. Фельдфебель тащил рыдавшую женщину в сени. Ребенок звонко плакал. - Господин, что же это такое? Матушка пресвятая заступница. Старушка упала на колени, с отчаянием стала креститься па передний угол, кланяться низко до полу. Чубуков тяжело сел на постель. Серые, большие глаза старика были полны тоски и отчаяния. В сенях на полу слышался глухой шум возни. - Вася, помоги! Ой, не могу я! Вася, не дай опозорить! Фельдфебель злобно ругался и затыкал разорванной кофтой рот женщины. Чернобородый метнулся к выходу. Унтер-офицер развернулся и сильно стукнул его револьвером по щеке. Мужик со стоном упал на пол. Дуло нагана воткнулось ему в рот. - Только пошевельнись, сокрушу! - Толкачев, иди-ка подержи ее, не дается, сука,- позвал рыжий из сеней. Молодой солдат с тупым, равнодушным лицом, громыхнув винтовкой, вышел за дверь. Чернобородый рычал и громко всхлипывал, катаясь по полу. Старуха молилась. Ребенок взвизгивал охрипшим голосом. Несколько солдат ворвались в школу. Молоденькая учительница с белокурой головой и большими голубыми глазами встретила красильниковцев на пороге. - Что вам нужно, господа? Глаза девушки смотрели с недоумением и страхом. Восемнадцатилетний доброволец Костя Жестиков, быстро схватив учительницу за руки, громко поцеловал. Солдаты захохотали. Жестиков нагнулся немного и, быстрым движением разрывая юбку девушки, повалил ее на пол. - Стой! Что здесь такое? В школу забежал поручик Нагибин. Доброволец бросил учительницу, вскочил с пола. Поручик увидел на секунду белое, нагое тело девушки, разорванное платье, огромные, полные ужаса глаза. - Вон отсюда!- Офицер затопал ногами. Солдаты неохотно повернулись к двери, стали выходить. Учительница с трудом поднялась и, пошатываясь, пошла в другую комнату. Перед глазами офицера снова манящей белизной блеснуло нагое женское белое тело. - Подождите, куда же вы? Учительница ускорила шаги, почти побежала. Сильное, дурманящее, хмельное желание наполнило мозг Нагибина. Он быстро догнал девушку и, не слыша ее отчаянного крика, жадно схватил за талию. Теплота обнаженной кожи пахнула в лицо поручику. Гибкое, как ветка, тело забилось в крепких руках мужчины. Солдаты в соседней комнате разломали прикладами и штыками сундучок с вещами учительницы. Костя Жестиков, топча сапогами подушку в чистой наволочке и белое одеяло, сброшенное с постели, шарил руками под матрацем. - Нет ли у нее оружия, у стервы, - ворчал доброволец. Солдаты, разломав сундук, смеясь выбрасывали на пол женское белье. - Ишь, Нагибин-то наш, хорош гусь, нечего сказать. Нам не дал, а сам взялся, брат. Ни черта, ребята, останется и нам,- утешал Костя, сбрасывая с этажерки книги. По улице свистели пули, хлопали выстрелы. Солдаты по малейшему подозрению стреляли в первого встречного. В домах плакали женщины, трещали разламываемые сундуки, скрипели засовы амбаров и кладовок. Победители расправлялись. К Орлову через каждые десять-пятнадцать минут приводили арестованных, заподозренных в большевизме. Полковник сильно охмелел. Разбираться долго ему не хотелось. После двух-трех вопросов он свирепо таращил пьяные глаза, рычал: - Большевики, мерзавцы! Отправить их в Москву! Арестованных выводили на двор и, быстро раздевая, рубили шашками. С одной из последних партий привели женщин. Попадья, плакавшая в углу, подошла к Орлову. - Господин полковник, это не большевички, я знаю. - Молчать! Я лучше знаю, кто они. Мои молодцы зря не арестуют. Может быть, ты сама большевичка? А? Я почем знаю? Попадья испуганно попятилась и вышла в другую комнату. Полковник посмотрел на плачущих женщин, махнул рукой. - В Москву! На дворе, пока их зарубали, они боролись, визжали, кусали гусарам руки. Полковник и Глыбин пили коньяк. Четырехугольники окон стали светлеть. Кончая последнюю бутылку, Орлов крикнул вестового. - Шарафутдин, позови мне начальника комендантской команды. Прапорщик Скрылев явился быстро и, вытянувшись, остановился в дверях. Произведен он был недавно, с новым положением своим еще не освоился, перед полковником трепетал больше, чем всякий рядовой. - Скрылев, кажется, рассвет близко? - Так точно, господин полковник, уже светает. - Гм-м! Зажигайте село. Полковник сказал это спокойно, как будто дело шло о кучке старого хлама, а не о богатом Широком, о том самом Широком, в котором были две начальные школы, одна высшая начальная, библиотека в десять тысяч томов, народный дом и лесопилка. Попадья упала в ноги офицеру: - Господин полковник, не разоряйте нас, не губите. Щеки попадьи тряслись, она ловила грязные сапоги Орлова и целовала их. Лампадка перед иконой Христа потухла и зачадила. Полковник встал. В комнате было почти совсем светло. - Шарафутдин, коня! Капитан Глыбин, адъютант, корнет Полозов и еще несколько офицеров, пивших с полковником, звеня шпорами, пошли к выходу. Садясь на лошадь, Орлов приказал адъютанту: - Корнет, передайте Скрылеву, чтобы тушить не давал. Всех, кто будет мешать поджогу или спасать свое имущество, расстреливать на месте. Учительница очнулась. Лежала она на полу совершенно голая. Рядом валялись лохмотья ее разорванного платья, окурки. Пол был истоптан десятками ног, заплеван зеленой, зловонной слюной. Небольшой квадратный листок бумаги с портретом какого-то офицера привлек ее внимание. Девушка приподнялась на локте и, не отдавая себе отчета, не приходя вполне в сознание, стала читать текст, помещенный под литографией.
отрывок. "Два мира" Владимир Зазубрин Владимир Яковлевич Зазубрин (настоящая фамилия Зубцов; 25 мая (6 июня) 1895, Пенза — 28 сентября 1937[1]) — русский писатель. После Октябрьской революции отправился в Сызрань и в августе 1918 попал по мобилизации в Иркутское юнкерское училище. С лета 1919 служил в колчаковской армии, в октябре перешёл к красным, а в конце года перенёс сыпной тиф. В Канске, где он выздоравливал в доме своей будущей жены, он и написал свой первый роман «Два мира», о котором положительно отзывались Ленин и Максим Горький.
Зазубрин В.Я. Щепка. Повесть о революции и о личности.:"...
На дворе затопали стальные ноги грузовиков. По всему каменному дому дрожь.
На третьем этаже на столе у Срубова звякнули медные крышечки чернильниц. Срубов побледнел. Члены Коллегии и следователь торопливо закурили. Каждый за дымную занавесочку. А глаза в пол.
В подпале отец Василий поднял над головой нагрудный крест.
-- Братья и сестры, помолимся в последний час.
Темно-зеленая ряса, живот, расплывшийся книзу, череп лысый, круглый--просвирка заплесневевшая. Стал в угол. С нар, шурша, сползали черные тени. К полу припали со стоном.
В другом углу, синея, хрипел поручик Снежпнцкий. Короткой петлей из подтяжек его душил прапорщик Скачков. Офицер торопился -- боялся, не заметили бы. Повертывался к двери широкой спиной. Голову Снежницкого зажимал между колен. И тянул. Для себя у него был приготовлен острый осколок от бутылки.
А автомобили стучали на дворе. И все в трехэтажном каменном доме знали, что подали их для вывозки трупов.
Жирной, волосатой змеей выгнулась из широкого рукава рука с крестом. Поднимались от пола бледные лица. Мертвые, тухнущие глаза лезли из орбит, слезились. Отчетливо видели крест немногие. Некоторые только узкую, серебряную пластинку. Несколько человек -- сверкающую звезду. Остальные--пустоту черную. У священника язык лип к небу, к губам. Губы лиловые, холодные.
-- Во имя отца и сына...
На серых стенах серый пот. В углах белые ажурные кружева мерзлоты.
Листьями опавшими шелестели по полу слова молитв. Метались люди. Были они в холодном поту, как и стены. Но дрожали. А стены неподвижны -- в них несокрушимая твердость камня.
На коменданте красная фуражка, красные галифе, темно-синяя гимнастерка, коричневая английская портупея через плечо, кривой маузер без кобуры, сверкающие сапоги. У него бритое румяное лицо куклы из окна парикмахерской. Вошел он в кабинет совершенно бесшумно. В дверях вытянулся, застыл.
Срубов чуть приподнял голову.
-- Готово? Комендант ответил коротко, громко, почти крикнул:
-- Готово.
И снова замер. Только глаза с колющими точками зрачков, с острым стеклянным блеском были неспокойны.
У Срубова и у других, сидевших в кабинете, глаза такие же -- и стеклянные, и сверкающие, и остротревожные.
-- Выводите первую пятерку. Я сейчас.
Не торопясь набил трубку. Прощаясь, жал руки и глядел в сторону.
Моргунов не подал руки.
-- Я с вами-- посмотреть.
Он первый раз в Чека. Срубов помолчал, поморщился. Надел черный полушубок, длинноухую рыжую шапку. В коридоре закурил. Высокий грузный Моргунов в тулупе и папахе сутулился сзади. На потолке огненные волдыри ламп. Срубов потянул шапку за уши. Закрыл лоб и наполовину глаза. Смотрел под ноги. Серые деревянные квадратики паркета. Их нанизали на ниточку и тянули. Они ползли Срубову под ноги, и он сам, не зная для чего, быстро считал:
-- ...Три... семь... пятнадцать... двадцать один...
На полу серые, на стенах белые -- вывески отделов. Не смотрел, но видел. Они тоже на ниточке.
Отсчитал шестьдесят семь серых, сбился. Остановился, повернул назад. Раздраженно посмотрел на рыжие усы Моргунова. А когда понял,- сдвинул брови, махнул рукой. Застучал каблуками вперед. Мысленно твердил: "...Манти-менты... санти-менты... санти..."
Злился, но не мог отвязаться.
-- ...Санти-менты... менты-санти...
На площади лестницы часовой. И сзади этот зритель, свидетель ненужный. Срубову противно, что на него смотрят, что так светло. А тут ступеньки. И опять пошло.
Последний часовой. Скорее. Дверь. Двор. Снег. Светлее, чем в коридоре.
И тут штыки. Целый частокол. И Моргунов, бестактный, лепится к левому рукаву, вяжется с разговором.
Отец Василий все с поднятым крестом. Приговоренные около него на коленях. Пытались петь хором. Но пел каждый отдельно.
-- Со свя-ты-ми упо-ок-о-о-о...
Женщин только пять. А мужских голосов не слышно. Страх туго набил стальные обручи на грудные клетки, на глотки и давил. Мужчины тонко, прерывисто скрипели:
-- Со свя-ты-ми... свят-ты-ми...
Комендант тоже надел полушубок. Только желтый. В подвал спустился с белым листом--списком.
Тяжелым засовом громыхнула дверь.
У певших нет языков. Полны рты горячего песку. С колен встать все не смогли. Ползком в углы, на нары, под нары. Стадо овец. Визг только кошачий. Священник, прислонясь к стене, тихо заикался:
-- ... упо-по-по-о-о...
И громко портил воздух.
Комендант замахал бумагой. Голос у него сырой, гнетущий -- земля. Назвал пять фамилий--задавил, засыпал. Нет сил двинуться с места. Воздух стал как в растревоженной выгребной яме. Комендант брезгливо зажал нос.
Длинноусый есаул подошел, спросил:
-- Куда нас?
