Отправлено: 16.07.14 22:37. Заголовок: ЭВАКУАЦИЯ НОВОРОССИЙСКА

"НОВОРОССИЙСКАЯ МЫШЕЛОВКА".

В рамках данной темы захотелось поразмышлять о возможностях организации правильной эвакуации белой армии,о шансах избежать «Новороссийскую трагедию»(и тем самым в ..надцатый уже раз прикинуть варианты для русской армии в Крыму на более успешный исход борьбы,разумеется,за «белое дело»).Предположить,какие бонусы(и какие позитивы)получит Врангель в случае достаточно успешной операции по выводу армии из Новороссийска,из«Новороссийской мышеловки»?

Зима-весна 1920 года…
Рушился фронт белых армий на юге России, разлагался тыл, нарастали симптомы надвигающейся катастрофы. Военные неудачи и политические ошибки, особенно по отношению к казачеству, сделанные руководством ВСЮР во главе с генералом А.И.Деникиным привели к отступлению Белых армий и началу первичной эвакуации из Новороссийска раненых и больных военнослужащих.
Собственно говоря,а когда же гражданские беженцы и чины вооруженных сил юга России осознали конец деникинской эпопеи? Когда«Ростовские рысаки начали свой бег, или как сейчас выражаются, драп»?, Повлиял ли на стремление к эвакуации и внешний фактор?( В ноябре 1919 г. премьер министр Англии Ллойд-Джордж дважды высказывался по русскому вопросу: 8 ноября 1919 на ежегодном банкете лорд-мэра Лондона и 17 ноября в палате общин.По его мнению, «большевизм и его опасная доктрина не могут быть побеждены силой оружия». Кроме того, он констатировал, что борьба сторонников Деникина за Единую Россию противоречит стремлениям Британской империи. Когда об этих выступлениях стало известно на белом Юге, настроение добровольцев и их сторонников резко упало. Тот факт, что дело добровольцев оказалось обреченным в глазах Ллойд-Джорджа, сделал его почти обреченным и в их собственных глазах. Это, безусловно. подтолкнуло значительную часть беженцев к эвакуации).
Впрочем…Не в этом суть…

1. Итак, в конце декабря 1919 года последовали первые организационные распоряжения генерала А.С.Лукомского, отвечавшего за оборону Новороссийска. Он писал военному губернатору И.И.Тяжельникову: «Через Новороссийск будут проходить беженцы и в Крым и за границу. Так как в городе комнат для них отводить нет возможности, то необходимо срочно организовать для них общежития для мужчин и женщин с детьми, устройство питательных пунктов. Под общежития надо отвести клубы и кинематографы. Прошу срочно и решительно провести эту меру. 24 декабря 1919 г № 9675/об. Генерал Лукомский». Видно,что Лукомскому нельзя отказать в предусмотрительности. Однако много времени было потеряно, поскольку вплоть до начала февраля 1920 г оставалось неясным, удастся ли отстоять Крым и, соответственно, куда придется эвакуировать армию. Поэтому существовал план полной эвакуации в Сербию – как гражданских беженцев, так и всей армии.
2. Были срочно разработаны и опубликованы «Правила о выезде за пределы территории Вооруженных сил на юге России» . Затем было решено переделать их в более развернутые и более конкретные«Правила для сведения лиц, желающих выехать из пределов г.Новороссийска». В этих правилах среди прочего указывалось, какие именно визы нужны, какие консулы их выдают и в какие страны и т.п. сведения.

Решением командования об очередности эвакуации предусматривалось в первую очередь вывозить раненых и больных военнослужащих. Это решение было позже оформлено в виде директивы генерала А.С.Лукомского от 22 января 1920, № 0064 .Англичане организовали вывоз раненых и больных, нуждающихся в лечении дольше 5 недель в свои зарубежные госпитали. Госпитали эти были размещены в греческих портах Пирей (недалеко от Афин) и Салоники. Действительно первыми были укомплектованы и отправлены два первых госпитальных рейса .
7 –го января «Панама», 499 человек
12 -го января «Бруэнн», 491 человек.
Еще два госпитальных рейса были отправлены во второй половине января:
21-го Января «Эмпайер», 384 человек
24 –го января «Херсон», 950 человек.
Таким образом, за январь было вывезено около 2.300 раненых и больных.
Начиная с первого рейса декларировался порядок посадки: «раненые и выздоравливающие офицеры, семьи офицеров и затем гражданские лица».

К марту 1920 г. Вооруженные Силы на Юге России очутились за Кубанью, где, по планам командования, предполагалось отдохнуть, привести в порядок дезорганизованные воинские части, пополниться путем мобилизации, выждать окончательного перелома настроения на Кубани, а затем, форсировав реку, идти снова на север. Но вера в свои силы была окончательно подорвана общим характером отступления, происходившего в последние дни, и той обстановкой, которая создалась во время оставления Екатеринодара. В связи с тем,что ко времени отхода фронта за Кубань вопрос о дальнейших перспективах армии ныне приобретал чрезвычайно серьезное значение решено было – в случае неудачи на линии реки Кубань отводить войска в Крым. – Был принят был ряд мер: усиленно снабжалась новая главная база в Феодосии; с января 1920 г. было приступлено к организации продовольственных баз на Черноморском побережье, в том числе плавучих – для портов, к которым могли бы отходить войска
Еще в феврале,в период боев за Ростов и Новочеркасск, штабом главнокомандующего совместно с командующим флотом был разработан секретный план возможной эвакуации. Для обеспечения выполнения этого плана в черноморском бассейне должен был оставаться определенный тоннаж судов. Все корабли, и другие плавсредства были распределены по следующим портам ,назначенным для эвакуации-Тамань,Туапсе,Анапа,Новороссийск,Геленджик,Сочи,. В тех же портах "приписки" был образован неприкосновенный запас угля, машинного масла и продовольствия на случай объявления эвакуации.
Основной базой эвакуации белой армии был назначен Новороссийск. Хорошо оборудованный Новороссийский порт являлся главной базой снабжения Добровольческой армии иностранными грузами, и на складах находились огромные запасы вооружения и прочего имущества. В порту англичане имели свою базу, через которую проходили все выгружаемые ими в Новороссийске грузы. В Новороссийске постоянно находился вспомогательный крейсер флота белых или один-два миноносца, которые время от времени для устрашения грузин и зеленых и для наблюдения за нелегальным судоходством посылались вдоль кавказского побережья. И там же,в Новороссийске, сосредотачивался основной тоннаж судов,основные запасы продовольствия,угля,машинного масла и пр.
Туапсе-единственный между Новороссийском и Поти оборудованный порт, связанный железной дорогой с Армавиром, был почти не использован. Изредка сюда приходили транспорты, доставлявшие снабжение местным гарнизонам и грузинскому фронту, и иногда заходил один из миноносцев.
Подготовка морской части эвакуации Новороссийска, в том, что касается транспортных средств, была возложена на начальника морского транспорта инженер-механика генерал-майора М. М. Ермакова, но в несколько оставшихся в его распоряжении дней было чрезвычайно трудно собрать в Новороссийске требуемое количество пароходов. Необходимо отметить, что в это время большинство больших пароходов и некоторые из транспортов, частично на фрахте французского и английского правительств, находились за проливами и не могли быть возвращены в скорое время. Острая нехватка кораблей возникала из-за того, что на стадии погрузки не удавалось полностью отсеивать тифозных и в ходе рейсов появлялись новые больные тифом, и именно из-за этого большинство кораблей вынуждены были отстаиваться в карантине прежде чем получали разрешение на выгрузку пассажиров и корабль мог совершать следующий рейс. Конечно и страдания беженцев дополнительно увеличивались из-за длительного пребывания на транспортах. Ведь большинство транспортов были грузовые и не приспособленные для длительного пребывания на них пассажиров.
Бывшие в Крыму транспорты и пароходы были направлены в Новороссийск, так же как и четыре мобилизованных морской базой в Константинополе парохода. Пароходы необходимо было снабдить углем и прочими материалами, некоторые освободить от груза, что было помехой для быстрого прихода их в Новороссийск. Несмотря на все принятые меры, количество сосредоточенного тоннажа не позволяло сразу взять всю массу людей, которых следовало эвакуировать, но по предложению морского командования эвакуация должна была продолжаться несколько дней, что позволило бы транспортам, ввиду короткого расстояния до порта разгрузки Феодосии (переход 12–15 часов), совершить по два или более рейсов.
Как только было принято принципиальное решение об эвакуации из Новороссийска, генералом Деникиным сразу же был отдан приказ о сосредоточении судов в портах, согласно ранее выработанному плану. Кроме русских пароходов, в Новороссийск прибыло также несколько иностранных, из которых находившиеся в распоряжении английской миссии транспорты по выдаваемым пропускам брали связанных с армией гражданских лиц, также легко раненных и больных. Главный тоннаж для эвакуации беженцев и раненых из Новороссийска брались предоставить англичане. Особенно много делал в этом направлении глава Британской военной миссии при штабе Деникина генерал Холмен. Чтобы активная деятельность британского флота в деле помощи сторонникам Деникина не будировала общественность Англии, Адмиралтейству Его Величества пришлось заявить, что британские суда направляются в Черное море «исключительно с целью защиты британских граждан и британских торговых интересов». Для эвакуации из Новороссийска англичане выделили восемь кораблей: «Браунфельдс», «Брюенн», «Бургомистр Шредер», «Габсбург», «Ганновер», «Капуртала», «Панама» и «Эмпайер». Кроме того в «английской» эвакуации были задействованы русские суда, которым англичане предоставили топливо. С русской стороны первоначально участвовали «Анатолий Молчанов», «Саратов», «Владимир», «Кавказ», «Екатеринослав», «Дооб», «Новгород» и «Херсон». Почти все эти корабли эти совершили несколько рейсов; на них вывозили и гражданских беженцев и раненых.