Все знали--на расстрел. Но приговора не слышали. Хотели окончательно, точно. Неизвестность хуже.
Комендант суров, серьезен. Так вот прямо, не краснея, не смущаясь, глаза в глаза уставил и заявил:
-- В Омск.
Есаул хихикнул, присел.
-- Подземной дорогой?
Полковнику Никитину тоже смешно. Согнул широкую гвардейскую спину и в бороду:
-- Хи-хи...
И не видел, что из-под него и из-под соседа генерала Треухова ползли по нарам топкие струйки. На полу от них болотца и пар.
Пятерых повели. Дверь плотно загородила выход. Лязгнул люк во двор. Шум автомобилей яснее. И был похож он на стук комьев мерзлой земли в железную дверь подвала. Запертым показалось, что их заживо засыпают.
-- Ту-ту-ту-ту-ту. Фр-ту-ту. Фр-ту-ту.
Капитан Боженко встал у стены. Подбоченился. Голову поднял. Под потолком слабенькая лампочка. Капитан подмигнул ей.
-- Меня, брат, не найдут.
И на четвереньках под нары.
Из угла поручик Снежницкий показывал всем синий мертвый язык. От коменданта Скачков его спрятал. А себе горло не перерезал. Вертел в руках стекло и не решался.
Маленький огненный волдырек на потолке неожиданно лопнул. Гной из него черной смолой всем в глаза. Тьма. В темноте не страх--отчаяние. Сидеть и ждать невозможно. Но стены, стены. Кирпичный пол. Ползком с визгом по нему. Ногтями, зубами в сырые камни.
Срубову и пяти выведенным показалось, что узкий снежный двор -- накаленный добела металлический зал. Медленно вращаясь на дне трехэтажного каменного колодца, зал захватил людей и сбросил в люк другого подвала на противоположном конце двора. В узком горле винтовой лестницы у двоих захватило дыхание, закружились головы--упали. Остальных троих сбили с ног. На земляной пол скатились кучей.
Второй подвал без нар изогнут печатной буквой Г. В коротком крючке каменной буквы, далеком от входа, мрак. В длинном хвосте -- день. Лампы сильнее через каждые пять шагов. На полу все бугорки, ямки видны. Никогда не спрятаться. Стены кирпичными скалами сошлись вплотную, спаялись острыми четкими углами. Сверху навалилась каменная пустобрюхая глыба потолка. Не убежать. Кроме того, конвоиры--сзади, спереди, с боков. Винтовки, шашки, револьверы, красные, красные звезды. Железа, оружия больше, чем людей.
"Стенка" белела на границе светлого хвоста и неосвещенного изгиба. Пять дверей, сорванных с петель, были приставлены к кирпичной скале. Около -- пять чекистов. В руках большие револьверы. Курки -- черные знаки вопросов--взведены.
Комендант остановил приговоренных, приказал:
-- Раздеться.
Приказание, как удар. У всех пятерых дернулись и подогнулись колени. А Срубов почувствовал, что приказание коменданта относится и к нему. Бессознательно расстегнул полушубок. И в то же время рассудок убеждал, что это вздор, что он предгубчека и должен руководить расстрелом. Овладел собой с усилием. Посмотрел на коменданта, на других чекистов--никто не обращал на него внимания.
Приговоренные раздевались дрожащими руками. Пальцы, похолодевшие, не слушались, не гнулись. Пуговицы, крючки не расстегивались. Путались шнурки, завязки. Комендант грыз папиросу, торопил:
-- Живей, живей.
У одного завязла в рубахе голова, и он не спешил се высвободить. Раздеться первым никто не хотел. Косились друг на друга, медлили. А хорунжий Кашин совсем не раздевался. Сидел скорчившись, обняв колени. Смотрел отупело в одну точку на носок своего порыжевшего порванного сапога. К нему подошел Ефим Соломин. Револьвер в правой руке за спиной. Левой погладил по голове. Кашин вздрогнул, удивленно раскрыл рот, а глаза на чекиста.
-- Че призадумался, дорогой мой? Аль спужался? А рукой все по волосам. Говорит тихо, нараспев.
-- Не бойсь, не бойсь, дорогой. Смертушка твоя еще далече. Страшного покудова ще нету-ка. Дай-ка я те пособлю курточку снять.
И ласково и твердо-уверенно левой рукой расстегивает у офицера френч.
-- Не бойсь, дорогой мой. Теперь рукавчик сымем. Каши" раскис. Руки растопырил покорно, безвольно. По лицу у него слезы. Но он не замечал их. Соломин совсем овладел им.
--Теперь штаники. Ниче, ниче, дорогой мой.
Глаза у Соломина честные, голубые. Лицо скуластое, открытое. Грязноватые мочала на подбородке и на верхней губе редкой бахромой. Раздевал он Кашина как заботливый санитар больного.
-- Подштаннички...
Срубов ясно до боли чувствовал всю безвыходность положения приговоренных. Ему казалось, что высшая мера насилья не в самом расстреле, а в этом раздевании. Из белья на голую землю. Раздетому среди одетых. Унижение предельное. Гнет ожидания смерти усиливался будничностью обстановки. Грязный пол, пыльные стены, подвал. А может быть, каждый из них мечтал быть председателем Учредительного
собрания? Может быть, первым министром ревставрированной монархии в России? Может быть, самим императором? Срубов тоже мечтал стать Народным Комиссаром не только в РСФСР, но даже и МСФСР. И Срубову показалось, что сейчас вместе с ними будут расстреливать и его. Холод тонкими иглами колол спину. Руки теребили портупею, жесткую бороду.
Голый костлявый человек стоял, поблескивая пенсне. Он первым разделся. Комендант показал ему на нос:
-- Снимите.
Голый немного наклонился к коменданту, улыбнулся. Срубов увидел тонкое интеллигентное лицо, умный взгляд и русую бородку.
-- А как же тогда я? Ведь я тогда и стенки не увижу.
В вопросе, в улыбке наивное, детское. У Срубова мысль: никто никого и не собирается расстреливать. А чекисты захохотали. Комендант выронил папиросу.
-- Вы славный парень, черт возьми. Ну ничего, мы вас подведем. А пенсне-то все-таки снимите.
Другой, тучный, с черной шерстью на груди, тяжелым басом:
-- Я хочу дать последнее показание.
Комендант обернулся к Срубову. Срубов подошел ближе. Вынул записную книжку. Записывать стал не вдумываясь в смысл показания, не критикуя его. Был рад отсрочке решительного момента. А толстый врал, путался, тянул.
-- Около леска, между речкой и болотом, в кустах... Говорил, что отряд белых, в котором он служил, закопал где-то много золота. Никто из чекистов ему не верил. Все знали, что он только старается выиграть время. В конце концов приговоренный предложил отдалить его расстрел, взять его проводником, и он укажет, где зарыто золото.
Срубов положил записную книжку в карман. Комендант, смеясь, хлопнул голого по плечу:
-- Брось, дядя, вола крутить. Становись.
Разделись уже все. От холода терли руки. Переступали на месте босыми ногами. Белье и одежда пестрой кучей. Комендант сделал рукой жест--пригласил.
-- Становитесь.
Тучный в черной шерсти завыл, захлебнулся слезами. Уголовный бандит с тупым, равнодушным лицом подошел к одной из дверей. Кривые волосатые ноги с огромными плоскими ступнями расставил широко, устойчиво. Сухоногий ротмистр из карательного отряда крикнул:
-- Да здравствует советская власть!
С револьвером против него широконосый, широколицый, бритый Ванька Мудыня. Махнул перед ротмистром жилистым татуированным матросским кулаком. И с сонным плевком через зубы, с усмешкой:
-- Не кричи--не помилуем.
Коммунист, приговоренный за взяточничество, опустил круглую стриженую голову, в землю глухо сказал:
-- Простите, товарищи.
А веселый с русой бородкой, уже без пенсне, и тут всех рассмешил.
Стал, скроил глупенькую рожицу.
-- Вот они какие, двери-то на тот свет--без петель. Теперь буду знать.
И опять Срубов подумал, что их не будут расстреливать. А комендант, все смеясь, приказал:
-- Повернитесь. Приговоренные не поняли.
-- Лицом к стенке повернитесь, я к нам спиной.
Срубов знал, что, как только они станут повертываться, пятеро чекистов одновременно вскинут револьверы и в упор каждому выстрелят в затылок.
Пока наконец голые поняли, чего хотят от них одетые, Срубов успел набить и закурить потухшую трубку. Сейчас повернутся и -- конец. Лица у конвоиров, у коменданта, у чекистов с револьверами, у Срубова одинаковы--напряженно-бледные. Только Соломин стоял совершенно спокойно. Лицо у него озабочено не более, чем то нужно для обыденной, будничной работы. Срубов глаза в трубку, на огонек. А все-таки заметил, как Моргунов, бледный, ртом хватал воздух, отвертывался. Но какая-то сила тянула его в сторону пяти голых, и он кривил на них лицо, глаза. Огонек в трубке вздрогнул. Больно стукнуло в уши. Белые сырые туши мяса рухнули на пол. Чекисты с дымящимися револьверами быстро отбежали назад и сейчас же щелкнули курками. У расстрелянных в судорогах дергались ноги. Тучный с звонким визгом вздохнул в последний раз. Срубов подумал: "Есть душа или нет? Может быть, это душа с визгом выходит?"
Двое в серых шинелях ловко надевали трупам на ноги петли, отволакивали их в темный загиб подвала. Двое таких же лопатами копали землю, забрасывали дымящиеся ручейки крови. Соломин, заткнув за пояс револьвер, сортировал белье расстрелянных. Старательно складывал кальсоны с кальсонами, рубашки с рубашками, а верхнее платье отдельно.
В следующей пятерке был поп. Он не владел собой. Еле тащил толстое тело на коротких ножках и тонко дребезжал:
-- Святый боже, святый крепкий...
Глаза у него лезли из орбит. Срубов вспомнил, как мать стряпала из теста жаворонков, вставляла им из изюма глаза. Голова попа походила на голову жаворонка, вынутого из печи с глазами-изюминками, надувшимися от жару. Отец Василий упал на колени:
-- Братцы, родимые, не погубите...
А для Срубова он уже не человек--тесто, жаворонок из теста. Нисколько не жаль такого. Сердце затвердело злобой. Четко бросил сквозь зубы:
-- Перестань ныть, божья дудка. Москва слезам не верит. Его грубая твердость толчок и другим чекистам. Мудыня крутил цигарку:
-- Дать ему пинка в корму--замолчит.
Высокий, вихляющийся Семен Худоногов и низкий, квадратный, кривоногий Алексей Боже схватили попа, свалили, стали раздевать, он опять затянул, задребезжал стеклом в рассохшейся раме:
Поп замолчал -- мутные глаза на Соломина. Худоногов и Боже отошли.
-- Братцы, не раздевайте меня. Священников полагается хоронить в облачении.
Соломин ласков.
-- В лопотине-то те, дорогой мои, чижеле. Лопотина, она тянет. Поп лежал на земле. Соломин сидел над ним на корточках, подобрав на колени полы длинной серой шинели, расстегивал у него черный
репсовый подрясник.
-- Оно этто нече, дорогой мой, что раздеем. Вот надоть бы тебя ще в баньке попарить. Когды человек чистый да разначищенный, тожно ему лекше и помирать. Чичас, чичас всю эту бахтерму долой с тебя. Ты у меня тожно, как птаха, крылышки расправишь.
У священника тонкое полотняное белье. Соломин бережно развязал тесемки у щиколоток.
-- В лопотине тока убийцы убивают. А мы не убиваем, а казним. А казнь, дорогой мой, дело великая.
Один офицер попросил закурить. Комендант дал. Офицер закурил и стаскивая брови, спокойно щурился от дыма.
-- Нашим расстрелом транспорта не наладите, продовольственного вопроса не разрешите.
Срубов услышал и разозлился еще больше.
Двое других раздевались, как в предбаннике, смеясь, болтали о пустяках, казалось, ничего не замечали, не видели и видеть не хотели. Срубов внимательно посмотрел на них и понял, что это только маскарад -глаза у обоих были мертвые, расширенные от ужаса. Пятая, женщина,--крестьянка, раздевшись, спокойно перекрестилась и стала пол револьвер.
А с папироской, рассердивший Срубова, не захотел повертываться спиной.
-- Я прошу стрелять меня в лоб.
Срубов его обрезал:
-- Системы нарушить не могу--стреляем только в затылок. Приказываю повернуться.
У голого офицера воля слабее. Повернулся. Увидел в дереве двери массу дырочек. И ему захотелость стать маленькой, маленькой мушкой, проскользнуть в одну из этих дырок, спрятаться, а потом найти в подвале какую-нибудь щелку и вылететь на волю. (В армии Колчака он мечтал кончить службу командиром корпуса -- полным генералом.) И вдруг та дырка, которую он облюбовал себе, стала огромной дырой. Офицер легко прыгнул в нее и умер. Зрачок у него в правом открытом глазу был такой же широкий и неровный, как новая дырка в двери от пули, пробившей ему голову.
У отца Василия живот--тесто, вывалившееся из квашни на пол. (Отец Василий никогда не думал стать архиереем. Но протодьяконом рассчитывал.)
За ноги веревками потащили и этих в темный загиб. Все они--каждый по-своему--мечтали жить и кем-то быть. Но стоит ли об атом говорить, когда от каждого из них осталось только по три, по четыре пуда парного мяса?
Следующую пятерку не приводили, пока не была засыпана кровь и не убраны трупы. Чекисты крутили цигарки.
-- Ефим, как жаба, ты завсегда веньгашься с ними? -- квадратный Боже спрашивал. Соломин тер пальцем под носом.
-- А че их дражнить и на них злобиться? Враг он когды не пойманный. А тутока скотина он бессловесная. А дома, когды по крестьянству приходилось побойку делать, так завсегда с лаской. Подойдешь, погладишь, стой, Буренка, стой. Тожно она и стоит. А мне того и надо, половчея потом-то.
Расстреливали пятеро--Ефим Соломин, Ванька Мудыня, Семен Худоногов, Алексей Боже, Наум Непомнящих. Из них никто не заметил, что в последней пятерке была женщина. Все видели только пять парных окровавленных туш мяса.
Трое стреляли как автоматы. И глаза у них были пустые, с мертвым стеклянистым блеском. Все, что они делали в подвале, делали почти непроизвольно. Ждали, пока приговоренные разденутся, встанут, механически поднимали револьверы, стреляли, отбегали назад, заменяли расстрелянные обоймы заряженными. Ждали, когда уберут трупы и приведут новых. Только когда осужденные кричали, сопротивлялись, у троих кровь пенилась жгучей злобой. Тогда они матерились, лезли с кулаками, с рукоятками револьверов. И тогда, поднимая револьверы к затылкам голых, чувствовали в руках, в груди холодную дрожь. Это от страха за промах, за ранение. Нужно было убить наповал. И если недобитый визжал, харкал, плевался кровью, то становилось душно в подвале, хотелось уйти и напиться до потери сознания. Но не было сил. Кто-то огромный, властный заставлял торопливо поднимать руку и приканчивать раненого.
Так стреляли Ванька Мудыня, Семен Худоногов, Наум Непомнящих.
Один Ефим Соломин чувствовал себя свободно и легко. Он знал твердо, что расстреливать белогвардейцев так же необходимо, как необходимо резать скот. И как не мог он злиться на корову, покорно подставляющую ему шею для ножа, так не чувствовал злобы и по отношению к приговоренным, повертывавшимся к нему открытыми затылками. Но не было у него и жалости к расстреливаемым. Соломин знал, что они враги революции. А революции он служил охотно, добросовестно, как хорошему хозяину. Он не стрелял, а работал.
(В конце концов для нее не важно, кто и как стрелял. Ей нужно только уничтожить своих врагов.)
После четвертой пятерки Срубов перестал различать лица, фигуры приговоренных, слышать их крики, стоны. Дым от табаку, от револьверов, пар от крови и дыханья--дурнящий туман. Мелькали белые тела, корчились в предсмертных судорогах. Живые ползали на коленях, молили. Срубов молчал, смотрел и курил. Оттаскивали в сторону расстрелянных. Присыпали кровь землей. Раздевшиеся живые сменяли раздетых мертвых. Пятерка за пятеркой.
В темном конце подвала чекист ловил петли, спускавшиеся в люк, надевал их на шеи расстрелянных, кричал сверху:
-- Тащи!
Трупы с мотающимися руками и ногами поднимались к потолку, исчезали. А в подвал вели и вели живых, от страха испражняющихся себе в белье, от страха потеющих, от страха плачущих. И топали, топали стальные ноги грузовиков. Глухими вздохами из подземелья во двор...
Тащили. Тащили.
Подошел комендант.
-- Машина, товарищ Срубов. Завод механический.
Срубов кивнул головой и вспомнил снопоогненный зал двора. Вертится зал, перекидывает людей из подвала в подвал. А во всем доме огни, машины стучат. Сотни людей заняты круглые сутки. И тут ррр-ах-рр-ррр-ах. С гулким лязгом, с хрустом буравят черепа автоматические сверла. Брызжут красные непрогорающие опилки. Смазочная мазь летит кровяными сгустками мозга. (Бурят или буравят ведь не только землю, когда хотят рыть артезианский колодец или найти нефть. Иногда ведь приходится проходить целые толщи камня, жилы руд, чтобы добуриться или добуравиться до чистой земли, необходимо пройти стальными сверлами костяные пласты черепов, кашеобразные трясины мозгов, отвести в сточные трубы и ямы гейзеры крови.) Кровью парной, потом едким человечьим, испражнениями пышет подвал. И туман, туман, дым. Лампочки с усилием таращат с потолка слепнущие огненные глаза. Холодной испариной мокнут стены. В лихорадке бьется земляной пол. Желто-красный, клейкий, вонючий студень стоит под ногами. Воздух отяжелел от свинца. Трудно дышать. Завод.
-- Да здравствует государь император. Стреляй, красная сволочь. Господи, помилуй. Долой коммунистов. Пощадите. Пострелял и вас, краснорожие.
Ррр-ррр.
Тащили.
-- Невинно погибаю. У-у-у.
-- Брось.
Ррр.
Тащили.
Умоля-я-ю.
Ррр-у-у-ххх.
Тащили.
Ванька Мудыня, Семен Худоногов, Наум Непомнящих мертвенно-бледные, устало расстегивающие полушубки с рукавами, покрасневшими от крови. Алексей Боже с белками глаз, воспаленными кровавым возбуждением, с лицом, забрызганным кровью, с желтыми зубами в красном оскале губ, в черной копоти усов. Ефим Соломин с деловитостью, серьезной и невозмутимой, трущий под курносым носом, сбрасывающий с усов и бороды кровяные запекшиеся сгустки, поправляющий захватанный козырек, оторвавшийся наполовину от зеленой фуражки с красной звездой. (Но разве интересно Ей это? Ей необходимо только заставить убивать одних, приказать умирать другим. Только. И чекисты, и Срубов, и приговоренные одинаково были ничтожными пешками, маленькими винтиками в этом стихийном беге заводского механизма. На этом заводе уголь и пар--Ее гневная сила, хозяйка здесь Она -- жестокая и прекрасная.) И Срубов, закутанный в черный мех полушубка, в рыжий мех шапки, в серый дым незатухающей трубки, почувствовал Ее дыхание. И от ощущения близости той новой напряженной энергии рванул мускулы, натянул жилы, быстрее погнал кровь. Для Нее и в Ее интересах Срубов готов на все. Для Нее и убийство--радость. И если нужно будет, то он не колеблясь сам станет лепить пули в затылки приговоренных. Пусть хоть один чекист попробует струсить, отступиться,-- он сейчас же уложит его на месте. Срубов полон радостной решимости.
Для Нее и ради Нее.
Но случались растопорки. Молодой красавец гвардеец не хотел раздеваться. Кривил топкие аристократические губы, иронизировал:
-- Я привык, чтобы меня раздевали холуи. Сам не буду. Наум Непомнящих злобно ткнул его в грудь дулом нагана.
-- Раздевайся, гад.
-- Дайте холуя.
Непомнящих и Худоногов схватили упрямого за ноги, свалили. Рядом почти без чувств генерал Треухов. Хрипел, задыхался, молил. В горле у него шипело, словно вода уходила в раскаленный песок. Его тоже пришлось раздевать. Соломин плевался, отвертывался, когда стаскивал штаны с красными лампасами.
Тьфу! Не продыхнешь. Белье-то како обгадил.
Гвардеец, раздетый, стал, сложил руки на груди и ни шагу. Заявил с гордостью:
-- Не буду перед всякой мразью вертеться. Стреляй в грудь русского офицера.
Отхаркался и Худоногову в глаза. Худоногов в бешенстве сунул в губы офицеру длинный ствол маузера и, ломая белую пластинку стиснутых зубов, выстрелил. Офицер упал навзничь, беспомощно дернув головой и махнув руками. В судорогах тело заиграло мраморными мускулами атлета. Срубову на одну минуту стало жаль красавца. Однажды ему было также жаль кровного могучего жеребца, бившегося на улице с переломленной ногой. Худоногов рукавом стирал с лица плевок. Срубов ему строго:
-- Не нервничать.
И властно и раздраженно:
-- Следующую пятерку. Живо. Распустили слюни.
Из пятерки остались две женщины и прапорщик Скачков. Он так и не перерезал себе горла. И уже голый все держал в руках маленький осколок стекла.
Полногрудая вислозадая дама с высокой прической дрожала, не хотела идти к "стенке". Соломин взял ее под руку:
-- Не бойсь, дорогая моя. Не бойсь, красавица моя. Мы тебе ничо не сделаем. Вишь, туто-ка друга баба.
Голая женщина уступила одетому мужчине, С дрожью в холеных
ногах, тонких у щиколоток, ступала по теплой липкой слизи пола. Соломин вел ее осторожно с лицом озабоченным.
Другая--высокая блондинка. Распущенными волосами прикрылась до колен. Глаза у нее синие. Брови густые, темные. Она совсем детским голосом и немного заикаясь:
-- Если бы вы зн-знали, товарищи... жить, жить как хочется...
И синевой глубокой на всех льет. Чекисты не поднимают револьверы. У каждого глаза --угли. А от сердца к ногам ноющая, сладкая истома. Молчал комендант. Неподвижно стояли пятеро с закопченными револьверами. А глаза у всех неотрывно на все. Стало тихо. Испарина капала с потолка. Об пол разбивалась с мягким стуком.
Запах крови, парного мяса будил в Срубове звериное, земляное. Схватить, сжать эту синеглазую. Когтями, зубами впиться в нее. Захлебнуться в соленом красном угаре... Но Та, которую любил Срубов, которой сулил, была здесь же. (Хотя, конечно, какое бы то ни было противопоставление, сравнение Ее с синеглазой немыслимо, абсурдно.) А потому -- решительно два шага вперед. Из кармана черный браунинг. И прямо между темных дуг бровей, в белый лоб никелированную пулю. Женщина всем телом осела вниз, вытянулась на полу. На лбу, на русых волосах змейкой закрутились кровавые кораллы. Срубов не опускал руки. Скачков -- в висок. Полногрудая рядом без чувств. Над ней нагнулся Соломин и толстой пулей сорвал крышку черепа с пышной прической.