К 4-му марта в Новороссийском порту сосредоточились: эскадренные миноносцы «Беспокойный», на котором находился начальник восточного отряда судов капитан 1 ранга В. И. Лебедев, «Пылкий», «Капитан Сакен» и посыльные суда «Летчик» и «Охотник». Вечером 4-го марта в Новороссийск прибыли:гидрографическое судно»Казбек»,плавбаза подлодок «Добыча»,транспорты «Херсон»,«Кавказ»,«Анатолий Молчанов»,«Дооб»,«Екатеринослав»,пароход"Дунай" ,тральщики «Альбатрос» и «Баклан». Предназначенный для эвакуации генерала Деникина и его штаба вспомогательный крейсер «Цесаревич Георгий» стоял у первой пристани, на которой под охраной бронепоезда находились штабные поезда, а в предвидении какого-либо внезапного нападения с другой стороны ошвартовалась подводная лодка «Утка». На внешнем рейде, под флагом командующего Средиземноморского флота адмирала Сеймура, стояли английский дредноут «Эмперор оф Индия», крейсер «Калипсо», матка гидропланов «Пегасус»,несколько пароходов и пять английских миноносцев, а также отряд французских кораблей в составе двух броненосных крейсеров, двух эскадренных миноносцев и канонерской лодки. Для эвакуации подданных своих стран итальянцы прислали старый крейсер «Этна», а греки — эскадренный миноносец «Иеракс» («Ierax»).Кроме того, скорее в качестве наблюдателей стояли американский крейсер «Гальвестон» и два миноносца.
Приказ генерала Деникина об эвакуации в Крым основной массы населения и армии был отдан в ночь на 5-е марта.Он поразил своей неожиданностью, хотя несомненно многие уже ждали его. Белые армии постепенно отходили к югу, и занятая ими территория, на которой скапливались беженцы, раненые и больные, уменьшалась. Это вызвало необходимость разгрузить тыл от небоевых элементов, и таким образом частичная эвакуация через Новороссийск началась до крушения фронта. Эвакуация гражданских беженцев в приказе фигурировала лишь как эвакуация семей военнослужащих, находившихся на фронте. Но к ним следовало так же приплюсовать мужчин непризывного возраста, верхний предел которого неоднократно менялся и в последние дни был снижен до 43 лет. Кроме того, выезжали белобилетники, законно или незаконно получавшие освобождение от воинской службы, (а также откровенные дезертиры, приобретавшие документы нелегально). Женщины (кроме медицинских сестер) могли эвакуироваться беспрепятственно. Дополнительное послабление было сделано относительно выезда интеллигенции
В первый день эвакуации особой тревоги и паники не наблюдалось. Скорее удивляла какая-то медлительность и относительное спокойствие среди эвакуируемых. Был большой беспорядок, не чувствовалось железной руки власти. Но все же, хотя и беспорядочно, с опозданием, кто-то отдавал распоряжения, кто-то исполнял их, и дело эвакуации шло своим чередом. Уже с раннего утра 5-го марта по улицам Новороссийска начали передвигаться повозки и группы людей, направлявшихся в сторону порта. В первую очередь Новороссийск решено было «разгрузить» от многочисленных лазаретов,околотков ,тыловых учреждений, от беженского элемента, коих в городе скопилось довольно много, путем эвакуации их за границу.Погрузка лазаретов, многочисленных управлений и служб, а также некоторых групп населения шла довольно организованно и в полном порядке. В первые после объявления эвакуации сутки Новороссийск покинули уже грузившиеся пароходы с беженцами и не боевыми элементами. Так, в ночь на 6-е марта ушел английский транспорт «Бургомистр Шредер», имея 5000 беженцев и некоторое количество легко раненных на борту. (Строевых военных высадили в Севастополе, а раненых и больных вывезли на Кипр. На нем англичане также вывозили в Крым со складов военную технику) В этот же день ушли «Анатолий Молчанов» с более чем тысячью пассажиров и зафрахтованный донским правительством пароход «Дунай» с чинами донских правительственных учреждений и членами семей ,общим числом 900 пассажиров.
6-го марта ушли пароходы«Новгород»,( 530 человек в Салоники. Прибытие в Салоники 12-го марта) и «Иртыш», ( прибытие в Салоники 13-го марта , 770 пассажиров ).
7-го марта ушел в Пирей приспособленный как госпитальное судно пароход «Херсон», имея 1042 раненых и больных на борту. Другие раненые и неспособные носить оружие были направлены на пароходе"Екатеринослав" в Болгарию, куда был также эвакуирован кадетский корпус, иные через Салоники в Сербию. В индивидуальном порядке беженцы устраивались на ходившие в Константинополь пароходы Русского общества и другие, принимавшие при уплотнении до 800 пассажиров.
9-го марта был укомплектован специальный госпитальный рейс транспорта «Тигр» с 1350 сыпнотифозными, который отбыл в Феодосию 10–го марта.(вообще, тиф радикально сказался и на скорости проведения эвакуации. К тому же больные тифом не подлежали «английской эвакуации». Это было сделано, чтобы не задерживать суда в тифозных карантинах).По глубочайшему утверждению Деникина-по условиям тоннажа и морального состояния войск одновременная, планомерная эвакуация их при посредстве Новороссийского порта была немыслима: не было надежд на возможность погрузки всех людей, не говоря уже об артиллерии, обозе, лошадях и запасах, большую часть которых предстояло бросить. Поэтому для сохранения боеспособности войск, их организации и материальной части ,эвакуация была начата столь заблаговременно.
Деникин наметил и другой путь отхода белой армии в Крым – через Тамань.Еще в директиве от 4 марта при отходе за реку Кубань на Добровольческий корпус возложено было, помимо обороны низовьев ее, прикрытие частью сил Таманского полуострова у Темрюка. Рекогносцировка пути между Анапой и станцией Таманской дала вполне благоприятные результаты; полуостров, замкнутый водными преградами, представлял большие удобства для обороны; весь путь туда находился под прикрытием судовой артиллерии, ширина Керченского пролива очень незначительна, а транспортная флотилия Керченского порта достаточно мощна и могла быть легко усилена. Деникин приказал стягивать спешно часть транспортных средств(главным образом-мелких каботажных судов,буксиров,барж и болиндеров) в Керчь. Таманский полуостров в смысле эвакуации представлял большие возможности. Действительно, оборона полуострова со стороны Кубани не требовала больших сил, тогда как малое расстояние до Керчи позволяло, не говоря о пароходах, даже десантным баржам вместимостью на 1500 человек сделать в одни сутки два или даже три рейса.
Для этой цели начальник действовавшего в Азовском море 2-го отряда судов капитан 1 ранга II.H. Машуков получил от командующего флотом вице-адмирала A.M. Герасимова приказание сосредоточить в Темрюке и Тамани имевшиеся в его отряде мелкосидящие канонерские лодки, баржи и прочие плавучие средства для перевозки в Крым большого количества людей.

5 –го марта Деникин посвятил в свои предположения относительно порядка проведения эвакуации армии и отхода части сил через Тамань в Крым прибывшего в Ставку генерала Сидорина, который отнесся к ним с большим сомнением. По его докладу донские части утратили боеспособность и послушание и вряд ли были согласны идти в Крым. Но в Георгие-Афипской, где расположился донской штаб, состоялся ряд совещаний, и донская фракция Верховного Круга, признала недействительным постановление о разрыве с главнокомандующим ВСЮР, а совещание донских командиров в конце концов присоединилось к решению вести войска на Тамань.
Хотя переход на Тамань предполагался лишь в будущем, а директива Ставки требовала пока удержания линии реки Кубань, 4-й Донской корпус, стоявший за рекой выше Екатеринодара, тотчас же спешно снялся и стал уходить на запад.
7-го марта Деникин отдал последнюю свою директиву на Кавказском театре: Кубанской армии, бросившей уже рубеж реки Белой, удерживаться на реке Курге; Донской армии и Добровольческому корпусу оборонять линию реки Кубани от устья Курги до Ахтанизовского лимана; Добровольческому корпусу теперь же частью сил, обойдя кружным путем, занять Таманский полуостров и наиболее боеспособными своими подразделениями прикрыть от красных северную дорогу от Темрюка.
Ни одна из армий директивы не выполнила.

 Отправлено: 16.07.14 22:38. Заголовок: 1-я Донская дивизия,..