Браунинг в карман. Отошел назад. В темном конце подвала трупы друг на друга лезли к потолку. Кровь от них в светлый конец ручейками. Уставший Срубов видел целую красную реку. В дурманящем тумане все покраснело. Все, кроме трупов. Те белые. На потолке красные лампы. Чекисты во всем красном. А в руках у них не револьверы -- топоры. Трупы не падают--березы белоствольные валятся. Упруги тела берез. Упорно сопротивляется в них жизнь. Рубят их--они гнутся, трещат, долго не падают, а падая, хрустят со стоном. На земле дрожат умирающими сучьями. Сбрасывают чекисты белые бревна в красную реку. В реке вяжут в плоты. А сами рубят, рубят. Искры огненные от ударов.
Окровавленными зубами пены грызет кирпичные берега красная река. Вереницей плывут белоствольные плоты. Каждый из пяти бревен. На каждом пять чекистов. С плота на плот перепрыгивает Срубов, распоряжается, командует.
А потом, когда ночь, измученная красной бессонницей, с красными воспаленными глазами, задрожала предутренней дрожью, кровавые волны реки зажглись ослепительным светом. Красная кровь вспыхнула сверкающей огненной лавой. И не пол трясся в лихорадке--земля колебалась. Извергаясь, грохотал вулкан.
Трр-ах-ррр-ух-ррр.
Размыты, разрушены стены подвала. Затоплены двор, улицы, город. Жгучая лава льется и льется. На недосягаемую высоту выброшен Срубов огненными волнами. Слепит глаза светлый, сияющий простор. Но нет в сердце страха и колебаний. Твердо, с поднятой головой стоит Срубов в громе землетрясения, жадно вглядывается В даль. В голове только одна мысль--о Ней.
‹ Зазубрин В.Я. Щепка. Повесть о революции и о личности.
Блокада Ленинграда, "доска Маннергейма" и забытые уроки истории
Почему же решение установить "доску Маннергейма" вызвало негодование большого количества граждан Санкт-Петербурга, и как его следует оценивать с точки зрения истории и права?
14 сентября в Смольнинском районном суде рассматривается иск гражданина Санкт-Петербурга к правительству города о признании незаконным установки доски и ее демонтаже.
Как участник этого судебного процесса, предлагаю обратить внимание на следующие исторические и правовые факты об участии финских военных в блокаде и правомерности установки "доски Маннергейма".
Блокада Ленинграда, "доска Маннергейма" и забытые уроки истории
Илья Ремесло, юрист, для МИА "Россия сегодня"
8 сентября Санкт-Петербург и вся Россия вспоминают скорбную дату: 75-ю годовщину со дня начала блокады Ленинграда. Блокада, унесшая сотни тысяч жизней и причинившая страдания миллионам, остается беспрецедентным актом целенаправленного геноцида мирного населения. Более 600 тысяч человек умерли за годы блокады, более 90% из них умерли от голода. Преступление против города уникально в своей чудовищности — оно не было обычной военной осадой города. Нацистское командование целенаправленно выбрало своей целью уничтожение мирного населения.
В директиве начальника штаба военно-морских сил Германии № 1601 от 22 сентября 1941 года "Будущее города Петербурга" говорилось, что Гитлер "принял решение стереть город Ленинград с лица земли… Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты… мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения".
Нацистские преступники в итоге получили приговор Нюрнбергского трибунала, в котором была дана оценка и блокаде Ленинграда.
Гражданское население блокадного Ленинграда сооружает укрепления на улицах города
Однако, по политическим причинам (сепаратный выход Финляндии из войны и ее новая, прозападная ориентация) осталась в тени роль финского военного командования как союзника нацистской Германии и главного соучастника блокады.
В последнее время предпринимаются активные попытки оправдания как финской агрессии против СССР, так и героизации финских военных. Главным объектом таких попыток является маршал Карл Маннергейм, которому недавно была установлена памятная доска в Санкт-Петербурге.
Почему же решение установить "доску Маннергейма" вызвало негодование большого количества граждан Санкт-Петербурга, и как его следует оценивать с точки зрения истории и права? 14 сентября в Смольнинском районном суде рассматривается иск гражданина Санкт-Петербурга к правительству города о признании незаконным установки доски и ее демонтаже.
Как участник этого судебного процесса, предлагаю обратить внимание на следующие исторические и правовые факты об участии финских военных в блокаде и правомерности установки "доски Маннергейма".
Финляндия и "новый порядок" в Европе
Уже 21 июня 1941 года Финляндия начала проводить военные операции против СССР совместно с ВМС и ВВС Германии, которым была предоставлена площадка для нанесения ударов по территории СССР.
Ленинградцы расчищают улицы родного города после первой блокадной зимы
25 июня 1941 года СССР нанес ответный удар по девятнадцати аэродромам Финляндии, где базировались самолёты ВВС Финляндии и германской 5-й воздушной армии. Это событие было использовано Финляндией как casus belli, и в этот же день парламент Финляндии проголосовал за войну с СССР.
В финской и отечественной прозападной историографии можно встретить мнение, что Финляндия и Маннергейм оказались "между молотом и наковальней" к началу Великой Отечественной войны. Финны якобы чуть ли не вынужденно вступили в союз против СССР, желая лишь вернуть потерянные территории, при этом военные действия против Ленинграда якобы не велись вовсе, так как Маннергейм "испытывал ностальгию" по городу, в котором он жил ранее.
Однако факты говорят об обратном.
По мирному договору между СССР и Финляндией 1941 года Финляндия обязалась не открывать военных действий в отношении СССР и не вступать ни в какие враждебные союзы. Однако задолго до 22 июня 1941 года Финляндия вступила в тайные переговоры с Германией и подтвердила намерение заключить союз. Не скрывало этого и нацистское командование: так, 22 июня 1941 года Гитлер обратился к солдатам Восточного фронта с призывом, в котором он упомянул о Финляндии, сказав, что "немецкие и финские войска стоят на берегах Северного Ледовитого океана плечом к плечу, защищая финскую землю". Речь Гитлера опубликовала на первой полосе крупнейшая газета Финляндии "Хельсинкин Саномат".
Таким образом, курс Финляндии на союз с Гитлером был вполне осознанным шагом.
"Жертва", ставшая агрессором
Не выдерживает критики и аргумент, что вступление Финляндии в союз против СССР было продиктовано стремлением вернуть "несправедливо отобранные" территории в период войны 1939-1940 годов.
Как закончилась советско-финляндская война. Архивные кадры
Так, в ноябре 1941 года западные союзники по антигитлеровской коалиции направили Финляндии ноту с требованием дать ответ: какие мотивы и цели движут Финляндией в войне против СССР. Правительство Финляндии в ответной ноте от 11 ноября 1941 г. заявило, что "Финляндия стремится обезвредить и занять наступательные позиции противника, в том числе лежащие далее границ 1939 года".
Далее в ноте содержалась ключевая фраза: "Было бы настоятельно необходимо для Финляндии и в интересах действенности ее обороны предпринять такие меры уже в 1939 г. во время первой фазы войны, если бы только силы были для этого достаточны".
Группа разведчиков на лыжах. Советско-финская война
24 июня 1941 года, еще до нанесения удара со стороны СССР, финский посланник в Берлине Кивимяки вручил нацистскому преступнику Герману Герингу высшую военную награду — Железный крест. На встрече Геринг прямо заявил: "Финляндия сможет теперь сражаться вместе с Германией за обладание таких границ, которые будут гораздо легче защищать и, чтобы при этом имелись в виду этнические факторы".
Сообщая об этом в Хельсинки, финский посол сообщил: "Мы можем теперь взять что захотим, также и Петербург, который, как и Москву, лучше уничтожить… Россию надо разбить на небольшие государства".
Наконец, 11 сентября 1941 года президент Финляндии Ристо Рюти заявил германскому посланнику в Хельсинки: "Нева была бы лучшей границей на Карельском перешейке… Ленинград надо ликвидировать как крупный город". Вот такую "самооборону" и "возврат утраченных территорий" готовило финское командование СССР и Ленинграду.
Маннергейм как соучастник преступления против Ленинграда
Сам Маннергейм, занимая высшую военную должность в Финляндии, активно поддерживал курс немецко-финского руководства на агрессию и порабощение СССР.
В своем знаменитом Приказе № 4 Маннергейм указал: "В этот исторический момент финские и немецкие солдаты вновь, как и во время освободительной войны в Финляндии в 1918 году, стояли плечом к плечу как товарищи в битве с большевизмом, с Советским Союзом… Это славное братство по оружию будет воодушевлять моих воинов в борьбе против общего врага". А в его приказе № 3 обозначалась ближайшая цель — "освобождение Карелии".
5 июня 1941 года Маннергейм встретился с генералом Талвела, командующим финским 6-м корпусом, который получил задачу наступать на ленинградском направлении.
В своих мемуарах Талвела пишет: "Маршал объявил мне, что Германия на днях совершит нападение на Советский Союз… немцы не просят нас ни о чем другом, кроме как нанести сильнейший удар в направлении Ленинграда. Он объявил о создании специальной группы для осуществления этого удара и предложил мне ею командовать…".
Когда 1 сентября 1941 года финские войска вышли на Карельском перешейке к старой государственной границе, перед командованием встал вопрос о дальнейшем продвижении. Маннергейм принял решение продвигаться вперед через границу так далеко, как это окажется выгодным для занятия позиций для наступления на Ленинград, его блокады. Финские войска форсировали р. Сестру, взяли Старый Белоостров и вышли на ближние подступы к Сестрорецку. Финская армия принимала деятельное участие в блокаде Ленинграда вплоть до 1943-1944 годов, когда части, блокировавшие город, были разбиты контрнаступлением Советской армии.
4 сентября 1941 года нацистский генерал Йодль по поручению Гитлера вручил Маннергейму Железные кресты всех трех степеней, дабы отметить успехи финских вооруженных сил.
Генштаб финской армии, отчитываясь перед МИДом Финляндии, указывал: "Наступление на петербургские укрепления, имеющиеся между границей и Петербургом, потребуют, вероятно, много жертв, поскольку сильно защищены, и не лучше ли брать его с юга или же вообще, не заставить ли капитулировать жителей города с помощью голода".
Блокадный Ленинград. Женщины собирают останки убитой лошади и грузят на сани, чтобы потом использовать мясо в пищу
Неудивительно, что, когда Финляндия подписала соглашение о перемирии, английское агентство "Пресс Ассошиэйшн" заключило: "По общему мнению, Финляндия сравнительно легко вышла из войны, в особенности если вспомнить, что ее участие в войне на стороне немцев явилось причиной одной из ужаснейших осад, которые России пришлось вынести в истории войн, а именно: осады Ленинграда".
Концлагеря и резня в Выборге
Позволю себе процитировать лишь малую часть документов, проливающих свет на иные военные преступления финской армии на подступах к Ленинграду. Чрезвычайной государственной комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников было установлено: "Фашистское командование в сентябре 1941 года организовало в городе Олонце Карело-Финской ССР пересыльный лагерь № 17…Количество содержавшихся в лагере военнопленных колебалось всё время от 600 до 1000 человек единовременно. Комендант лагеря лейтенант Тойв Сойнинен в пьяном виде приходил в бараки и лично избивал военнопленных, а также приказывал избивать их своим подчинённым. За первые шесть месяцев 1942 года из общего числа зарегистрированных 1888 больных в госпитале умерло от общей слабости, истощения и отёчности 588 человек. Трупы умерших и замученных военнопленных закапывались в общей траншее, вырытой специально для этого в 100 метрах от лагеря.
…На основании исследования трупов, показаний свидетелей установлено, что финско-фашистские палачи морили голодом советских военнопленных, применяли к ним пытки и истязания, а также расстрелы".
Маннергейм, как занимавший высший военный пост и руководивший наступлением, не мог не знать о творившихся зверствах. Комиссия установила, что виновными за все злодеяния, совершённые финско-фашистскими захватчиками на территории Карело-Финской ССР, являются правительство Финляндии и командование финской армии.
Перенесемся в более ранний период деятельности Маннергейма, когда Финляндия, получив независимость от большевиков, погрузилась в пучину гражданского противостояния. Заняв Выборг, егеря, подчиненные Маннергейма, сотнями расстреливали мирное русское население, не имеющее отношения к большевикам.
Историк, доцент Хельсинкского университета Теему Кескисарья отмечает: "В течение двух суток были расстреляны около 400 человек, в подавляющем большинстве — русские, не имеющие никакого отношения к красному движению. Это была самая кровавая и массовая казнь в Финляндии".
Позиция сторонников Маннергейма и "консолидация общества"
Очевидно, что захватническая и преступная деятельность Маннергейма принесла колоссальные смерти и страдания жителям блокадного Ленинграда, да и советским гражданам в целом.
Подчеркну, что закон Санкт-Петербурга "О мемориальных досках в Санкт-Петербурге" предусматривает, что не могут устанавливаться мемориальные доски, увековечивающие историческую память о лицах, питавших ненависть к нашему Отечеству, несущих ему зло и несправедливость. Таким образом, для установки доски Маннергейму нет ни исторических, ни правовых оснований. Факт незаконности установки доски признан уже как прокуратурой, так и органами государственной власти Санкт-Петербурга.
Изложенные выше факты, как правило, игнорируются сторонниками установки "доски Маннергейма". Они обычно переводят разговор в иную плоскость, перечисляют заслуги "русского офицера" Маннергейма до революции. Говорят примерно так: "Ведь история России не заканчивается в 1917 году, нужно искать символы, объединяющие российское общество".
Но по такой логике можно установить мемориальную доску любому из нацистских преступников либо предателю Власову, который до своего перехода на сторону Гитлера был безупречным военным — "ведь история России не заканчивается в 1941 году".
Уверен, что исторические фигуры вроде Маннергейма следует оценивать комплексно, избегая выдергивания одного исторического периода. Иначе в чем смысл установки доски, если значимым и заслуживающим памяти объявляется лишь то, что было "до 1917 года"? В этом ли состоит "объединение российского общества", или же наоборот — подобные действия его лишь разделяют и провоцируют всеобщее возмущение? Особенно остро этот вопрос стоит в день 75-летия начала блокады Ленинграда. Мы должны беречь историческую память поколений и помнить причиненное городу зло.
Невозможно в одном городе совмещать "доску Маннергейма" и блокадную историческую доску "Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна!".
Отправлено: 09.09.16 01:22. Заголовок: Официальная позиция ..
Официальная позиция РОВС!
Gleb Hodkevich an Русский Обще-Воинский Союз (РОВС)
Позиция РОВСа по ситуации вокруг мемориальной доски Г.К. Маннергейму.
В связи с поступающими вопросами о ситуации вокруг доски маршалу Г.К. Маннергейму в С.-Петербурге, сообщаем.
Как следует из публикаций ряда СМИ, 8 сентября с.г. радикально настроенные группы разного толка, в т.ч. коммунистические, собираются организовывать акцию протеста и демонтаж своими силами доски маршалу К.Г. Маннергейму. Одновременно с этим раздаются голоса, призывающие к физической защите этой памятной доски. Органы правопорядка, как следует из сообщений СМИ - в курсе этой ситуации и выполняют свою функцию по защите порядка.
Как бы ни казалось справедливым защищать установленную доску, следует помнить, что администрация Центрального района Петербурга передала в городской комитет по культуре документы, согласно которым доска, к сожалению, была установлена незаконно и ее необходимо демонтировать (по крайней мере, до того времени, пока все необходимые документы об установке не будут оформлены госорганами должным образом или не будет принято иное решение). Однако демонтировать мемориальную доску, так же как и установить её, вправе только органы государственной власти на то уполномоченные. В данном случае – это органы исполнительной власти СПб или Федеральная служба судебных приставов, если соответствующее решение будет принято в суде.
Это означает, что любые самовольные попытки по демонтажу доски любыми другими лицами, в т.ч. общественными деятелями и организациями разного толка – являются актом вандализма и заведомо противоправны. Но и защита такой доски (по мнению районных властей, незаконно установленной) - в равной степени неправомерное действие. Оба деяния – и демонтаж, и физическая защита от демонтажа – любыми лицами, кроме государственных органов, выходят за рамки правового поля и оборачиваются против того, кто принимает в них участие.
В связи с этим настоятельно рекомендуем всем заинтересованным гражданам, общественным организация и т.д., предоставить разрешение вопроса о дальнейшей судьбе мемориальной доски Густаву Карловичу Маннергейму - органам государственной власти и воздержаться от участия в каких-либо провокациях, акциях и т.п., призванных расшатывать обстановку в городе и стране.
Красные никуда никогда и не уходили. Они всегда были у власти с 1917 года. Просто сейчас они трансформировались в элементарных жуликов. Хотя сегодняшние жулики единоросы прямые идейные потомки бандитов-большевиков.
Отправлено: 13.09.16 13:01. Заголовок: Ну, сейчас к власти ..
Ну, сейчас к власти рвутся и откровенные коммунисты без всяких масок.На днях в дебатах товарищ Сурайкин из "Коммунисты России" прямо призывал к реставрации советского строя и его героев...
Отправлено: 13.09.16 23:32. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
"Откровенные коммунисты" к счастью сейчас очень слабы. КПРФ полностью подконтрольна правящему режиму, также как СР,ЛДПР и даже частично "Яблоко".
А есть на сегодняшний момент какая-то общественная организация,партия,иное общественное движение,вокруг которого могли бы объединиться приверженцы Белой идеи с целью популяризации истории движения,изучения,увековечивания памяти и проч .?Есть ассоциация историков ГВ,но ее деятельность от силы известна узкому кругу лиц и выражена в редких конференциях. Честно говоря не знал что РОВС еще существует,но если и так,то он вообще не заметен никак в общественной жизни (видимо это нечто вроде Мальтийского ордена сегодня,который тоже существует,но все его существование выражено в выпуске марок почтовых). У сегодняшней власти (поправьте,если не прав) странный взгляд на прошлое и культурная политика аналогичная.С одной стороны вроде как позиционируется преемственность современной России с Россией до 1917 г. и Белой идее.С другой стороны всячески культивируется советский период,найдено оправдание репрессиям,созданию ГУЛАга и проч. "прелестей" сов. прошлого,на первый план подаются успехи сов.власти,неудобные места нивелируются.Питерская когорта Пучков-Жуков-Юлин просто гимн спели сов.власти.И как-то создается впечатление,что у власть придержащих нет четкой концепции того как должна взвешенно подаваться история 20-го века,как нет и нормального учебника истории.До сих пор не создано ни одного взвешенного и правдивого фильма о ГВ (раньше был перекос в сторону красные хорошие-остальные-плохие,сегодня наоборот). Сразу как-то всплывает невольное сравнение с изучением ГВ в США и культивацией ее исторического наследия.Понятно конечно,что изучают ее больше времени и тем не менее-существует Институт изучения ГВ в США,Музей униформы армии Конфедерации,Музей истории медицины ГВ.У нас с этим как-то пока не идет-нет поддержки го-су-дар-ства.В лучшем случае-все на уровне частной инициативы отдельных лиц.
Отправлено: 13.09.16 23:57. Заголовок: Будучи в апреле сего..
Будучи в апреле сего года в г.Санкт-Петербург, общался с местными дворянами и "белогвардейцами". Но полностью разошлись во взглядах по поводу внешней политики Путина. Насчет "ассоциации историков гражданской войны" честно говоря ничего не слышал. Лично знаком с Голдиным и Волковым, но они работают сами по себе(естественно публикуясь в разных изданиях и участвуя в многочисленных конференциях). То же самое Венков. Единственно Венков сейчас массово клепает учеников и последователей. Сегодня в "нашем государстве" ,такое ощущение ,что нет никакой политики, не считая бряцания оружием и круглосуточной трансляции страшилок про "плохую Америку" и "разваливающуюся Украину".
Отправлено: 14.09.16 00:06. Заголовок: Нынешняя власть "..
Нынешняя власть "белая снаружи, красная внутри" носится с идеей "примирения красных и белых", а по сути ей нужно всего лишь поколение "Иванов не помнящих родства", чтобы ими можно было легко манипулировать, что в принципе ей(власти) уже практически весьма даже удалось. Хороших фильмов ждать в ближайшее время ждать наверное не стоит. Будут либо "истерны" (исторические вестерны),либо откровенные сказки в духе сериалов про СМЕРШ. Может что-нибудь еще выдаст на гора Никита Михалков или Федя Бондарчук в стиле "Девятой роты" или "Сталинграда".
Отправлено: 15.09.16 06:09. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
Насчет "ассоциации историков гражданской войны" честно говоря ничего не слышал.
УСТАВ Ассоциации исследователей Гражданской войны в России ст.1. Ассоциация исследователей Гражданской войны в России (далее АиГвР) является общественной некоммерческой организацией, действующей на принципах добровольности, самоуправления, гласности и основывающейся на самодеятельности, творческой инициативе и активности своих членов. ст.2 Основная цель АиГвР – способствовать изучению и дальнейшему развитию исследований о Гражданской войне в России, в ее национальном и международном измерениях. ст.3 АиГвР ставит перед собой следующие основные задачи: а) совместно с российскими и зарубежными научно-исследовательскими и учебно-образовательными центрами и организациями, музеями, библиотеками и архивами проводить работу, направленную на дальнейшее и более глубокое осмысление истории Гражданской войны в России; б) способствовать подготовке научно-педагогических кадров, занимающихся этой проблематикой; в) содействовать развитию научных контактов российских и зарубежных исследователей, научных и общественных организаций, занимающихся изучением Гражданской войны и международной интервенции в России; г) проводить научные форумы по данной проблематике; д) способствовать распространению в российском обществе правдивой информации и научных знаний о данном историческом феномене, содействовать формированию исторической памяти об этом сложном и драматическом явлении отечественной и мировой истории, его последствиях и уроках. ст.4. АиГвР состоит из индивидуальных и коллективных членов, признающих ее Устав и активно участвующих в ее деятельности. Индивидуальным членом АиГвР может стать любой гражданин РФ, а также иностранец и лицо без гражданства, проявляющие интерес к истории Гражданской войны в России и вносящие вклад в работу Ассоциации. для вступления в АиГвР требуется заполнить Анкету члена Ассоциации и выслать ее в адрес совета Ассоциации. о решении совета относительно принятия нового индивидуального члена последний уведомляется сообщением в течение месяца после поступления заполненной Анкеты. Коллективными членами АиГвР могут быть коллективы предприятий, учреждений и организаций, а также общественные объединения трудящихся. для вступления в АиГвР им достаточно уведомить совет Ассоциации о своем намерении официальным письмом. о решении совета относительно принятия нового коллективного члена последний уведомляется в течение одного месяца после поступления официального запроса. ст.5. Права и обязанности членов АиГвР: член Ассоциации имеет право: участвовать во всех мероприятиях, проводимых Ассоциацией, без каких-либо дополнительных членских взносов; получать информацию о всех мероприятиях, проводимых Ассоциацией; обращаться в совет Ассоциации с запросами по всем вопросам, относящимся к сфере ее деятельности; публиковать материалы научного и научно-популярного характера во всех изданиях Ассоциации; избирать и быть избранным в руководящий орган – совет Ассоциации. Член Ассоциации обязан: предоставлять в распоряжение совета АиГвР персональные данные, необходимые для оформления членства в Ассоциации; своевременно отвечать на текущие запросы совета Ассоциации относительно проблем, возникающих в процессе ее функционирования; принимать участие в ежегодных собрания Ассоциации (по возможности); поддерживать отношения со всеми членами Ассоциации в духе творческого сотрудничества и в рамках проектов, осуществляемых ею. ст.6 Высшими руководящими органами являются: общее собрание членов Ассоциации и совет Ассоциации. Совет Ассоциации состоит из Президента, вице-президента и ученого секретаря. Совет Ассоциации подотчетен общему собранию членов АиГвР. ст.6. Официальный адрес совета АиГвР: 163006, Архангельск, пр. Ломоносова, 2. Институт социально-гуманитарных и политических наук Северного (Арктического) федерального университета. Устав совета Ассоциации исследователей Гражданской войны в России утвержден на конференции АиГвР, состоявшейся 11 октября 2012 года в Архангельске.