1-я Донская дивизия, стоявшая в районе Крымской, могла ударом на Варениковскую (всего 30 км от Крымской) восстановить положение, но такого приказа не получила. 7-го марта бросила 1-ю Донскую дивизию и ушла, не предупредив ее, на Новороссийск добровольческая конница Барбовича. К Барбовичу присоединилась сформированная на Дону бригада Чеснокова (Клястицкий и Мариупольский гусарские и Чугуевский уланский полки). Лишь благодаря личному вмешательству Деникина,отходившие конные части Барбовича удалось остановить.Деникин поставил Барбовичу задачу занять и удерживать район Анапы.
9-го марта три Донских корпуса заняли Ильскую и Абинскую и теснились к Крымской, которая была забита «добровольцами», идущими к Тоннельной. 1-я Донская дивизия вопреки логике получила 9-го марта приказ идти на Тамань. Отступавшие донцы были «облеплены» «зелеными», которые уговаривали казаков переходить к ним. В Смоленской к «зеленым» чуть было не ушли 4-я и 5-я конные бригады 2-го Донского корпуса, который теперь возглавлял генерал А.М. Сутулов. Но когда армия прошла, бригады все же двинулись за ней, оставив у «зеленых» 500 человек с оружием. В Холмской ушел к «зеленым» Черкасский полк.
10-го марта «зеленые» подняли восстание в Анапе и Гостогаевской станице и захватили эти пункты. Действия деникинской конницы против «зеленых» были нерешительны и безрезультатны. В тот же день большевики, отбросив слабую белую часть, прикрывавшую Варениковскую переправу, перешли через Кубань. Днем конные части их появились у Гостогаевской, а с вечера от переправы в направлении на Анапу двигались уже колонны неприятельской пехоты.
10-го марта авангард 1-й Донской дивизии (Атаманский полк, 6-я сотня лейб-казаков и эскадрон лейб-гвардии Конно-гренадерского полка) занял Анапу, но дальше на Тамань путь был закрыт.
11-го марта Анапа была атакована красными (78 и 79 стрелковые полки и 16-я кавалерийская дивизия), и 1-я Донская дивизия, потеряв 44 казака, отошла к Тоннельной. Сбившуюся вместе боеспособную конницу генерал Драгомиров предлагал собрать в кулак и бросить в рейд по красным тылам, чтобы она, пройдя Кубань и Дон, вышла к Крымскому полуострову с севера, со стороны Перекопа. Все эти планы остались неисполненными.
«Добровольцы» (корниловцы и алексеевцы) заняли фронт от Тоннельной до Абрау-Дюрсо. Вдоль железной дороги развернулись донцы. Штаб Донской армии все еще торчал в Крымской. В ночь с 11-го на 12 -е марта в Новороссийске у пристани вблизи цементного завода встал поезд Деникина, охраняемый английским караулом. 12-го марта рядом с поездом Деникина остановился поезд Донского Атамана, охраняемый юнкерами и атаманским конвоем. В 9 утра на бронепоезде подъехал Сидорин. В поезде Деникина состоялось совещание на котором были обсуждены вопросы эвакуации донских и кубанских частей.
Кубанские войска, совершенно дезорганизованные, находились в полном отступлении, пробиваясь горными дорогами на Туапсе. С ними терялась связь не только оперативная, но и политическая: Кубанская Рада и атаман на основании последнего постановления Верховного Круга, помимо старших военных начальников, которые оставались лояльными в отношении главнокомандующего, побуждали войска к разрыву со Ставкой. Большевики ничтожными силами легко форсировали Кубань и, почти не встречая сопротивления, вышли на левый берег ее у Екатеринодара, разрезав фронт Донской армии. Оторвавшийся от нее к востоку корпус генерала Старикова пошел на соединение с кубанцами. Два других донских корпуса, почти не задерживаясь, нестройными толпами двинулись по направлению Новороссийска. Многие казаки бросали оружие или целыми полками переходили к «зеленым.
Движение на Тамань с перспективой новых боев на тесном пространстве полуострова совместно с колеблющейся казачьей массой смущало добровольцев. Новороссийский порт влек к себе неудержимо, и побороть это стремление оказалось невозможным. Корпус ослабил сильно свой левый фланг, обратив главное внимание на Крымскую – Тоннельную, в направлении железнодорожной линии на Новороссийск.
10-го марта «зеленые» подняли восстание в Анапе и Гостогаевской станице и захватили эти пункты. Действия деникинской конницы против «зеленых» были нерешительны и безрезультатны. В тот же день большевики, отбросив слабую белую часть, прикрывавшую Варениковскую переправу, перешли через Кубань. Днем конные части их появились у Гостогаевской, а с вечера от переправы в направлении на Анапу двигались уже колонны неприятельской пехоты.
Повторенное 11-го марта наступление конницы генералов Барбовича, Чеснокова и Дьякова на Гостогаевскую и Анапу было еще менее энергично и успеха не имело.
Пути на Тамань были отрезаны…В этой связи основная масса судов,предназначенных для эвакуации армии и беженского элемента с Тамани,спешно направлялась в Новороссийск и Геленджик.
И 11-го марта Добровольческий корпус, два донских и присоединившаяся к ним кубанская дивизия без директивы, под легким напором противника сосредоточились в районе станции Крымской, направляясь всей своей сплошной массой на Новороссийск.Экстренными мерами,предпринятыми генералом Кутеповым,положение на линии фронта удалось стабилизировать,часть обозов Донской и Кубанской армии сразу была направлена на Геленджик и Туапсе.
Катастрофа становилась неизбежной и неотвратимой.
Командованием ВСЮР было принято решение об эвакуации на крымские порты(для ускорения оборота судов,назначенных к вывозу боевого и небоевого элемента). Для руководства эвакуацией Деникиным была создана особая комиссия во главе с «почтенным генералом» Вязьмитиновым. Сидорин тоже назначил эвакуационную комиссию в составе инспектора донской артиллерии генерала Майделя, двух генералов И.Т. и К.Т. Калиновских и полковника генерального штаба Добрынина.С вечера 12-го марта Новороссийск стал заполняться донскими частями. К утру 13-го он был забит донцами и калмыками. Красных сдерживали корниловцы, алексеевцы и донская Сводно-Партизанская дивизия. 1-я Донская дивизия также пришла в Новороссийск. Деникин отдал приказ отправить в арьергард Донскую учебную бригаду генерала Карпова (юнкеров, стрелков и пулеметчиков).
Основной этап эвакуации из Новороссийска начался после 11-го марта,когда окончательно стало ясно,что исход белой борьбы на Кубани предрешен.
12-го марта в Новороссийск прибыли транспорты «Кронштадт»,»Трувор»,тральщик «Георгий» и посыльное судно»Севастополь».На транспорты были погружены 1100 раненных,больных и 400 других пассажиров."Севастополь"взял 80 раненных,два лазарета с персоналом,а тральщик принял тылы двух донских батарей с 4-мя исправными орудиями.В ночь на 13-е марта суда вышли в Феодосию.
14-го марта в Новороссийск пришли транспорты «Владимир»(переоборудованный под прием раненных),»Тигр» и «Лазарев».Они приняли свыше1500 раненных и больных и до 1000 беженцев,после чего немедленно направились в Феодосию.
Утром 15-го марта ожидался шедший из Константинополя пароход «Колыма», и из Севастополя вышел большой транспорт «Рион». В Новороссийск прибыли ледокольные буксиры «Смелый» и «Работник» с военными командами на борту и большой английский буксир(прибывший из Крыма).
16-го марта в Новороссийск пришла очередная партия пароходов: «Днепр», «Батум» и транспорт «Николай», благодаря которым явилась возможность эвакуировать значительное количество желающих покинуть территорию,пока еще находившуюся под контролем белой армии. В этот же день пассажирский пароход «Св. Николай», в Сочи взял на борт 1100 больных и 400 других пассажиров и 2 тыс.пудов муки , доставил их в Ялту.
17-го марта, пришедший в Новороссийск небольшой пароход «Аю-Даг» принял 4 орудия с запряжками и несколько повозок Марковской дивизии. На этот пароход был также погружен Сибирский батальон и еще несколько мелких частей.(всего до 600 человек) . Французская канонерская лодка «Дю-Шаффо», взяв на борт 190 человек, ушла прямо в Феодосию.
Прибывший днем 16-го марта транспорт «Рион» немедленно был поставлен под погрузку-на него свозилось интендантское имущество армии,несколько бронеавтомобилей и огнеприпасы( несколько тысяч снарядов и значительное количество патронов).
В ночь на 18-е марта в Новороссийске ошвартовались большой транспорт «Дон», приспособленный для перевозки лошадей транспорт «Ялта» (бывший «Виолета») и буксир «Доброволец».На «Ялту»начали погрузку лошадей и конского имущества Донской и Кубанской армий,а также ветеринарных лазаретов.Туда же грузились и чины Черноморского конного полка(около 300 человек)с обозом и лазаретом.
Транспорт «Николай», грузивший еще артиллерию(две полевые батареи Корниловской дивизии с передками,всего 7 орудий) и который должен был дополнительно взять команды бронепоездов и чинов Мариупольского гусарского полка(45 офицеров, 435 сабель, 2 пулемета, ни одной повозки, ни одной лошади),неожиданно,до окончания погрузки,снялся с якоря и направился в море.Немедленно был послан эсминец»Капитан Сакен»,пароход был остановлен и возвращен под погрузку.Выяснилось,что часть команды.испуганная слухами о положении на фронте,опасаясь захвата красными в порту,решила срочно идти на Судак.Принятыми энергичными мерами команду удалось успокоить.
18-го марта в Новороссийск прибыло сразу несколько крупнотоннажных судов.
- Пароход «Румянцев» — принял личный состав Военного управления порта, ушёл в Варну.
- Транспорт «Далланд»-принял 450 раненных и больных и около 300 беженцев;
- Транспорт «Владимир» — принял различные воинские команды ВСЮР, числом, по разным источникам, до 1200 человек,после чего ушёл в Севастополь;
- Плавучий госпиталь «Святой Николай» — принял сыпнотифозных больных(около 200 человек),персонал Новороссийского военного госпиталя,лазарет Алексеевской дивизии(с 45-ю раненными и персоналом)
- Пароход «Россия»-принял 30 тысяч пудов зерна, некоторое количество инженерного, автомобильного, авиационного и прочего имущества.
Следом за ними прибыл английский угольщик «Вотан» — он доставил в Новороссийский порт 2 тыс.пудов угля для снабжения им русских кораблей и судов.
19-го марта в Новороссийск прибыли пароходы "Саратов",»Мечта» "Хоракс", "Поти", "Самара", "Екатеринодар»,предназначенные для эвакуации боевого элемента армии и беженцев…
На пароход "Саратов", рассчитанный на максимальное количество 1860 человек, было погружено более 3000 человек, на "Екатеринодар" – более 4500 .Пароходы вышли в море перегруженными до крайности, все палубы и мостики, трюмы и проходы были буквально забиты людьми.
Между тем,эвакуация Новороссийска продолжалась полным ходом.В достаточно спокойной обстановке шла посадка на "Мечту", "Сухум", "Хоракс", "Поти", "Самару". Еще за городом офицеры и квартирьеры Новороссийского гарнизона, собранные в отдельный батальон,а также Алексеевский полк, специально предназначенный для поддержания порядка при погрузке, встречали подходившие части, указывали им дорогу к пристани, сообщали правила погрузки. Около пароходов были сооружены баррикады, охраняемые «добровольческими» караулами с пулеметами.
Теперь,в первую очередь,на суда грузились конные части донских и кубанских казаков, и тыловые учреждения.20-го и 21-го марта в Новороссийск прибыло пять пароходов(в их числе транспорты «Ялта» и «"Корнилов",предназначенные к перевозке конского состава).К вечеру 21-го марта на эти суда погрузились следующие части:
-Л.-Атаманский полк(300 сабель,40 лошадей и одно орудие);
-Зюнгарский донской калмыцкий полк(около 450 сабель,при 2-х пулеметах);
-генерал Дьяков, начальник 1-й Донской дивизии,со штабом;
-Лейб-казачий полк(400 сабель при 2-х орудиях и 10-ти пулеметах);
-18-й Донской полк(300 сабель,80 лошадей,3 пулемета);
-сохранившие относительный порядок 3-й и 4-й Таманские полки (около 500 кубанцев,а кроме того-из числа разных полков кубанской армии, вольно или невольно потерявших связь со своими полками, еще до 300 человек и не менее 600 беженцев, другие грузы,главным образом-патроны и снаряды,не считая ручного оружия, пулеметов, седел и нескольких походных кухонь для прокормления военных в пути);
-штаб и тылы 3-го Донского корпуса, находившегося под командой генерала Гуселыцикова.(непосредственно же части корпуса начали отход в сторону Туапсе)
- Штаб Донской армии
-две батареи Корниловской дивизии;(5 орудий с передками и конским составом);
- начальник 10-й донской дивизии генерал Николаев.со штабом.обозом дивизии и 78-ю лошадьми
-обоз и лазарет Марковской дивизии;
- бригада Чеснокова (Клястицкий гусарский и Чугуевский уланский полки;всего до 350 сабель при 2-х пулеметах)
Суда.под охраной двух эсминцев.вышли в ту же ночь в Феодосию.

 Отправлено: 16.07.14 22:46. Заголовок: По плану верховного ..

По плану верховного командования главная масса войск должна была прибыть в порт к утру 26-го марта и немедленно начать погрузку на назначенные частям транспорты. Арьергарды, занявшие в нескольких километрах от порта позиции, оставив временно на местах кавалерийские отряды и несколько бронепоездов, должны были начать отход в первую половину этого же дня; взяв их на борт, к полуночи 26 марта все транспорты должны были отойти от пристаней. На 25-е марта намечена была интенсивная погрузка, но боевые части ожидались к прибытию лишь на следующий день. От каждой части заблаговременно был установлен у основания пристани караул, который пропускал на назначенный ей транспорт лишь тех, которые к ней принадлежали. Но на нефтяной пристани, у которой стоял предназначенный для эвакуации команд бронепоездов тральщик № 412, караул несли вооруженные французские матросы, а у английских транспортов проверяли документы английские солдаты.
Днем 22-го марта в очередной раз пришел приспособленный как госпитальное судно пароход «Владимир». Насколько можно установить, все находившиеся в новороссийских госпиталях раненые уже были вывезены ранее,поэтому на «Владимир»немедленно начали грузить имущество санитарной части армии,остававшийся еще в Новороссийске медперсонал и ветеринарные лазареты кавчастей армии.Следом прибыли: итальянский транспорт «Барон Бек», транспорт«Батум» (принял до 4000 донских казаков), транспорты “Дооб”( был тотчас занят командующим Кубанской армией генералом Улагаем со своими частями), «Кронштадт»,«Трувор»,тральщик «Георгий»,несколько буксирных судов и канонерка"Лукулл".В ближайшие дни ожидался приход в порт еще нескольких судов,так что командование ВСЮР предполагало эвакуировать практически всю армию и беженский элемент,скопившийся в Новороссийске.Части на фронте были извещены об успехе проводимой эвакуации и воодушевленные сведениями о наличии тоннажа в достаточном количестве(и спасением семей) стойко обороняли подступы к городу.По мнению Кутепова.на которого были возложены задачи по обороне Новороссийска,части армии способны были продержаться на занимаемых позициях еще двое-трое суток.

Фактически к вечеру 22-го марта на фронте находились следующие донские части: 8-я Донская дивизия(не более 400 сабель), 6-я донская дивизия(900 штыков и сабель), 1-я конная бригада(около 1000 штыков и сабель), Донская учебная бригада генерала Карпова (около 300 юнкеров, стрелков и пулеметчиков)., Сводно-партизанская дивизия полковника генерального штаба Ясевича (1300 штыков и сабель при 4-х орудиях). В распоряжении генерала Кутепова находилась также 1-я донская казачья дивизия(Из всей дивизии в 3500 человек в строю оставалось не более 550 сабель), часть которой (а именно :штаб и Лейб-казачий полк-численностью 34 офицера и 450 казаков), была погружена на пароход. Вместе с 1-й дивизией действовал Черкесский полк(120 сабель) У Добровольческого корпуса фактически оставались на фронте только часть из Корниловской дивизии(до 1200 штыков),батальон алексеевцев(500 штыков),сводный отряд юнкеров Корниловского училища(200 чел.),два батальона марковцев(950 штыков),Самурский полк(300 штыков),отряд,составленный из команд бронепоездов(до 100 штыков) и 3-й полк дроздовцев(1100 штыков при 3-х орудиях и 4-х легких гаубицах).Весь остальной боевой элемент армии уже находился в Новороссийске и ожидал погрузки на суда.
Кроме того,в Геленджике находилось несколько мелких частей Добровольческого корпуса армии,отдельные донские казачьи части,сводный отряд Черкесского полка(весь боевой элемент общей численностью до 1200 человек)до 300 раненных и несколько тысяч беженцев.Для их погрузки в Геленджик уже были высланы три французских миноносца,две баржи с буксирами,посыльное судно,тральщик и транспорт»Аю-Даг»,а из Севастополя шел транспорт «Дон».
В то же самое время, в черноморских горах, по дороге в Сочи и Туапсе, бесконечной вереницей тянулись отступавшие кубанцы и донцы. Это была целая конная армия, состоявшая из небоеспособных, думавших только о собственном спасении людей, которых инстинкт самосохранения неумолимо толкал к обетованным берегам Черного моря у Сочи и Туапсе. В этой армии число кубанцев с беженцами превышало 40 тысяч человек. Двигавшийся вместе с кубанцами 4-й Донской конный корпус увеличился благодаря беженцам и обозам, до 20 тысяч всадников. И эти силы также необходимо было вывозить.Поэтому командованием ВСЮР было принято решение о подаче освобождаемого в крымских портах тоннажа судов именно в Сочи и в Туапсе.
В 6 часов вечера 22-го марта в поезде Деникина состоялось заседание особой комиссии по вопросу о распределении дополнительных транспортных средств между различными частями. На этом заседании было достигнуто решение о выделении для донцов дополнительного тоннажа(предоставлялись пароходы “Россия”, “Аю-Даг” немедленно по их приходу в порт Новороссийска.). На совещании у Деникина последним был оглашен список кораблей, которые уже в порту или подойдут. Шесть транспортов предназначались «добровольцам», два – донцам, один – кубанцам,два-под беженцев,один-под интендантское имущество. Еще 5 тысяч человек можно было погрузить на английские военные суда. Остальные суда должны были после 27-го марта идти на Геленджик и Туапсе.
На огромный английский транспорт “Ганновер”, грузились англичане. За английской цепью расположились поезда с учреждениями ставки, поезд донского атамана, всевозможные штабы и учреждения Донской армии,не успевшие погрузиться ранее, отдельные, проскользнувшие за стоявший впереди кордон, лица.Эти учреждения предполагалось погрузить после приема англичан на борт транспорта.

Ранним утром 23-го марта в Туапсе пришли (из Новороссийска) гидрографическое судно»Казбек»,плавбаза подлодок «Добыча» в сопровождении эсминца«Дерзкий».Туда же вскоре пришли канонерская лодка «Георгий», вооруженный «Ледокол № 1», впоследствии названный «Всадник», с десантной баржей-болиндером , сторожевой катер «Старший лейтенант Макаров». и транспорт «Крым» (бывший «Николай 119)». Сразу стали грузить на пришедшие пароходы больных и раненых донцов, а также тех, которые были без лошадей и оружия. Таким образом в течение 23-го и 24-го марта было погружено и перевезено в Крым до пяти тысяч человек.
Вместе с кубанскими частями к Туапсе двигались Рада, правительство и войсковой атаман Букретов. Авангард кубанцев составлял особый отряд, находившийся под командой помощника кубанского военного министра генерала Болховитинова - генерала Морозова и состоявший из ушедших после сдачи Екатеринодара юнкеров, учебного дивизиона, Атаманского полка и других отборных частей.