Президент Ассоциации, доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, Голдин Владислав Иванович Вице-президент Ассоциации Полторак Сергей Николаевич Ученый секретарь Ассоциации Трошина Татьяна Игоревна
Предлагаем исследователям, работающим в области истории Гражданской войны в России, вступать в Ассоциацию. Для этого предлагаем вам заполнить анкету и направить ее по адресу: civilwarRU@yandex.ru (на имя Татьяны Игоревны Трошиной)
Анкета члена Ассоциации исследователей Гражданской войны в России Ф.и.о. (полностью) Место жительства Ученая степень Ученое звание Членство в академиях, творческих союзах, лауреат премий и т.д. Место работы Занимаемая должность Сфера научных интересов Почтовый адрес е-mail: Телефон.
Отправлено: 15.09.16 10:56. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
Нынешняя власть "белая снаружи, красная внутри" носится с идеей "примирения красных и белых", а по сути ей нужно всего лишь поколение "Иванов не помнящих родства", чтобы ими можно было легко манипулировать, что в принципе ей(власти) уже практически весьма даже удалось. Хороших фильмов ждать в ближайшее время ждать наверное не стоит. Будут либо "истерны" (исторические вестерны),либо откровенные сказки в духе сериалов про СМЕРШ. Может что-нибудь еще выдаст на гора Никита Михалков или Федя Бондарчук в стиле "Девятой роты" или "Сталинграда".
Это точно.
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
Последний нормальный фильм про гражданскую войну, который смотрел лично я ,был "Адмиралъ" , несмотря на все ляпы и неточности.
Ассоциация историков ГВ выпустила два номера альманаха по ГВ.Может еще выходили..?
День в истории: 19 сентября 1944 года. Конец советско-финской войны
19 сентября 1944 года между СССР и Финляндией был подписано т. н. Московское перемирие, завершившее вторую советско-финскую войну.
Вторая война была весьма необычна. Финны старались лавировать между всеми сторонами конфликта, не примыкая ни к кому и не давая обещаний. Хотя финны явно сблизились с немцами, они по-прежнему действовали с оглядкой на союзников. Формально финны не являлись союзниками немцев, у них не было союзных договоренностей, но де-факто они действовали сообща с немцами на первом этапе войны. Тем не менее боевые действия начались по инициативе СССР. Финны предоставили немцам возможность пользоваться своими аэродромами, по которым спустя несколько дней после начала советско-германского конфликта Красная Армия нанесла удары, после чего финны начали наступление. Однако финны не планировали далеко идти в этой войне. Заняв Карелию, они остановились на подступах к Ленинграду и к концу 1941 года прекратили наступление, больше боевых действий практически не велось до самого конца войны. В конце 1941 года, несмотря на войну с Британией и СССР, Финляндия начала демобилизацию и возведение оборонительных укреплений на занятых территориях. Вероятно, это было следствием закулисных договоренностей с союзниками. Финны не могли напрямую слить немцев, опасаясь возмездия с их стороны, но вместе с тем не планировали и дальнейшего участия в конфликте. Поэтому финны, формально оставаясь в войне, начали демобилизацию, получив подтверждения, что войны с ними союзники на данном этапе вести не будут. Ситуация «ни мира, ни войны» продолжалась еще год, до конца Сталинградской битвы, когда немцы окончательно потеряли инициативу. После этого финны начали искать пути выхода из сложившейся ситуации. Немцы, узнав об этом, стали давить на финнов, требуя скрепить договоренности на бумаге и заключить военный союз, но если финнам это было не на руку еще в 1941-м, когда ситуация была неопределенной, то теперь тем более. Переговоры о перемирии начались в самом начале 1944 года, однако финская сторона долго отказывалась из-за завышенных, по их мнению, репараций в пользу советской стороны. Переговоры прервались и впервые за несколько лет возобновились боевые действия, впрочем, по меркам Второй мировой не самые значительные. Летом переговоры вновь возобновились, теперь финны были согласны на перемирие на чуть более компромиссных условиях, чем ранее. Прежний президент ушел в отставку, новым главой Финляндии стал Маннергейм, который по своим каналам и занимался переговорами. 19 сентября 1944 года в Москве было заключено перемирие на следующих условиях: репарации финскими товарами на сумму в 300 млн долларов, запрет всех пронацистских движений, разрешение на открытую деятельность коммунистической партии, передать в аренду полуостров Порккала. Кроме того, позднее их заставили передать СССР всех указанных в специальных списках людей (т. н. узники Лейно — в большинстве своем белогвардейские эмигранты, которых осудили в СССР). Окончательный мирный договор был подписан в Париже в 1947 году и в основном подтвердил все пункты из московского перемирия. Автор рубрики «День в истории» — Евгений Политдруг
Незаконно установленную доску финскому барону Маннергейму на Захарьевской улице Санкт-Петербурга, предположительно, в ночь на 3 октября обстреляли из огнестрельного или мощного пневматического оружия. Пробоины и следы от пуль видны в районе головы, а также в других местах барельефа, передает корреспондент ИА REGNUM.
О том, когда и при каких обстоятельствах были нанесены эти повреждения, пока неизвестно. В пресс-службе ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленобласти корреспонденту агентства сообщили, что повреждения на доске обнаружил сотрудник полиции при патрулировании улицы.
«По данному факту проводится проверка», — отметили в полицейском главке.
Охрана, которая ранее постоянно дежурила у доски, в настоящее время у дома 22 отсутствует, во всяком случае, визуально. На доске явственно видны следы химического воздействия — окислительных процессов, которые стали следствием попадания в доску, предположительно, кислоты. Это произошло еще в середине сентября.
Меня удивляет, например, что наш МИД обратился в ЮНЕСКО с тем, чтобы провозгласить 2018 год годом Солженицына – человека, который сыграл огромную идейную роль в разрушении Советского Союза, который фактически работал на Запад. И этот человек, к тому же весьма средний писатель – человек 2018 года? Это тоже такая странная раздвоенность. Или, с одной стороны, мы сейчас говорим о том, что в 90-е годы мы шли на поводу Запада и очень многое растеряли при этом. А кто же был в 90-е годы президентом РФ? Ельцин. И Ельцину не только открыт «Ельцин центр» в Екатеринбурге, но и филиал «Ельцин центра» создаётся в Москве. Эти вещи как-то не вяжутся. И рано или поздно ситуация в стране и в мире должна поставить перед нашей властью очень-очень жёсткий вопрос: кто враг в нашей истории, кто друг? Кто гений, а кто мерзавец? Памятник Сталину снесли, доска Маннергейму висит
На первый взгляд, снос бюста Сталина в Сургуте и вообще отношение к памятникам в нашей стране выглядят как разруха в головах, когда левая рука не знает, что делает правая. Но на самом деле за этим скрывается очень чёткая логика. Хотя у нас в Конституции написано, что в России нет идеологии, но де-факто идеология есть. Ведь идеологию не обязательно провозглашать как государственную. Идеология может реализовываться в конкретных экономических и политических действиях, в характере телевизионных программ, отборе фильмов для показа и так далее. Так вот, та идеология, которая у нас присутствует – это не просто идеология квазилиберализма. Квази – потому что реальный либерализм умер на Западе между 1910-м и 1920-м годами. То, что называют сейчас неолиберализмом – это на самом деле прикрытие ограбления верхушкой (причём не только на Западе, но и в постсоветской России) средних и низших слоёв населения. Причём это происходит практически открыто. У нас же наблюдается не просто неолиберализм, а либерализм с позднесоветской спецификой.
И здесь наша власть попадает в очень сложное положение. С одной стороны, Бессмертный полк и воспевание Победы. Но Победу-то одержала социалистическая советская система в её сталинском варианте, и получается такая странная раздвоенность, шизофрения: Бессмертный полк есть, а Сталина нет. И дальше уже по логике этого странного раздвоения получается, что Маннергейму, который командовал войсками, воевавшими на стороне Гитлера, власти ставят памятную доску. Причём сейчас никто не признаётся, кто повесил эту доску, все открещиваются. Тем не менее, доска не убирается. А бюст Сталина убирается.
По аналогии можно привести историю с памятником Ивану Грозному в Орле. Его местная власть поставила абсолютно законно, но какой же поднялся вой! Иван Грозный – не только основатель Орла. Это основатель Московского государства, основатель самодержавия, основатель той русской власти, которая худо-бедно просуществовала до сих пор. И ему памятник не положен. То есть Сталин и Грозный – это две фигуры, которые истеблишмент просто не переносит принципиально. И понятно, почему и за что Сталин и Грозный угодили в опалу, а вот, скажем, Пётр I – нет. Хотя при Петре I население страны сократилось на 25% (не все погибли, кто-то разбежался), Пётр I давал своему окружению, тогдашним олигархам, возможность совершенно спокойно воровать. Он ничего с этим не хотел поделать, закрывал на это глаза. А вот Иван Грозный и Иосиф «Грозный» – они воровать не позволяли. Поэтому у того же Черномырдина в кабинете висел портрет не Ивана Грозного или Сталина, а Петра I. Это совершенно понятно.
Иными словами, Сталин и Грозный воплощали: Грозный – народное самодержавие (при том, что народ испытывал тяготы), а Сталин – народный социализм. И понятно, что как персонификаторы народного самодержавия и народного социализма они, естественно, не угодны такой системе, где 1% населения, миллионеры и миллиардеры, контролируют для себя 62% национального богатства, где децильный коэффициент официально составляет 10%, а неофициально от 25% до 40%, то есть торжествует вопиющее социальное неравенство.
Сталин и Грозный – это символы системы, которая стремилась к социальному равенству. Особенно это проявлялось у Сталина. Естественно, здесь Сталин – это укор тому устройству, которое существует после 1991 года. Кроме того, Сталин – это укор вдвойне, потому что Сталин был лидером социально-справедливой системы, которая, сколь бы жестокой она не была, но была жестокой ко всем слоям без исключения. И вторая вещь, Сталинская система – это сплошные успехи: это индустриализация, это победа в войне, это атомное оружие. Это тот фундамент, на котором мы до сих пир живём и благодаря которому никакие заокеанские супостаты с нами ничего сделать не могут. То есть здесь очень интересное противоречие: с точки зрения классовой, Сталин нынешней системе неприемлем; а с точки зрения национально-государственной Победа, индустриальный строй – это всё годится. И наша власть вынуждена делать такие прыжки и ужимки. Но они получаются очень плохо и лишний раз свидетельствуют и о её непоследовательности, о том, что у неё нет цельной концепции будущего.