Днем 25-го марта в Новороссийск прибыли шесть транспортов(«Шилка», «Инкерман», «Сарыч», «Туркестан», «Ялта», «Самара»), тральщики № 412 и № 415 ,и два коммерческих парохода(«Маргарита»и«Ольга») .В Новороссийске находились пароход «Корнилов»,два буксира и ледокол «Илья Муромец»,пришедший утром из Керчи. Ожидалось прибытие еще двух-трех судов(«Екатеринодар»,«Далланд», «Псезуапе»).Остальные транспортные средства отправлялись к Туапсе и Геленджику.Погрузка частей началась немедленно.
Вечером 25-го марта 1-я Донская дивизия, с целью прорваться к Геленджику, атаковала Кабардинку, но вместо предполагаемых слабо вооруженных зеленых здесь уже оказались перевалившие из Кубани по горной дороге регулярные части 9-й Красной армии, которые отбросили донцов назад. Корабли флота в этом деле могли бы оказать действительную огневую поддержку, но морское командование о готовящейся операции не было уведомлено. Остатки дивизии окончательно покатились в Новороссийск.
Согласно полученным приказаниям, во второй половине дня 26 марта к порту начали стягиваться арьергардные части, которые временно занимали ближайшие к пристаням здания. Отход арьергардов происходил достаточно согласованно;
После 14 часов три последних белых бронепоезда покинули станцию Тоннельная, которая уже обстреливалась артиллерийским и пулеметным огнем большевиков. Не дойдя до станции Гайдук, которая находится в 10 верстах от новороссийского вокзала, вследствие крушения, бронепоезда были оставлены и их команды пешим порядком направились и порт, куда прибыли после 23 часов. Но тральщик №412, на котором они должны были эвакуироваться, уже в 20 часов отошел от пристани(взяв до 400 человек донцов и кубанцев с тремя орудиями).
Около 16 часов, с целью облегчить отход арьергардов,британский линкор «Эмперор оф Индия» открыл редкий огонь из 340-мм орудий по районам, где проходили железная и шоссейная дороги, и по окрестным высотам. Это помогло Сводно-кавалерийской дивизии, находившейся у шоссейной дороги и в направлении на Абрау-Дюрсо, удержать позиции у Борисовки до наступления темноты, пока она не получила приказ отходить к порту. Французский крейсер «Вальдек Руссо» тоже стрелял из своих башенных орудий. В 17 часов в порт вошли «Екатеринодар» и «Далланд»,а пароход «Псезуапе»остался на рейде.Через час в порт подошли донские части: 8-я Донская дивизия(в ее рядах оставалось не более 400 сабель), 6-я донская дивизия(до 700 штыков и сабель), 1-я конная бригада(до 800 штыков и сабель), Донская учебная бригада генерала Карпова (уцелело до 100 юнкеров, стрелков и пулеметчиков)
Постепенно пароходы, беря как можно больше людей, отходили от пристаней. Для эвакуации были использованы все возможные плавучие средства. Большая баржа, на которой поместилось несколько сот людей, была выведена на рейд одним из пароходов; стоявшая разоруженной в порту речная канонерская лодка К-15, благодаря энергии командовавшего ею подпоручика по Адмиралтейству, была приведена в порядок и, взяв на борт триста казаков, ушла в Феодосию.Несколько малых портовых буксиров,беря по 30-40 человек,выходили на рейд и там перегружали людей на борт парохода «Псезуапе».После чего-смело возвращались в гавань.
Последними из Новороссийска уходили войсковые транспорты.В 21 час сопровождаемые канонеркой «Лукулл»(принявшей на борт до 300 человек) ушли в Феодосию «Шилка» и «Инкерман»(взяв на борт до 2000 человек и по несколько тысяч пудов продовольствия каждый), В 23 часа в Севастополь ушла «Маргарита» с Марковской дивизией числом в 900 человек, захватившей с собой 2 орудия с запряжками и несколько пулеметов. После полуночи ушел «Цесаревич Георгий», на котором находился штаб и управление армии, отряд охраны и команды двух бронепоездов. Генерал А. П. Кутепов со штабом Добровольческого корпуса и его охраной перешел на эскадренный миноносец «Пылкий», который ночью вышел на рейд. Корниловская дивизия грузилась на пароходы «Самара» и «Корнилов», который, поджидая арьергардный батальон,приняв также и обозы дивизии,и около 40 лошадей, отошел позже. Дроздовская дивизия,без аръергардного 3-го полка, ушла на транспорте «Екатеринодар»(2000 человек,2 орудия и 7 пулеметов). Для эвакуации двух кавалерийских дивизий, которые не вошли в первоначальный расчет, остались лишь пришедшие в Новороссийск тральщик и небольшой коммерческий пароход «Ольга» . Прибывшая первой на пристань дивизия генерала Барбовича быстро заполнила пароход, и из пришедшей около 22 часов Сводной кавалерийской дивизии генерала П. В. Чеснокова лишь двум-трем сотням удалось еще втиснуться на корабль, который вскоре ушел. Адмиралу Сеймуру было сообщено о бедственном положении последних защитников Новороссийска, и он приказал одному маленькому пароходу в несколько рейсов перевезти на стоявшие на внешнем рейде пароход «Псезуапе» и военные корабли оставшихся кавалеристов. В два рейса пароходик увез около шестисот человек, но ввиду начинавшегося рассвета англичане не разрешили ему идти в порт в третий раз. Таким образом, на берегу остался обоз дивизии и небольшая часть Клястицкого полка(до 300 человек).Здесь же,на пристани,ожидали погрузки остатки Донской пластунской бригады полковника Кострюкова (до 400 человек) и генерал Гусельщиков, (который, бросив остальные части своего корпуса, явился на пристань с Гундоровским полком). После долгих препирательств генерал Гусельщиков заявил, что «если полк и пластуны не будут погружены, то пароход от пристани не отойдет, а будет потоплен Казаков и клястицких гусар принял ледокол «Илья Муромец»,Сам Гусельщиков с двумя десятками казаков остался на пристани с лошадьми.Он намеревался погрузить конский состав на какой-нибудь транспорт. На рассвете 27 марта, в надежде найти возможность эвакуироваться, несколько десятков донцов и добровольцев пошли пешком кругом бухты к восточному молу, где у пристани Цементного завода еще стояли транспорты «Ялта»(на него –то и решил погрузить лошадей Гусельщиков), «Самара» (на нее грузили продовольствие и конскую упряжь) и «Туркестан», задержавшиеся ожидая отходивший последним Самурский пехотный полк и разрозненные части армии. У восточного мола стоял транспорт«Сарыч».Он уже имел на борту Алексеевскую дивизию и был забит людьми разных частей, и кавалеристы на него проникнуть не смогли; закончив погрузку сводного батальона новороссийского гарнизона,самурцев,нескольких десятков донцов и почти что 800 беженцев, «Туркестан» после рассвета вышел на внешний рейд. В то же время ушла подводная лодка «Утка», взявшая на буксир парусную яхту «Забава», на которой нашли себе место десятка два людей.Затем ушла «Самара» (принявшая также ,помимо провианта,до 600 беженцев и чинов армии) Порт практически опустел, но на его восточной стороне, у цементной пристани и в районе восточного мола, находилась многотысячная толпа главным образом казаков, но и других военных, а также беженцев с женщинами и детьми и их подводами, груженными всяким скарбом.Их принимали «Ялта»,«Сарыч»,тральщик №415 и «Далланд».Суда прикрывали русские и французские миноносцы и французская канонерка,стоявшая у выхода в море. Кроме того,на рейде находились пароходы “Россия” и “Аю-Даг”,только что пришедшие к Новороссийску.Катерами и шлюпками на них стали свозить эвакуируемых с восточного мола.

 Отправлено: 16.07.14 22:48. Заголовок: В районе вокзала и в..

В районе вокзала и в северной части порта горели склады английской базы и армии и шел грабеж оставленного имущества.
В начале утра 27-го марта на горах за Цементными заводами показались передовые отряды красных и при этих обстоятельствах адмирал Сеймур считал, что дальнейшая эвакуация людей из порта невозможна. Но в это время с «Пылкого» был замечен вышедший из ворот порта маленький паровой катер, дававший тревожные гудки. На катере, которым не без труда управлял бывший кадет Морского училища поручик А. А. Векслер, среди других оказался командир Сводно-пехотного полка, который доложил генералу Кутепову о нахождении полка на молу. Об этом было сообщено капитану 1 ранга Лебедеву на «Беспокойный», причем генерал А. П. Кутепов просил принять все меры для спасения бывших в последнем арьергарде солдат. Приказав «Пылкому», на котором было много эвакуированных, передать всех пассажиров на английский дредноут, капитан 1 ранга Лебедев с «Беспокойным» и «Капитаном Сакеном» направились в порт. Видя это, начальник французской военной миссии генерал Манжен, не желая оставаться лишь зрителем, привлек к этой операции французские корабли. Обеспечивая других, «Беспокойный» стал на якорь среди порта и открыл огонь по спускавшимся с гор красным цепям, которые, пока с дальнего расстояния, начали обстреливать порт из пулеметов. На пристани против «Беспокойного» горел поезд с боеприпасами и осколки взрывавшихся снарядов падали кругом. «Капитан Сакен» (капитан 2 ранга А. А. Остолопов) подошел к концу мола и в несколько минут вся его палуба была забита перепрыгнувшими на миноносец людьми. Отойдя от мола, капитан 2 ранга А. А. Остолопов направился к стоявшей у одной из пристаней барже, на которой находилось несколько сотен пехотных солдат и казаков и, взяв ее на буксир, вышел на внешний рейд,после чего подвел баржу к «Псезуапу»(на борт которого люди с баржи и перешли).Затем «Капитан Сакен» вернулся с баржей на буксире к концу мола,и вновь принял людей(без малого 400 человек) Французская канонерская лодка «Дю-Шаффо» тоже подошла к молу и, взяв на борт 90 человек, ушла на рейд. Примерно в то же время в порт вошла подводная лодка «Утка» (старший лейтенант Н. А. Монастырев). Красные уже успели подвезти батарею, открывшую огонь по молу и порту, но ее место было замечено с «Утки», которая, открыв огонь из своих двух 75-мм орудий, заставила батарею замолчать. Лишь расстреляв весь свой боевой запас, лодка вышла из порта.
Около 9 часов к молу подошли французский эскадренный миноносец «Ансень Ру» с генералом Манженом на борту и «Пылкий», но когда французский миноносец, наполнив палубу людьми, хотел отойти от мола, у него произошла авария в машине, и он не смог дать ход. К этому времени красные части вышли к порту со стороны вокзала и открыли пулеметный огонь с пристаней. Отошедший уже от мола «Пылкий», имея 300 пассажиров на борту, видя беспомощное состояние француза, вернулся назад и, частично прикрыв его своим корпусом, подал ему буксир. Одновременно «Пылкий» вел огонь по неприятельским пулеметам и по снова начавшей стрелять батарее. Выпустив за короткое время около ста 102-мм снарядов, около 10 часов «Пылкий» вывел «Ансень Ру» на рейд и подвел его к французскому крейсеру.
Французское правительство оценило самоотверженное поведение «Пылкого» и наградило его командира капитана 2 ранга В. А. Григоркова орденом Почетного Легиона офицерского креста, старшего артиллериста лейтенанта И. Н. Брюховецкого орденом кавалерского креста и заведовавшего заводкой буксира боцмана-кондуктора И. Крупина военной медалью. Принимая во внимание действия подвезенной красными артиллерии, дальнейшая посылка в порт кораблей была признана слишком рискованной, но все же в это утро, не считая бывших на барже солдат, кораблями с мола было снято еще более тысячи человек, среди которых все прибывшие на мол кавалеристы,все беженцы и какой-то мусульманский отряд. Теперь на молу и на пристанях практически не осталось никого.
К 15 часам красные части завершили оккупацию всего порта и города.
Произведя необходимую перегруппировку эвакуированных, в частности освободив русские миноносцы от пассажиров и дав им с «Эмперор оф Индия» нефть, после полудня английская эскадра, французский крейсер «Вальдек Руссо» и другие корабли направились к крымским берегам. После 14 часов, по инициативе капитана 1 ранга Лебедева, «Беспокойный» пошел в Туапсе с целью выяснить, не прорвались ли туда какие-либо войска. Вероятно, для ремонта машины на «Ансень Ру» в Новороссийской бухте остались крейсер «Жюль Мишле» и миноносец «Алжерьен», которым было суждено произвести последний акт Новороссийской эвакуации.
Среди оставшихся на берегу оказалось не более двухсот человек ,опоздавших на предназначенные транспорта и затем не смогших втиснуться на уже перегруженные пароходы,последними отходившими от новороссийского мола, а также остатки разных донских и кубанских полков, в 300 шашек. По предложению командира Дроздовского полка полковника Манштейна,так же не успевшего к погрузке(и оставшегося во главе взвода дроздовцев-полевого охранения при отходе в город), было решено совместно сделать попытку пробиться к Геленджику.
Видя проходивших мимо добровольцев и казаков, и узнав о цели их движения, из стоявшей толпы в одиночку и группами к ним присоединилось около четырехсот имевших оружие конных и пеших, среди них часть команды бронепоездов. Но шедшим впереди дроздовцам у Кабардинки дорогу перегородили занимавшие позицию части Красной армии. Положение казалось безвыходным, но, услыша стрельбу и видя на берегу войска, с приблизившегося французского миноносца была послана шлюпка и прибывший офицер, войдя в связь с Манштейном, предложил эвакуировать весь отряд.
Французы послали к берегу все свои шлюпки, которые буксировали паровые катера крейсера, но все же перевозка людей шла очень медленно. Когда дроздовцы начали отходить к месту посадки, чтобы задержать красных, «Жюль Мишле» открыл огонь по району дороги перед Кабардинкой. После 17 часов все бывшие здесь люди, около 900 человек, были взяты на французские корабли.
Этим закончилась Новороссийская эвакуация.
Эскадренный миноносец «Пылкий», котлы и механизм которого за годы войны и революции, не имея серьезного ремонта, совершенно износились, выйдя из бухты оказался в бедственном положении и без котельной воды. После 16 часов у Мысхако его встретил вышедший в 8 часов утра из Ялты эскадренный миноносец «Дерзкий». «Пылкий» стал на якорь, и с целью дать ему воды «Дерзкий» подошел к его борту, но довольно сильная волна, раскачивая миноносцы в противоположные стороны, стала бить их один о другой, причинив этим небольшие повреждения в надстройках, и принудила миноносцы разойтись. «Пылкий» направился к оказавшемуся поблизости пароходу «Колыма», который опоздал к эвакуации. К вечеру волна немного улеглась, что дало возможность «Колыме» снабдить миноносец водой, и после починки сдавших механизмов в 2 часа ночи «Пылкий» и «Колыма» пошли в Феодосию. Этот небольшой инцидент очень показателен, в каком состоянии в то время находились многие корабли белого флота и какие усилия должны были прилагать их командиры, чтобы они все же могли действовать.
После 17 часов эскадренный миноносец «Дерзкий» вошел в Новороссийскую бухту, имея предписание присоединиться к «Беспокойному» и получить от начальника дивизиона дальнейшие инструкции. Но «Беспокойного» здесь не оказалось, и отходившие от Кабардинки французы сообщили, что он ушел в море. В ожидании получения по радио новых инструкций командир «Дерзкого» решил держаться у входа в бухту, с целью перехватить продолжавшие идти к Новороссийску транспорты и пароходы»; предполагалось, что могут быть еще другие суда, не уведомленные об оставлении порта. В 23 часа ушел в море французский отряд, и наконец около 4 часов утра на «Дерзком» получили радио с «Беспокойного», срочно идти в Туапсе. В помощь «Пылкому» из Керчи, где еще не знали о падении Новороссийска, лишь вечером был выслан буксир «Шалун», который утром 29 марта подошел к Новороссийской бухте, у входа которой стояли вернувшийся из Феодосии крейсер «Калипсо» и французская канонерка, от которых он узнал, что Новороссийск эвакуирован и «Пылкий» уже накануне вечером пришел в Феодосию.