Меня удивляет, например, что наш МИД обратился в ЮНЕСКО с тем, чтобы провозгласить 2018 год годом Солженицына – человека, который сыграл огромную идейную роль в разрушении Советского Союза, который фактически работал на Запад. И этот человек, к тому же весьма средний писатель – человек 2018 года? Это тоже такая странная раздвоенность. Или, с одной стороны, мы сейчас говорим о том, что в 90-е годы мы шли на поводу Запада и очень многое растеряли при этом. А кто же был в 90-е годы президентом РФ? Ельцин. И Ельцину не только открыт «Ельцин центр» в Екатеринбурге, но и филиал «Ельцин центра» создаётся в Москве. Эти вещи как-то не вяжутся. И рано или поздно ситуация в стране и в мире должна поставить перед нашей властью очень-очень жёсткий вопрос: кто враг в нашей истории, кто друг? Кто гений, а кто мерзавец?
Отмечу здесь, кстати, что в Москве нет не только памятника величайшему русскому композитору Георгию Свиридову, но и в год 100-летия не установлено даже памятной доски! На одном из домов Тверской улицы есть мемориальная доска, с таким мини-бюстом, в честь Григория Горина. Можно подумать, что Горина можно сопоставить по его вкладу в мировую культуру со Свиридовым. Тем не менее, у Горина есть мемориальная доска, а у Свиридова нет.
Я не думаю, что это общая позиция центральной русской власти. Такие вещи решаются в Администрации Президента, в Министерстве культуры, в мэриях несколькими чиновниками, причём не обязательно самыми главным. В России, как правило, очень многие вещи решаются на среднем уровне. Здесь нужно просто выяснять: кто принял решение? Как говорил Каганович: у каждой аварии имеется имя, фамилия, отчество. Нужно это обнародовать, и нужно жаловаться на беспамятных чиновников вышестоящему начальству – при том, что это может и не привести к результату, но делать это нужно. Нужно подставлять этих людей под удар системы.
Конечно, здесь возникает некое подозрение. Дело в том, что Свиридов – один из символов русскости, так же, как Святослав Великий, Иван Грозный, Иосиф Сталин в широком смысле слова тоже символы русскости. Не работает ли против них какая-то русофобская группа? Исключить такого нельзя, потому что здесь слишком много совпадений, чтобы всё объяснять некой случайностью. Хотя, с другой стороны, это решения не с самого верха, потому что, я думаю, верху вообще не до этого, руки не доходят, это не его проблема.
Вообще здесь продолжается некая традиция, которая имела место быть в поздне-советское время. Кого больше всего боялась советская власть, и кого больше всего преследовал КГБ? Не диссидентов, либералов, западников. Они получали вполне такие небольшие сроки заключения, или их высылали, или обходились профилактическими беседами. Удары наносили жестоко, с одной стороны, по тем, кого Андропов называл русистами, то есть русским националистам, а с другой стороны, по людям, которые пытались творчески развивать марксизм, левые идеи, по технократическим людям. И КГБ, собственно, зачищал площадку диссидентского антисистемного движения таким образом, чтобы там остались только ультра-тупые либералы, которые смотрели в сторону Запада, а русские патриоты, националисты, государственники и левые – их площадка полностью вырубалась.
Поэтому, когда систему стали разрушать, тогда возник союз либеральной фракции КГБ и диссидентов-западников, которых и использовали как фасад этого процесса. Поскольку разрушение СССР произошло именно таким образом, то, что мы имеем сейчас – это та нить, которая тянется из прошлого. Хотя, безусловно, дальнейшее усиление нашей конфронтации с Западом должно перед властью поставить очень жёсткий вопрос: с кем вы, мастера, но уже не культуры, а мастера власти, вы с русской национальной традицией или со всей вот этой вот требухой-чепухой?
Мы видим народные инициативы по поддержке мемориальных сооружений и Ивану Грозному, и Сталину. И видим, что ряд губернаторов не боятся идти против какой-то негласной установки, идущей от части верховной власти. Вспоминается, как в 2005 году скульптор Вячеславом Клыков сделал памятник победителю хазар Святославу. Во всех местах, где князь Святослав действовал, сражался, управлял, как и в столицах, Клыков получил отказы на установку монумента. Но помог губернатор Белгородской области Евгений Савченко, и теперь памятник Святославу Великому украшает Белгород. Та же самая история происходит сейчас в Орле, где губернатор Вадим Потомский пошёл против заказа на уничтожение исторической памяти об Иване Грозном. Сюда же можно добавить и ещё одну фамилию – это Александр Михайлов, губернатор Курской области, потому что, как известно, памятник Георгию Свиридову тоже получил отказ на прописку в столице и стал смысловым центром Курска.
Сила, которая представлена мыслящей частью народа, патриотическая сила, сегодня ведёт не арьергардные бои, а наступает. Эта сила крепнет, потому что её подпитывают два процесса внутри страны: рост социального неравенства, социальной несправедливости и нарастание экономических проблем, которые заставляют смотреть на советское прошлое (причём и молодое поколение) как если не на идеал, но как на нечто лучшее, чем то, что есть сейчас; а с другой стороны нарастающая конфронтация с Западом. Эта конфронтация сейчас не носит социально-экономического характера, как в советское время. Это не противостояние двух систем, двух идеологий. И в таком противостоянии власть может рассчитывать только на патриотические слои, а, следовательно, нужен патриотический пантеон. Если власть этого не сделает, я не представляю, как можно будет вести с Западом ту игру, которую ведёт Россия последние 2-3 года: Вообще, впечатление такое, что внешней политикой рулят одни люди, а внутренней совсем другие. Но на двух стульях усидеть невозможно. На двух стульях пытался усидеть в своё время Николай II – мы знаем, чем это закончилось. И печальной памяти Горбачёв… Сидение на двух стульях в политике заканчивается очень и очень плохо, можно упасть и не только отшибить себе зад, но и голову потерять.
Отправлено: 09.10.16 21:07. Заголовок: Не совсем понял, кто..
Не совсем понял, кто автор данного пасквиля? Гоблин-Пучков. И кто ему дал право говорить от имени "мыслящей части народа". И каким местом "мыслит" эта часть народа.И чем Петр Великий хуже Ивана Грозного и Сталина. И кто точно доказал гибель при Петре Великом 25% населения.? Какие -такие "русские патриоты" были "жестоко наказаны" при Андропове?
С мест сообщают: Активисты «Другой России» порубили топором мемориальную доску финскому маршалу Карлу Густаву Маннергейму в Санкт-Петербурге. Об этом газете «Коммерсантъ» рассказал лидер петербургского отделения незарегистрированной партии «Другая Россия» Андрей Дмитриев.
По его словам, такие акции будут совершаться до тех пор, пока власти не демонтируют доску самостоятельно. По мнению Дмитриева, мемориальная доска Маннергейму является «памятником сумасшествию властей России и Петербурга».
Ранее, 3 октября, на мемориальной доске Маннергейму были обнаружены повреждения, похожие на следы от пуль. Также доску несколько раз обливали краской. Мемориальную доску Маннергейму порубили топором
С мест сообщают: Вечером 13 октября, в 22:30, в Петербурге сняли многострадальную памятную доску Карлу Маннергейму со стены бывшей казармы Кавалергардского полка на Захарьевской улице.
Двое мужчин забрались по лесам на высоту второго этажа здания, на тот уровень, где висела доска, внизу стояли люди в форме и ещё несколько человек. Мужчины подцепили доску на крюк крана, затем её расшатали и оторвали от стены.
После памятный знак погрузили на кран, который увёз его с Захарьевской улицы.
В Петербурге демонтировали памятную доску генералу Маннергейму
Мемориальную доску пособнику нацистов, уморившему сотни тысяч ленинградцев голодом, вешали днём и при параде.
Облитую, простреленную и порубленую рожу пособника нацистов сняли в темноте, избегая привлечения внимания общественности.
В Петербурге демонтировали памятную доску генералу Маннергейму
Мемориальная доска, ставшая точкой преткновения администрации города и активистов, исчезла со стен Военного инженерно-технического университета вечером 13 октября.
Вечером 13 октября, в 22:30, в Петербурге сняли многострадальную памятную доску Карлу Маннергейму со стены бывшей казармы Кавалергардского полка на Захарьевской улице.
Двое мужчин забрались по лесам на высоту второго этажа здания, на тот уровень, где висела доска, внизу стояли люди в форме и ещё несколько человек.
Мужчины подцепили доску на крюк крана, затем её расшатали и оторвали от стены.
После памятный знак погрузили на кран, который увёз его с Захарьевской улицы.
Мемориальную доску Карлу Густаву Маннергейму разместили на Захарьевской улице 16 июня 2016 года. Барельеф с изображением генерал-лейтенанта был торжественно водружён на стену Военного инженерно-технического университета — в самом центре города, в двух шагах от Таврического сада, администрации Петербурга и прочих знаковых мест – по инициативе Российского военно-исторического общества.
На открытии памятной доски присутствовали руководитель Администрации Президента России Сергей Иванов и министр культуры Владимир Мединский. Мероприятие прошло в чрезвычайно торжественной атмосфере: несмотря на всю неоднозначность личности Маннергейма, не обошлось без оркестра и почётного караула. Однако почести, оказанные белому генералу, принимавшему участие в блокаде Ленинграда, многих жителей города чрезвычайно возмутили.
Интернет всколыхнула волна негативных комментариев от петербуржцев, поражённых подобным поступком. "Доска палачу россиян Маннергейму в Питере – оскорбление памяти павших солдат и жителей Ленинграда!", "Он был пособником Гитлера и помогал в поддержании блокады Ленинграда с северо-запада. Устанавливать ему памятную табличку в этом городе — это глумление над сотнями тысяч погибших блокадников!" — подобные высказывания посыпались градом и в СМИ, и в соцсетях. Но одним интернет-пространством возмущение петербуржцев не ограничилось.
Очень скоро мемориальная доска окрасилась красным — уже 19 июня, всего через три дня после торжественных мероприятий с оркестром и Владимиром Мединским барельеф облили алой краской. Кто совершил этот шаг в первый раз, так и осталось тайной, однако первая ласточка отнюдь не стала последней.
В начале августа, второго числа, красный колер вновь изменил имидж генерал-лейтенанта и бывшего президента Финляндии. Однако на этот раз у этой своеобразной акции протеста нашлись организаторы, не побоявшиеся взять на себя ответственность. Ими оказались представители незарегистрированной национал-большевистской партии "Другая Россия". Впрочем, несмотря на то что "метатели краски" попались сотрудникам правоохранительных органов, можно сказать, на горячем, задерживать их полиция не стала.
И в первый, и во второй раз "кровавые" пятна с лица маршала смыли. Тогда противники идеи увековечить память Маннергейма решили применить "тяжёлую артиллерию" — барельеф облили кислотой.
Пока активисты и неизвестные противники Карла Густава портили мемориальную доску вместе со стенами бывших казарм Кавалергардского полка, на которых она висела, остальные граждане пытались убедить администрацию просто снять и убрать яблоко раздора. Но в ходе дискуссий горожан с представителями власти выяснилось, что открытие памятной доски с соответствующими инстанциями вообще никто не согласовывал.
Незаконность установки памятника подтвердили в администрации Центрального района Петербурга. Тогда один из жителей города подал к правительству Петербурга иск с требованием демонтировать доску. Ещё летом иск был направлен в Смольнинский районный суд, который сначала отложил рассмотрение дела на конец сентября, а затем, 27 сентября, благополучно отклонил его.
Тогда горожане продолжили порчу внешности генерала подручными средствами. Уже 3 октября на лице Маннергейма появились круглые отверстия, похожие на следы от пуль. Петербуржцы предположили, что недоброжелатели под покровом ночи обстреляли мемориальную доску из огнестрельного оружия, но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что пули таких следов оставить не могли. Отверстия разных диаметров с идеально ровными краями, скорее всего, появились после применения дрели.