Выйдя по окончании эвакуации порта из Новороссийской бухты, вечером 27 марта эскадренный миноносец «Беспокойный» подошел к Туапсе и обнаружил, что порт занят перевалившими через горы казаками. Выяснилось, что 3-й Донской корпус, Кубанская армия, бригада астраханцев, другие мелкие части и 7 бронепоездов, отходивших вдоль Армавир-Туапсинской железной дороги, объединились в одну группу войск под командой генерала П. К. Писарева. После безрезультатных переговоров о пропуске к морю с зелеными партизанами, занимавшими Гойхтский перевал, кубанская дивизия генерала A.M. Шифнер-Маркевича, при поддержке бронепоездов, 22 марта заняла станцию Гойхт, и вечером следующего дня бронепоезда дошли до станции Туапсе. За ними двинулись войсковые части и бывшие с ними обозы с беженцами. Партизаны поспешно отступили по новороссийскому шоссе, и вслед за ними был выдвинут отряд казаков с батареей, занявший деревню Небуг и дошедший до Казачьей балки, в 22 километрах от Туапсе. В районе Гойхтского перевала был оставлен арьергард в составе 2-й Кубанской дивизии с тремя бронепоездами. Двинутые по сочинскому шоссе кубанские казаки обнаружили лишь мелкие группы партизан, которые при их приближении убегали в горы. Этими мерами, во всяком случае до подхода главных сил Красной армии из Новороссийска или с севера, спокойное проведение эвакуации Туапсе было обеспечено. По какой-то причине преследовавшие казаков 34-я и 50-я стрелковые дивизии Красной армии отстали и несколько дней не двигались вперед.
Находившийся на «Беспокойном» начальник восточного отряда судов капитан 1 ранга Лебедев по радиотелеграфу сообщил о создавшемся в Туапсе положении и просил срочно выслать из Феодосии пароходы для эвакуации многих тысяч людей. Бывшему у Новороссийска эскадренному миноносцу «Дерзкий» было приказано немедленно идти в Туапсе. Следовавшему к Геленджику, который продолжал занимать противник, начальнику 2-го отряда судов капитану 1 ранга П. Н. Машукову было передано, чтобы он со своим отрядом тоже шел в Туапсе. В Туапсе находился лишь сторожевой катер «Старший лейтенант Макаров»
В 8 часов утра 28 марта «Дерзкий» пришел в Туапсе. Этот миноносец, как и все другие, бывшие в хорошем состоянии корабли, был захвачен в январе 1919 года «союзниками» и лишь 1 марта 1920 года был возвращен в Измите англичанами. Туда пришел эскадренный миноносец «Поспешный», который предполагалось отправить на Мальту в ремонт, и его уже сплававшаяся команда с капитаном 2 ранга Н. Р. Гутаном во главе перешла на «Дерзкий». После перегрузки всех материалов, снарядов и имущества и необходимого ознакомления с новым кораблем «Дерзкий» 22 марта прибыл в Севастополь. По нефти для него там не оказалось, и через три дня «Дерзкий» был послан в Ялту для приема горючего с бывшей там баржи. Но нефть оказалась настолько густой, что ее с трудом могли перекачивать помпы, и, не догрузившись, миноносец ушел к Новороссийску. По приходе «Дерзкого» в Туапсе капитан 1 ранга Лебедев со своим флаг-офицером перешел на него, а «Беспокойный», у которого все запасы были на исходе и оставалось мало снарядов, перекачав на «Дерзкий» немного лишней нефти и взяв некоторое количество раненых, в следующую ночь ушел в Феодосию. Капитан 1 ранга Лебедев с помощью капитана 2 ранга Гутана и офицеров «Дерзкого» взял в свои руки все управление морской частью эвакуации. Было организовано управление портом, и на балконе его дома непрерывную вахту несли сигнальщики «Дерзкого», через которых шла вся связь между сухопутным командованием и стоявшим в порту на якоре миноносцем.
29 марта пришел отряд капитана 1 ранга Н. Н. Машукова, который находился на канонерской лодке «Георгий», оборудованной из парохода серии «Эльпидифоров», Вслед за ними прибыл транспорт»Колхида», начали приходить из Феодосии пароходы и прибыл находившийся у Новороссийского залива английский крейсер «Калипсо» и эскадренный миноносец «Стедфаст».
Немедленно было приступлено к погрузке войск, но тут выяснилось, что кубанский войсковой атаман генерал Н. А. Букретов, председатель рады Иванис и председатель краевого правительства Тимченко и другие лица ведут усиленную пропаганду среди кубанских казаков в смысле полного разрыва с Добровольческой армией, отказа от эвакуации в Крым и создания независимой Кубани в союзе с мифической Горской республикой, зелеными Черноморья и будто бы с активной поддержкой Грузии. Несмотря на противодействие командующего Кубанской армией генерала А. Г. Шкуро и большинства офицерства, кубанские казаки поддались этой пропаганде и не пожелали эвакуироваться. Но все эти обещания были лишь пустыми словами: Горская республика была быстро ликвидирована красными, зеленые превратились в Красную партизанскую армию, а Грузия отказалась пропустить казаков на свою территорию. В связи с этим положением началась погрузка 3-го Донского корпуса, астраханцев, попавших в Туапсе добровольцев и беженцев. Ввиду большого количества подлежащих эвакуации лиц из Феодосии были вызваны добавочные пароходы. Вечером на рейд пришли: "Саратов" и «Тигр».Пассажирский пароход «Тигр» был предоставлен раненым и больным, беженцы устраивались по способности, в частности на пришедшие английский и французский пароходы.
30 марта канонерская лодка «Георгий» пошла к Сочи для оказания содействия продвигавшимся вдоль моря на юг кубанским казакам.Туда же,в Сочи,были направлены «Саратов», «Новгород» и «Херсон»(в охранении двух эсминцев и французского миноносца).Сторожевой катер «Старший лейтенант Макаров» для выяснения намерений грузин был послан в Сухум, но к назначенному ему сроку не вернулся. 31 марта «Ледокол № 1»,подошедший из Керчи, взяв под командой мичмана два десятка вооруженных матросов с «Дерзкого», при пулемете, был послан к Джубге, где стояли два буксира и парусные шхуны, на которых при оставлении Туапсе партизанами часть из них бежала. С хода ледокол подошел к стоявшему на якоре «Тайфуну», на который перепрыгнули матросы «Дерзкого», но на буксире никого не оказалось. Маленький буксир «Елизавета» стоял у береговой пристани и захватить его не было возможности. Выпустив несколько 75-мм снарядов по берегу, ледокол взял «Тайфун» на буксир и привел его в Туапсе. По поводу «Тайфуна» между Лебедевым и Машуковым произошел забавный спор. Основываясь на том, что буксир был захвачен кораблем его отряда, Машуков настаивал на его зачислении в этот отряд, но Лебедев, которому «Тайфун» ввиду отсутствия в Туапсе буксиров был крайне необходим для оказания помощи при швартовке пароходов и для буксировки болиндера, напомнил старый корсарский обычай, по которому призовое судно принадлежит тем, которые первые завладели его палубой и на ней продолжали оставаться, то есть в данном случае мичман и его команда с «Дерзкого». Но в это время команда, оставив «Тайфун» стоять на якоре, вернулась на миноносец. Зная это, капитан 2 ранга Н. Р. Гутан, для продолжения занятия буксира и избежания захвата оставленного судна азовцами, срочно послал на него гардемарина. Капитан 1 ранга Н. Н. Машуков был очень рассержен таким поворотом дела.
В 6 часов утра 2 апреля «Дерзкий» с целью подбодрить находившиеся на фронте части и устрашения партизан вышел в море. У Небуга с берега на шлюпке прибыл кубанский генерал В. Г. Науменко, заменивший отбывшего со своим корпусом генерала П. К. Писарева.
Генерал В. Г. Науменко предложил пройти на северо-запад с целью установить, не подходят ли по шоссе из Новороссийска части Красной армии. Малым ходом «Дерзкий» в двух-трех километрах от берега пошел дальше. У Ольгинского кордона был обстрелян из орудий конный разъезд. Затем было выпущено несколько снарядов по Джубге, где, вероятно, находилась главная база партизан, и были утоплены стоявшие у берега буксир и шхуна. На обратном пути миноносец обстрелял деревню Ольгинка, а затем по просьбе, переданной из штаба отряда, открыл огонь по склону дальней горы, до которой полевая артиллерия не доставала и где виднелась цепь партизан, убежавшая после первых же выстрелов. В это время казачья батарея обстреливала шоссе и прибрежную гору. Никакого движения войск по шоссе не было замечено, из чего можно было заключить, что с этой стороны части Красной армии еще не подходили. После захода солнца «Дерзкий» вернулся в порт.
Всего в Туапсе собралось 57 тысяч донских и кубанских казаков. Большую часть казаков здесь составляли кубанцы. 3 апреля в Туапсе,в охранении крейсера «Алмаз» пришла вторая партия пароходов: гидрографическое судно» Казбек»,плавбаза подлодок «Добыча»,тральщик №412, пароходы: «Лазарев», «Колыма», «Шилка», «Инкерман», «Россия», «Владимир», «Кавказ», «Екатеринослав», «Дооб», и транспорт «Николай 119», благодаря которым явилась возможность эвакуировать всех желающих. Пришли также:английский пароход «Ганновер»,французский буксир, французская канонерская лодка «Дю-Шаффо», (взявшая на борт небольшое количество интеллигентных беженцев).
Вечером партизаны произвели внезапное наступление и отбросили передовые части казаков за реку Небуг. Опасаясь их дальнейшего продвижения, генерал В. Г. Науменко попросил об оказании артиллерийской поддержки с моря. В 2 часа ночи 4 апреля «Дерзкий» снялся с якоря и, подойдя близко к берегу и осветив долину прожекторами, в 4 часа утра открыл огонь залпами из своих орудий по мосту, шоссе и южному склону долины. Перед рассветом миноносец отошел в море, но в 6 часов, когда он снова стал приближаться к Небугу, по нему начали стрелять два полевых орудия, сразу давшие один перелет и один недолет. Орудия, которые стояли в разных местах, были сейчас же обнаружены по вспышкам выстрелов; развернувшись бортом, «Дерзкий» их обстрелял и после первых же близких разрывов они замолчали. С целью снова вызвать их стрельбу миноносец прошел четыре раза в двух-трех километрах от берега, но орудия упорно молчали. В 8 часов «Дерзкий» вернулся в Туапсе и подошел к «Калипсо», который дал ему сколько мог нефти. Действия на морском фланге «Дерзкого», видимо, обескуражили партизан, которые не только прекратили попытки наступать, но даже отошли назад, и высланный в этот день казачий разъезд прошел на несколько километров вперед, никого не обнаружив.
На следующий день капитан 1 ранга Н. Н. Машуков, присутствие которого было необходимо ввиду готовившегося десанта в Азовском море, ушел на «Георгии» в Керчь. Вслед за ним, несмотря на поднятый «Дерзким» сигнал «вернуться», который, возможно, не был понят, ушел и «Лазарев»(не завершив погрузку и приняв на борт только 690 чел.). 4-го апреля в Туапсе прибыли тральщики «Альбатрос» и «Баклан».Они приняли около 1200 кубанцев и в ночь на 5-е апреля ушли в Керчь.
Вечером 5-го апреля в Туапсе прибыли итальянский транспорт «Барон Бек», транспорты «Батум» «Ялта» и «Корнилов»,предназначенные исключительно для приема конского состава и обозного имущества.На них погрузили без малого 200 лошадей,несколько обозных двуколок,а также-400 пудов продовольствия,до 2 тыс.снарядов,а так же 3 орудия с передками,120 пудов керосина,различное инженерное имущество и походные кухни кубанцев.
6 апреля фактически эвакуация была закончена, и все пароходы ушли в Феодосию. У железнодорожной пристани остался транспорт «Николай 119», грузивший еще артиллерию и который должен был взять команды бронепоездов. Управление портом было переведено на транспорт, «Тайфун» с болиндером пошел в Сочи, куда должны были посылаться в дальнейшем пароходы. Надо отметить, что в Сочи и далее до Поти не было оборудованных портов и погрузка на суда была лишь возможна при помощи мелкосидящей баржи с пересадкой людей на стоявшие на якоре пароходы. Находившийся на железной дороге арьергард и бронепоезда, устроив в туннелях завалы, в этот день оставили Гойхтский перевал и начали отходить к Туапсе; кубанские части и обозы уходили на юг по сочинскому шоссе. Два бронепоезда отошли на железнодорожную пристань и командир «Николая» предложил своими стрелами снять с них и погрузить на транспорт орудия и башни. Остальные бронепоезда, кроме одного, были приведены в негодность. Транспорт должен был взять с собой находившийся в порту буксирный катер «Петр», который с трудом был приведен к его борту четверкой «Дерзкого». На остальных мелких катерах машинисты миноносца сняли части механизмов.
Рано утром 7-го апреля в порт пришли транспорты «Маргарита», «Ольга»,"Владимир","Казбек" и «Петербург»,в охранении крейсера «генерал Корнилов»
Окончательное оставление порта было назначено на 7 апреля, в зависимости от того, как быстро будут наступать красные, но из предосторожности стоявшие в середине порта «Дерзкий»,»Алмаз» и «Калипсо» к вечеру подняли все шлюпки и были готовы к немедленной съемке с якорей. На новороссийском шоссе арьергард отошел на последний перед портом Агойский перевал, но партизаны здесь его не беспокоили, вероятно не решаясь атаковать эту крутую гору. В первую половину дня 7 апреля продвигавшаяся вдоль железной дороги дивизия красных была задержана арьергардом при поддержке бронепоезда у последней станции Кабардинка, но их части продвигались также вдоль долины Паук. В 14 часов «Николай», окончив погрузку, отошел от пристани, но на случай необходимости взять еще кого-либо был поставлен на якорь в порту и ушел лишь два часа спустя. Оставленные им пустые бронеплощадки паровоз столкнул в море. В 15 часов начался отход арьергардов. Для облегчения отступления арьергарда с новороссийского направления «Дерзкий» в 16 часов подошел к долине Агоя и выпустил десяток снарядов вдоль шоссе. В момент поворота миноносца в море, по нему открыли огонь два 3-дюймовых орудия, место которых сразу определить не удалось. «Дерзкий» обстрелял некоторые пункты на берегу, где предположительно могла бы находиться батарея, которая сделала десятка два выстрелов, причем некоторые ее снаряды ложились вблизи миноносца. Наконец, сигнальщики заметили вспышки выстрелов на склоне холма у Небуга и по этому месту был открыт беглый огонь из трех орудий, и тотчас же батарея замолчала. В 17 часов 30 минут «Дерзкий» вернулся к Туапсе и стал на якорь в двух километрах от берега на внешнем рейде, невдалеке от вышедшего в 16 часов из порта «Калипсо». К этому времени арьергард с железной дороги уже отошел на юг. У вокзала был большой пожар, зажженный командой бронепоезда, и рвались боеприпасы. Сам бронепоезд отошел на Черноморский вокзал, взорвав после себя мост через Туапсинку. Через город на рысях проходили несколько сотен казаков, бывших в арьергарде на новороссийском шоссе.
Цепи красных появились со стороны Кабардинки и затем на холмах со стороны Паука. Бронепоезд обстреливал их шрапнелью, но по нему открыла довольно меткий огонь батарея; после попадания гранаты в стоявший за ним паровоз, бронепоезд отошел за поворот. Другая батарея (возможно, это был бронепоезд) более крупными снарядами обстреливала город и порт. «Дерзкий» сделал лишь несколько выстрелов, так как с мостика было трудно разобрать, где свои и где чужие. В 18 часов, вероятно приблизившись, как предполагали, 42-линейная батарея одиночными выстрелами открыла огонь по кораблям гранатами и иногда шрапнелью, целя главным образом в «Калипсо». Выбравшие заблаговременно якоря корабли малым ходом начали уходить, причем капитан 2 ранга Н. Р. Гутан, не желая при этом опережать «Калипсо», держался позади его траверза. Ответного огня корабли не открыли, так как местоположение батареи не удалось заметить, а стрелять по городу было безрассудно. Шрапнель разорвалась между мачтами «Дерзкого», и пули, как горох, рассыпались по стальной палубе, но в этой части миноносца по боевой тревоге никого не было, а проходивший здесь старший офицер лейтенант В. К. Полетика успел отпрыгнуть под настройку. Затем у самой кормы «Калипсо» поднялся фонтан воды и разорвавшийся снаряд осыпал ее осколками, после чего крейсер увеличил ход и его примеру последовал «Дерзкий». Батарея оказалась дальнобойной, и корабли находились в сфере ее обстрела 20 минут.
Через Туапсе, включая беженцев и гражданских лиц, было эвакуировано примерно 50 000 человек, некоторое количество лошадей(около 350) и орудий(не менее 12-ти трехдюймовок и две легкие гаубицы),а также огромное количество интендантского имущества,провианта (в том числе около 10тыс.пудов муки) и амуниции.

 Отправлено: 16.07.14 22:49. Заголовок: ..Итак... ...На мале..

..Итак...
...На маленьком Крымском полуострове сосредоточилось все, что осталось от Вооруженных сил Юга.
Армия,по эвакуации из Новороссийска и с Кавказского побережья, сведена была в четыре корпуса (Крымский, Добровольческий, Кубанский,Донской), Сводную кавалерийскую дивизию и кубанскую пластунскую бригаду. Все остальные части, команды, штабы и учреждения, собравшиеся в Крым со всей бывшей территории Юга, подлежали расформированию, причем весь боеспособный личный состав их пошел на укомплектование действующих войск. Крымский корпус силою около 5 тысяч по-прежнему прикрывал перешейки. Керченский район обеспечивался от высадки со стороны Тамани сводным отрядом в 3,5 тыс.чел Все прочие части расположены были в резерве, на отдыхе: Добровольческий корпус в районе Севастополя — Симферополя, донцы — в окрестностях Евпатории,кубанцы-в Феодосии и Керчи.
Ставку Деникин(до сдачи командования Врангелю во главе армии пока он) расположил временно в тихой Феодосии.
Ближайшая задача, возложенная на армию, заключалась в обороне Крыма.
Армия насчитывала в своих рядах 60-65 тысяч боевого элемента, имела на вооружении более 100 орудий и до 500 пулеметов. Но войска, прибывшие из Новороссийска, по большей части лишены были значительной материальной части, лошадей, обозов и артиллерии. Добровольцы пришли поголовно вооруженными, привезли с собой все пулеметы и даже несколько орудий; донцы так же прибыли большей частью с оружием(и несколькими орудиями,и даже вывезено было некоторое количество лошадей),но основная часть кубанцев(в основном,эвакуированных из Новороссийска) и некоторые инородческие подразделения прибыли безоружными. ..

Вступивший в командование Русской армией генерал Врангель для разрешения создавшегося на кавказском побережье положения командующим Кубанской армией назначил генерала С. Г. Улагая, доставить которого в Туапсе должен был только что закончивший ремонт миноносец «Живой» (командир старший лейтенант М. А. Лазарев). Взяв на борт генерала С. Г. Улагая, его начальника штаба генерала Н. Н. Стогова и полковника Туманова, «Живой» зашел сперва в Керчь, где на него погрузилось несколько членов кубанской рады из числа лояльных генералу Врангелю, которые должны были оказать влияние на казаков, после чего миноносец направился в Туапсе. 7-го апреля, на туапсинском рейде миноносцу пришлось выдержать обстрел большевистских береговых батарей,в результате которого «Живой»получил повреждения и вынужден был уйти в Керчь на ремонт.Вместо него к берегам Кавказа был выслан эсминец «Капитан Сакен»
После оставления Туапсе ,те кубанские части,что по ряду причин не успели эвакуироваться , отошли на 30 километров и, пройдя Лазаревку, закрепились вдоль бурной в это время года горной реки Исезуапе; затем, после трехдневного боя, они 15 апреля были вынуждены отступить до долины реки Шахе, в 25 километрах от Сочи. Строившаяся железная дорога оканчивалась несколько километров далее у Лоо, поддерживавший казаков бронепоезд был взорван, и его команда погрузилась на прибывший к Сочи пароход «Колыма», грузивший людей с помощью болиндера. Генерал В. Г. Науменко отбыл в Крым, и его заменил генерал Н. А. Морозов.
Утром 9-го апреля «Капитан Сакен» встал на якорь у Сочи; вскоре с берега прибыл генерал А. Г. Шкуро, который имел длинный разговор с генералом С. Г. Улагаем в кают-компании миноносца. Позже было получено радио с приказанием генералу С. Г. Улагаю следовать в Батум, для переговоров с прибывшим туда из Владикавказа командовавшим войсками на Кавказе генералом И. Г. Эрдели. 10 апреля в канун Пасхи «Капитан Сакен»пришел в Батум. «Капитан Сакен»впервые после Константинополя смог принять полный запас нефти. Фактически в Батуме всем распоряжались англичане. Они имели здесь свою базу, через которую шло снабжение в Каспийское море и Персию, и в городе стояла их пехотная часть.
Положение казаков на остававшейся в их распоряжении маленькой территории продолжало ухудшаться. В этом поистине райском саду, которым является Черноморское побережье весной, когда все деревья в цвету, всегда был недостаток в пищевых продуктах, и казаки лишь с трудом находили себе пропитание и голодали. Ввиду этого, по распоряжению Константинопольской морской базы, пассажирский пароход «Св. Николай», нагрузив 50 тонн муки, 24 апреля был послан в Сочи. Там он взял на борт 1100 больных и 400 других пассажиров и доставил их в Ялту. Видя тщетность своих уговоров, генерал Шкуро со своим конвоем покинул Ялту на английском миноносце. Но развязка быстро приближалась. Потеснив казаков, 29 апреля красные части заняли Сочи, и кубанцы, в надежде быть пропущенными в Грузию, отошли в нейтральную зону; преследуя их, 2 мая красные дошли до границы. У нейтральной зоны, против хутора Веселый, стояли на якорях английский линейный корабль «Айрон Дьюк», эскадренный миноносец, пришедший из Крыма пароход «Бештау» и незаменимый «Тайфун» со своим болиндером. На «Айрон Дьюке» находился генерал Шкуро, который еще раз попытался повлиять на казаков. В конечном результате на «Бештау» и взятый им на буксир болиндер было погружено до трех тысяч казаков, среди них военное училище и много офицеров. Больше пароход не мог вместить, и к вечеру 3 мая все корабли вышли в море. Атаман Н. А. Букретов, при посредничестве генерала Н. А. Морозова, вступил в переговоры с местным красным командованием и заключил с ним при условии нерепрессирования сдавшихся договор о капитуляции, но это условие впоследствии не было признано высшими властями. Обманутые своими лидерами, казаки хотели устроить над ними самосуд, но Н. А. Букретов, Иванис и Тимченко бежали в Грузию. Некоторое количество казаков решили все же не сдаваться и распылились в окрестных горах.
http://fai.org.ru/forum/index.php/topic/35127-%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F-%D0%BC%D1%8B%D1%88%D0%B5%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%BA%D0%B0/page__st__40