А 10 октября уже признавшиеся в нелюбви к Маннергейму активисты "Другой России" пошли ещё дальше: они напали на барельеф с топором, засняв свой акт гражданского волеизъявления на камеру. Лидер петербургского отделения партии Андрей Дмитриев рассказал Лайфу, что в акции участвовало четыре человека: один рубил, другие держали лестницу. Он также подчеркнул, что это не первая и не последняя подобная акция.
— За четыре месяца доску трижды обливали краской, один раз кислотой, стреляли в неё. Теперь порубили топором. Мы дважды краской обливали, остальное делали неизвестные, — прокомментировал Дмитриев. — Не хотят снимать, значит, так будет продолжаться и дальше всеми подручными средствами.
О "конфликте Маннергейма" высказались в эфире Лайфа публичные люди — Наталья Поклонская и Эдуард Лимонов.
Наталья Поклонская, бывший культовый прокурор Крыма и новоиспечённый депутат Госдумы, в интервью Лайфу сообщила, что, по её мнению, "доски раздора" в Петербурге быть не должно. Однако решать данный вопрос она бы предоставила самим жителям города:
— Решение о доске Маннергейму пусть принимают люди. Общественные слушания. Моё мнение такое, что, скорее, не должна быть доска в Петербурге. Это вопрос спорный, и необходимо решать его людям, которые там живут, историкам, политикам, — сказала Наталья Поклонская.
Примерно в том же ключе, но значительно более резко высказался Эдуард Лимонов:
— Маннергейм — отвратительная фигура. Половина жертв, умерших в Ленинграде от холода, — на его совести. Они держали фронт с севера, не позволяя людям получать питание и продукты. Я не знаю, какой русский влиятельный идиот додумался поставить эту доску. Это пощёчина всем блокадникам. Общество бьётся. Два раза заливали краской, это только наши. Люди выступали против доски, но никто не отреагировал. Теперь вот топором рубят. Это большая несправедливость, что стоит доска Маннергейму. Это плевок на могилы всех блокадников, людей, которые там умерли, — заявил в интервью Лайфу писатель.
Карл Густав Маннергейм — личность в российской истории весьма неоднозначная. Родившийся в Финляндии в семье барона и графини, в возрасте 13 лет он вместе с семьёй был брошен отцом. Разорившийся Маннергейм-старший решил "начать жизнь с чистого листа" в Париже. Через год скончалась мать Густава, и будущий маршал отправился в Россию — строить военную карьеру.
Армии Российской империи Маннергейм отдал более 30 лет, начав службу корнетом и закончив генерал-лейтенантом. Густав Карлович был членом общества Императорских рысистых бегов, в начале карьеры подбирал лошадей-моделей для картин Серова и крутил романы сразу с двумя Шуваловыми – графиней и артисткой, чем доводил законную супругу до исступления (в 1901 году баронесса не выдержала и уехала медицинской сестрой на Дальний Восток).
Уставшая жена бросила Маннергейма в 1904 году — баронесса отправилась с дочерьми и документами на имение в Париж, а мужу оставила только его карточные долги. В этом же году Густав Карлович встретил Новый год на балу у императора Николая II.
После объявления Русско-японской войны Маннергейм принял решение отправиться на фронт – впрочем, не сразу, а лишь через девять месяцев после её начала. Графиня Шувалова после таких известий также отправилась медсестрой во Владивосток.
За годы службы в российской армии Маннергейм получил все существовавшие на тот момент (до 1918 года) государственные военные награды. Более того, барон в конце своей жизни оказался человеком, получившим по итогам двух мировых войн награды от обеих воюющих сторон. Всего на парадном мундире маршала Финляндии было 123 различных ордена.
Однако революция 1917 года отвратила генерал-лейтенанта от России. Оставшись монархистом до мозга костей, после победы большевиков Маннергейм уехал в Финляндию, которой Владимир Ильич к тому времени как раз даровал независимость.
В Финляндии военная карьера барона не сразу, но всё-таки пошла в гору. В 1931 году он стал президентом Государственного комитета обороны Финляндии, а в 1933 ему было присвоено звание фельдмаршала.
Русско-финскую войну 1939–1940 годов фельдмаршал Маннергейм встретил в чине верховного главнокомандующего. Именно он руководил войсками Финляндии, сражавшимися с Красной армией. В 1941 году Гитлер обратился к Маннергейму с просьбой пустить на финские земли немецкие войска — и барон эту просьбу исполнил. В трагические 872 дня блокады Ленинграда именно Маннергейм руководил осадой города с севера.
Доску Маннергейму убрали со стены академии и перевезли в музей
Мемориальный знак финскому государственному деятелю и военачальнику Карлу Маннергейму сняли со стены здания Военной академии материально-технического обеспечения в Санкт-Петербурге и перевезли в музей-заповедник «Царское Село». Об этом сообщается на сайте Российского военно-исторического общества.
«Неоднозначная фигура Карла Маннергейма — предмет изучения и повод для дискуссий историков. При этом противозаконные действия и “война с памятниками” — вовсе не метод этой дискуссии», — считают в РВИО.
Мемориальный знак будет храниться в качестве экспоната в музее Первой мировой войны «Ратная палата» «без реставрации, как символ исторических споров в современном российском обществе», уточняется в сообщении. Памятная доска была установлена в июне. Это решение вызвало протест среди петербуржцев. Один из жителей города подавал иск о демонтаже доски, однако он был отклонен по решению Смольнинского суда. Доска Маннергейму неоднократно подвергалась нападениям. Последнее было совершенно 10 октября. Тогда активисты незарегистрированной партии «Другая Россия» пытались порубить ее топором. За неделю до этого доску обстреляли. Кроме того, ее трижды обливали красной краской. Последний связанный с доской инцидент произошел в четверг, 13 октября. Возле нее задержали четырех мужчин, пытавшихся повесить на стене табличку с упоминанием губернатора города Георгия Полтавченко.
Отправлено: 14.10.16 14:06. Заголовок: Питерские власти при..
Питерские власти приняли решение демонтировать многострадальную памятную доску Карлу Маннергейму, установленную летом этого года на стене Военного инженерно-технического университета в Петербурге активистами Российского военно-исторического общества. За время своего "жития" в Питере, доска не раз подвергалась атакам вандалов, а также становилась объектом жарких споров и даже судебных разбирательств. И вот итог - мемориал "переехал" из Северной столицы в Царское Село.Вечером 13 октября стало очевидно - от памятной доски Карлу Маннергейму, служившему на рубеже XIX-XX веков при императорском дворе в Санкт-Петербурге, участнику русско-японской войны, на здании университета не осталось и следа. На месте ее установки остались лишь строительные леса.
Судьбу доски прояснили все в том же Российском военно-историческом обществе, инициировавшем ее установку. Оказалось, из-за бесконечных атак "патриотичных вандалов" (все-таки Маннергейм после октябрьской революции уехал в Финляндию, где затем возглавлял финские вооруженные силы в войне против СССР) было решено перенести мемориал силами самого общества в музей-заповедник "Царское Село", где он и будет находиться в качестве экспоната.
"Мемориальный знак Карлу Маннергейму, располагавшийся в Санкт-Петербурге на здании Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала А. В. Хрулева, перенесен в... "Царское Село", где он будет храниться в качестве экспоната музея Первой мировой войны "Ратная палата", - говорится в сообщении, опубликованном на официальном сайте организации.
При этом в обществе признают, фигура Карла Маннергейма является весьма неоднозначной для истории нашей страны, однако это не повод для вандализма.
"Неоднозначная фигура Маннергейма – повод для дискуссий историков, а противозаконные действия и "война с памятниками" - не метод этой дискуссии", - подчеркнули в Российском военно-историческом обществе.
Комментарий: Барон Маннергейм опять проиграл красным
Памятная доска маршалу Финляндии напоминала о неоднозначности советской истории. Но о ней в России никто не хочет слышать, пишет специально для DW российский журналист Константин Эггерт.
Демонтаж памятной доски маршалу Карлу Густаву Маннергейму в Санкт-Петербурге - лишнее напоминание о том, что российской истории в современной России не существует. Ее вновь заместила история советская, в которой нет оттенков, нет противоречий. В ней есть место только однозначным трактовкам более чем полувековой давности. Я не могу сказать, что всю жизнь ждал, когда в России появится памятный знак в честь основателя современной Финляндии. Но сам факт появления мемориальной доски с портретом царского генерала, непримиримого противника большевизма, не мог не радовать. Особенно в эпоху, когда открытие очередного музея или бюста Сталина становится в России таким же привычным явлением, как осенний дождь. Уважать достоинство врага Во-первых, барон Маннергейм действительно имел заслуги перед исторической Россией - той Россией, которую уничтожили Ленин и компания. К тому же не стоит забывать обстоятельства советско-финской войны 1939-1940 годов. Со стороны СССР это была чистой воды агрессия, которая могла бы закончиться с тем же результатом, как в Латвии, Литве и Эстонии. Именно после нападения на Финляндию Советский Союз был исключен из Лиги Наций, тогдашнего аналога ООН. Окончание войны в 1940 году не привело Суоми к потере независимости, как этого хотел Сталин, но вылилось в потерю существенных территорий. Вступление Финляндии в войну на стороне Германии в 1941 году было попыткой эти территории отвоевать.
А во-вторых, в России, где умение воевать ценят выше многих других, о финнах всегда отзывались с уважением. Установка памятной доски Маннергейму была своего рода признанием, что эту страницу нашей общей истории мы с Финляндией перевернули, почтив память человека, который был достойным противником. Любопытно, что начал этот процесс Владимир Путин во время своего первого визита в Хельсинки в 2001 году. Рассказывают, что он спросил у своей службы протокола, что обычно делают главы государств, приезжая в Финляндию. "Возлагают венок к памятнику Маннергейма", - ответили ему помощники. Они объяснили, что советские лидеры, а затем и Борис Ельцин, этого никогда не делали. Но Путин якобы сказал, что, если полагается по протоколу, то он приедет к монументу с венком. Вопрос был закрыт. Это было нечастое для российской власти проявление исторического великодушия и, пусть и косвенное, признание вины перед Финляндией. Для финнов это был важнейший момент морального примирения с Россией.
Румынский прецедент Интересно, кстати, где были протестующие, когда 9 мая 2005 года в Кремле принимали бывшего короля Румынии Михая, последнего оставшегося в живых кавалера ордена "Победа"? Румыния, как и Финляндия, при нем тоже вступила в войну на стороне Гитлера, чтобы отвоевать отобранную Сталиным Бессарабию. Лишь в конце 1944 года, перед лицом неминуемого краха Германии, Его Величество решился бросить вызов пронацистскому правительству маршала Иона Антонеску, арестовав его и заявив о переходе на сторону союзников. Это, правда, не спасло Румынию от советизации, а короля Михая - от изгнания в 1947 году. Но в 1945 году Сталин наградил молодого монарха орденом, несмотря на то, что формально король три года был врагом, регулярно выезжал на фронт, вручал ордена и медали тем, кто стрелял в советских солдат. При этом ни о каких протестах по поводу его приезда на торжественные мероприятия в Москву и награждения его памятной юбилейной российской медалью я не слышал. Те, кто обливал табличку с именем Маннергейма краской и в итоге-таки добился ее демонтажа, вольно или невольно работают на то, чтобы красные и дальше писали историю России, как они это делали во времена СССР. Можно сколько угодно говорить о провокационности установки мемориальной доски. Но даже если это и так, то эта провокация по крайней мере заставляла серьезно задуматься о нашем трагическом прошлом. Автор: Константин Эггерт - российский журналист, ведущий программ телеканала "Дождь". Автор еженедельной колонки на DW. Константин Эггерт в Facebook: Konstantin von Eggert
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 22
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума