Отправлено: 13.10.15 22:28. Заголовок: На подступах к Крыму
А.С.Кручинин(Москва)
На подступах к Крыму.Противостояние и борьба в Северной Таврии в декабре 1919-январе 1920 годов
1.Кто защищал Перекоп? «Штурм Перекопа»-едва ли не самое известное согласно советской историографии, событие Гражданской войны. Поколению за поколением, не только в исторической литературе, но и средствами беллетристики, кинематографа и проч., внедрялась в сознание мысль о неприступности укреплений Турецкого вала на Перекопском перешейке, тем не менее захваченных в ноябре 1920 г. героическим порывом красных бойцов и хитроумным маневром советского командования. При этом забывались наблюдения, сделанные еще в 1920-е гг. одним из участников событий с красной стороны, что большевики заняли Перекоп лишь после того, как оттуда сами ушли белые, что советские войска «нигде не смогли добиться серьезного пролома в расположении противника», «не смогли опрокинуть контратаку противника» и даже «выйти в тыл войскам, оборонявшим вал»1. И уж подавно игнорировался тот факт, что бои на Перекопском и Чонгарском (где успехи были еще более скромными) перешейках представляли собою лишь послесловие к генеральному сражению, развернувшемуся в Северной Таврии, а подлинная осада Крымской твердыни имела место не в ноябре 1920-го, а более чем полугодом ранее и завершилась настоящим конфузом для советского командования всех уровней, начиная с дивизионного и заканчивая фронтовым. Ведь именно тогда, в первые месяцы 1920 г., на фоне тяжелейших отступлений, политических кризисов, катастрофических эвакуаций русских Белых войск на всех театрах Гражданской войны, только невидимая линия, проходящая через Перекопский перешеек, Сиваш, Чонгар и Арабатскую стрелку, обозначила собою ту крепостную стену, о которую вновь и вновь разбивались волны советских наступлений. А неискушенный читатель над иными из страниц боевой летописи тех дней даже может в недоумении задаться вопросом: полноте, да кто же вообще защищал тогда Перекоп?! «8[-я] Червоная казачья дивизия, – писал московский военный журнал в 1923 г., т. е. по горячим следам, – обороняя Перекопский перешеек (выше уточнялись даты: «февраль – март месяц» 1920 г. – А. К.), не выпустила противника из Крыма, что дало возможность командованию 13[-й] армии спокойно подвести к Перекопу войска для наступления на Крым. За эту оборону дивизия в приказе по 13[-й] армии получила благодарность»2. Так что же получается – это красные обороняли позиции на перешейке, с волнением ожидая, что вот-вот из-за вала выскочит противник и начнется белое наступление? – Конечно, с объективной точки зрения подобная картина не является серьезной: здесь, как и на остальных участках южнорусского театра Гражданской войны в конце 1919 – начале 1920 гг., наступали большевики, а крымской группировке генерала Якова Александровича Слащова приходилось держать стратегическую оборону. Но делалось это путем настолько активных, навязывающих свою волю противнику и проникнутых в сущности наступательным духом тактических действий, что советские войска неизменно оказывались битыми, а их командование – вероятно, и вправду пребывало в уверенности, будто противник более силен и свободен в своих планах, чем это было на самом деле. Ближе к концу зимне-весенней кампании 1920 г., когда неудачи красных на подступах к Крыму обернулись промахом стратегического значения (потерпевшие на Северном Кавказе поражение соединения Вооруженных сил Юга России – ВСЮР – смогли эвакуироваться на полуостров и вновь представляли угрозу для Советской Республики), причина была безапелляционно сформулирована: 2/15 марта3 Ленин писал в Реввоенсовет Республики о необходимости «постановления РВС»: «обратить сугубое внимание на явно допущенную ошибку с Крымом (вовремя не двинули достаточных сил)…»4 Ленинское слово долгие десятилетия было законом, да и объяснение – не удалось задавить числом – выглядело вполне правдоподобным, так что вопрос о причинах советской неудачи считался исчерпанным,сама же она оказывалась в советской историографии чем-то второстепенным. Это, в общем, и неудивительно: слишком неприятно было вспоминать, насколько отрезвляющим оказался отпор, встреченный красными частями, которые только что нанесли поражение ударной группировке ВСЮР и фактически переломили ход всего противоборства. А с чего же все начиналось?
2.Исходная расстановка сил на Нижнем Днепре и в Северной Таврии. Задача удержания полуострова появляется в директивах Главного Командования ВСЮР сравнительно поздно – в декабре 1919 г. Еще 5/18 декабря Главнокомандующий генерал А.И. Деникин считал, что, «прикрывая Новороссийскую область и Крым», Главноначальствующий и командующий войсками Новороссии генерал Н.Н. Шиллинг должен был сосредотачивать свою главную группировку намного севернее, в районе Екатеринослава, дабы оттуда угрожать флангу и тылу противника, оперировавшего против Добровольческой армии, которая в это время с тяжелыми арьергардными боями отступала на юг5. Возглавлявший Добровольческую армию генерал барон П.Н. Врангель предполагал свернуть ее маршрут не на юго-восток, на рубеж Нижнего Дона, а на юго-запад, полностью разрывая основной фронт, чтобы в соединении с войсками Новороссии «прикрыть армией Крым». Главнокомандующий не согласился, предпочитая оставить в едином кулаке сравнительно многочисленные и боеспособные силы добровольцев, донцов и кубанцев, однако 11/24 декабря все же приказал Шиллингу «обратить особое внимание на прикрытие Крыма», 13/26-го через своего генерал-квартирмейстера определил эту задачу как «главную» и директивой от 15/28-го уточнил: «Генералу Шиллингу продолжать выполнение прежней задачи, поставив главной целью при-крытие и оборону Крыма и Северной Таврии»6. Так прозвучали слова «оборона Крыма»… Во исполнение этих распоряжений Шиллинг уже 13/26 декабря отдал директиву о переводе на левобережье Днепра 3-го армейского корпуса генерала Слащова, только что нанесшего под Екатеринославом сокрушительное поражение войскам Н.И. Махно, и группировки генерала М.Н. Промтова. При этом Слащову, как уточняла директива от 21 декабря / 3 января, следовало оборонять восточную часть Северной Таврии, имея свой штаб в Мелитополе и линию снабжения Мелитополь – Джанкой (через Чонгар), а Промтову – западную, с небольшим плацдармом на Правобережье, штабом в Каховке и линией снабже-ния Каховка – Юшунь (через Перекоп). Впрочем, уже вскоре, 29 декабря / 11 января, Шиллинг перенес базирование группы Промтова на Николаев – Одессу; таким образом, теперь ей предстояло защищать правый берег Нижнего Днепра, а Слащову – «опираясь на Сивашскую укрепленную позицию, разбить левобережную группу красных»7. Позже, уже в эмиграции, генерал Промтов характеризовал такое решение как «фатальную ошибку». «…Войска вверенного мне II корпуса, – писал он, – без крайней к тому необходимости притянуты были к Одессе […], вместо того, чтобы дать им возможность выполнить главнейшую и важнейшую задачу по обороне подступов к Крыму». Распоряжения Шиллинга и вправду можно считать спорными, но некритически воспринимать утверждения Промтова также не стоит. Формально последний действительно числился командиром 2-го армейского корпуса, состоявшего из 5-й и 7-й пехотных дивизий, однако фактически у Промтова были – конная бригада, «отряд», о котором генерал вспоминал: «…малочислен и составлен был в большинстве из учащейся молодежи,нравственно очень хорошей, но совсем еще юноши, физически очень слабой (так в первоисточнике. – А. К.)»… и лишь на присоединение к своему командиру корпуса «перевозилась» 5-я дивизия – не только реорганизующаяся на ходу, но и чрезвычайно изможденная: «…Люди окончательно износились и истомились, – свидетельствовал Промтов. – Болезни, особенно сыпной тиф, расшатали здоровье людей и, вместе с потерями в боях и стычках с большевиками, разредили строй дивизии настолько, что в Казанке сосредоточилась дивизия, физически и нравственно надломленная и требовавшая для восстановления боеспособности и значительных пополнений, и продолжительного отдыха в спокойной обстановке»8. Таким образом, подмога Слащову в обороне Северной Таврии с оставлением на этом театре войск Промтова оказывалась бы не такой уж значительной, хотя, безусловно, и не лишней; а ведь на течение событий могло оказывать влияние и еще одно обстоятельство – характера, скорее, психологического. Дело в том, что Промтов был старше Слащова как по чину, так и по возрасту (на 28 лет!) и служебному стажу. Учитывая, что младшего из генералов и к командованию корпусом-то допустили, кажется, без особой охоты, сложно сказать, не Промтова ли прочило Главное Командование на должность начальника обороны Таврии. А поскольку в полководческом темпераменте, популярности в войсках да, пожалуй, и в военных дарованиях следует отдать первенство Слащову, – присутствие Промтова могло, скорее, дезорганизовать дело защиты полуострова, чем способствовать ему. Оговоримся: Слащов, обладавший самостоятельным характером, тем не менее умел корректно подчиняться начальству даже в тех случаях, когда считал последнее недостаточно твердым, а его распоряжения – ошибочными; нет оснований и подозревать Промтова в том, что он не согласился бы для пользы дела подчиниться младшему соратнику или стал бы игнорировать его мнение. И все-таки двух командующих корпусами для неполной Таврической губернии – было, наверное, многовато. С уходом же Промтова под Одессу Слащов остался здесь единственным начальником, и такое стечение обстоятельств оказывалось наилучшим: молодой генерал относился к числу тех полководцев, чьи талант и воля сами по себе стоят лишней дивизии. В распоряжении генерала находились две четырехполковые пехотные дивизии, составлявшие его 3-й армейский корпус, – 13-я (генерал Г.Б. Андгуладзе) и 34-я (генерал И.М. Васильченко, затем генерал князь Н.П. Стокасимов); Чеченская конная дивизия (генерал А.П. Ревишин); Отдельная кавалерийская бригада (генерал Ю.К. Сахно-Устимович) и 2-я отдельная Донская конная бригада (полковник В.И. Морозов). Сам Слащов впоследствии в своих мемуарах оценивал численность подчинявшихся ему войск примерно в «2200 штыков, 1200 шашек и 32 орудия». Однако кроме них по железной дороге на юг отступали, зачастую в беспорядке, обозы, части и подразделения разбитые или заблудившиеся. Яков Александрович вспоминал: «…масса отдельных людей и отдельных частей в составе отдельных людей, в особенности хозяйственных частей, потекла в Крым. Единственным важным для меня приобретением среди беглецов были восемь, хотя и испорченных, бронепоездов и 6 танков (3 тяжел[ых] и 3 легких)»9. Сохранившиеся документы действительно подтверждают картину полного хаоса, из которого, впрочем, удавалось выделять подкрепления для фронта; так, среди разрозненных артиллерийских частей, заведомо принадлежавших к соединениям, которых в Крыму в то время не было и быть не могло, на полуострове почему-то оказались 7-я батарея Генерала Маркова артиллерийской бригады (4 орудия), 2-я батарея Генерала Дроздовского артбригады (2 орудия), 6-я батарея Генерала Алексеева артбригады (4 орудия), 6-я батарея Сводно-Гренадерской артбригады (без орудий, но с тремя пулеметами) и др.10 И с такими силами генералу Слащову предстояло удерживать Крым… впрочем, сначала в Крым нужно было еще попасть!
3.Организация движения в Крым Как мы упоминали выше, основная группировка Слащова в конце ноября (середине декабря по новому стилю) располагалась в районе Екатеринослава, откуда кратчайший путь в Крым вел походным порядком по правобережью Днепра до Кичкасского железнодорожного моста, а далее в поездах до Мелитополя и на Чонгар: железнодорожной ветки через Перекопский перешеек в то время еще не существовало. Часть сил, однако, была рассредоточена на правобережье – в том числе одна пехотная бригада. Отбросив деморализованные махновские отряды от Кичкасского моста, Слащов перевел на левобережье полторы пехотные дивизии и всю конницу, кроме своего личного конвоя. Сам же командующий корпусом, оставив заместителем генерала Андгуладзе, двинулся в противоположном направлении, намереваясь проехать в Николаев и оттуда морем – в Севастополь для принятия неотложных мер по организации обороны Крыма. При этом он предполагал оказаться на полуострове раньше своих войск (так, собственно, и произошло), однако взгляд на карту правобережья Днепра может сегодня вызвать недоумение: в качестве маршрута был избран заметный крюк через Кривой Рог – Пятихатки – Знаменку – Долинскую – Казанку, и это в то время, когда на каждой версте могли подстерегать крушение или засада. Служивший в слащовском конвое штабс-ротмистр В.В. Хороманский вспоминал в эмиграции: «Необходимо отдать похвалу доблести и находчивости ген[ерала] Слащова, не останавливавшегося ни перед какими препятствиями. Так, на пути к Пятихаткам выяснился недостаток топлива для паровоза, и все мы вместе с ним разобрали для этого какой-то придорожный деревянный сарай. На ст[анции] Знаменка махновцы взорвали водонапорную башню, и генерал приказал собрать для нашего паровоза воду со всех стоявших в депо паровозов. Впереди нашего поезда шли две порожние платформы. В районе селения Казанка наш поезд ночью внезапно остановился. Выйдя по тревоге, мы увидели все платформы скатившимися под откос, а первые колеса передней паровозной площадки сошедшими с рельс, отвинченных от шпал. Дружными усилиями через несколько часов все было восстановлено, и мы двинулись дальше, провожаемые обстрелом со стороны ближайшего селения…»11 Так почему же Яков Александрович предпочел этот рискованный маршрут? Вероятно, целью его было – попытаться собрать что только можно из отступавших строевых частей или даже увидеться с Промтовым для обсуждения дальнейших действий (но последний к тому времени уже уходил к Одессе). На такую мысль наталкивает сообщение эмигрантского историка: «Около 5 января (дата явно ошибочна, и осторожное «около» тут вполне уместно. – А. К.) на станции Знаменка состоялось совещание находившихся там начальников наших мелких отрядов и командиров некоторых бронепоездов. Было решено отступать через Елисаветград в сторону Одессы. Только генерал Слащов решил пробиваться со своим отрядом в Крым»12. Разумеется, интерпретация неверна: Слащов уже имел сформулированное ясное решение и более того – совершенно определенные директивы, – но он мог попытаться убедить кого-то следовать за его корпусом и попробовать проскочить на левобережье через Кичкассы. Однако успеха генерал не достиг, и в результате бронепоезда отходили до румынской границы, где были оставлены своими командами, – а те, что защищали со Слащовым Крым, попали туда из полосы Добровольческой армии. Проехав далее в Николаев, Яков Александрович немедленно отбыл в Севастополь на миноносце и провел в штабе крепости совещание, сообщив старшим начальникам свой план обороны. Ознакомившись с донесениями с фронта, генерал должен был осознать, что обстановка складывается до крайности угрожающая. Оборонять полуостров можно было различными способами (и с различными шансами на успех), но в любом случае для этого требовались войска, а вот они-то, казалось, в Крым и не поспевали. Сразу же после военного совета (на Рождество 1919 г. или на следующий день) Яков Александрович «с недопустимой по железнодорожным правилам скоростью» ринулся в Мелитополь,но нашел там лишь штаб генерала Андгуладзе: «Даже пехота, отходившая без всякого боя и не видевшая противника, была севернее, не говоря уже про конницу полк[овника] Морозова», – вспоминал впоследствии Слащов13. Во исполнение немедленно отданного приказа полки, не задерживаясь в Мелитополе, продвигались за Чонгар, – а в это время было получено новое тревожное известие. Остававшаяся на правобережье бригада 34-й дивизии по замыслу Слащова должна была проехать в Николаев и там, погрузившись на транспорты, проследовать далее морем в Крым. И вдруг… «…Пришла запоздавшая телеграмма от бригады 34[-й] дивиз[ии], которая должна была с обозами грузиться в Николаеве, – рассказывает генерал. – В телеграмме сообщалось, что транспортов не оказалось, и бригада походным порядком идет от Николаева на Херсон – Перекоп»14. Переправляясь с большими затруднениями через Днепр, пехота и обозы должны были двигаться в Крым по шоссе Алешки – Перекоп. А тем временем угроза подходивших советских войск становилась все более и более реальной. Примерно в те же дни, когда генерал Слащов разрабатывал свой план обороны Крыма, командующий советским Юго-Западным фронтом А.И. Егоров ставил задачу 13-й армии (3-я и 46-я стрелковые и 8-я кавалерийская «Червоного казачества» дивизии и 13-я кавалерийская бригада) – «продолжать своим правым флангом неотступное преследование частей Добрармии противника, стремясь всеми силами отрезать им путь отступления на Крымский полуостров, а затем в кратчайший срок и овладеть последним. На остальные силы армии возлагается задача охраны побережья Азовского моря от Геническа до ст[анции] Синявской (на железной дороге Таганрог – Ростов)»15. Формулировка изобличает слабое понимание красным командованием обстановки: Добровольческая армия уходила, как мы знаем, на рубеж Нижнего Дона, и «неотступное преследование» в крымском направлении выводило правый фланг 13-й армии… в пустоту (о перемещениях группировки Слащова подробных сведений еще не было). Не до конца понятно также, каким образом, «преследуя», можно было «отрезать» преследуемому возможность дальнейшего отступления (для этого следовало его в какой-то момент опередить), – и возможно, что здесь все-таки отразилось(но в сильно искаженном виде) представление о частях противника, уходящих по железной дороге на Мелитополь. Наконец, охрана пустынного берега Азовского моря с замерзающими портами выглядит сегодня совсем уж нерациональной. Вероятно, Егоров находился под гипнозом представлений об отступлении Добровольческой армии или какой-либо из ее сильных группировок в Крым: в этом случае противника можно было «преследовать», своим правым флангом «отрезать» его левый фланг от Таврии, а охраной побережья – надежно блокировать попытки проникнуть в Крым вдоль Азовского моря. В свою очередь, командующий 13-й армией А.И. Геккер приказывал 3-й дивизии охранять почти стоверстную полосу побережья, выделив, таким образом, для этого половину (!) своей пехоты; 46-й – выйти «на линию Каховка – Перекоп, стремясь отрезать отступление противника от Крымского полуострова», а затем вести наблюдение вдоль Днепра «от Каховки до Никополя»; и, наконец, 8-й «Червоной» кавдивизии ставилась задача «овладения Сивашским и Чонгарским мостами»16. Позже в истории своей дивизии «червонцы» распоряжение критиковали («этот период отличался некоторыми моментами явно нецелесообразного использования червоного казачества как крупной конной массы. Кавдивизию держали 2 недели против Чонгарского моста, где могла действовать даже не всякая хорошая пехотная часть») и, по установившейся советской традиции, искали «измену» в вышестоящих штабах17. Но даже независимо от последнего подобные упреки справедливы, пожалуй, лишь наполовину. Штурмовать узкие перешейки Чонгарского участка – и в самом деле задача не для конницы. Но, не имея, как мы уже знаем, достоверных сведений о расположении и передвижениях войск Слащова, советское командование стремилось прежде всего не допустить их отступления в Крым – и, вероятно, именно поэтому была брошена резать пути отхода возглавляемая В.М. Примаковым красная конница, недавно отличившаяся своими рейдами в Орловско-Кромском сражении; кроме того, от Мелитополя к Чонгару была направлена 3-я бригада 46-й дивизии. Но… Прежде всего, «червонцы» явно замедляли темпы движения и приближались к намечаемым рубежам совсем не с кавалерийскою скоростью: 30 декабря / 12 января они получают приказание занять Геническ, 8/21 января 1920 г. занимают без боя Мелитополь и, по утверждению дивизионной истории, выступают на Геническ и Чонгар «лишь через 5 дней»18. Дороги были разбиты, дожди чередовались с заморозками, и все это объективно тормозило движение конных колонн – однако приведенная хронология, относясь, скорее всего, к основным силам Примакова, похоже, призвана была замаскировать неудачи передовых частей дивизии, которые попытались-таки взять Крым с наскока. Ведь уже 30 декабря / 12 января орудия канонерской лодки «Терец» от оконечности Арабатской стрелки били по красной коннице, теснившей Сводно-Стрелковый полк полковника Г.К. Гравицкого к Геническу19. Стрелки удержали город, красные отскочили обратно, а выигранное время позволило Слащову подготовить отпор. Наиболее уязвимым оказывался относительно широкий Перекопский перешеек – «большая дорога» в Крым. Для обороны этого участка следовало спешно перебросить часть сил, про-следовавших на полуостров через Чонгар, причем перемещение приходилось осуществлять походным порядком: железной дороги, параллельной южному берегу Сиваша, в Крыму не было. Кроме того, сюда же, к Перекопу, стремилась бригада 34-й дивизии, и если бы противнику удалось обрушиться на нее превосходящими силами на пустынных равнинах Северной Таврии, – Слащов, вероятно, сразу лишился бы примерно четверти своей пехоты. Для прикрытия этого движения и всего Перекопского участка сюда была направлена наиболее боеспособная конница – бригады Морозова и Устимовича. Уже имевшиеся у Слащова сведения о присутствии в Северной Таврии красной конницы заставляли опасаться, что она может или сковать боями завесу и помешать ей выполнить свою задачу, или, прорвавшись (например, южнее – почтовым трактом Мелитополь – Перво-Константиновка, также выводящим к Перекопу), перерезать путь идущей от Днепра пехотной бригаде. Чтобы парализовать эту угрозу, генерал принял решение «задержать короткими ударами подход врага к Сивашам»20.
Отправлено: 13.10.15 22:44. Заголовок: 4.Наличные силы. В с..
4.Наличные силы. В своих воспоминаниях Яков Александрович несколько упрощает картину происходившего, сводя все к бою за железнодорожную станцию Ново-Алексеевка примерно в 12 верстах вглубь материка от Сальково – первой станции на«твердой земле» после выхода с Чонгарских перешейков (от Ново-Алексеевки отходила железнодорожная ветка на Геническ), куда он «двинул отряд в составе только что прибывшего в Крым Пинско-Волынского батальона (120 штыков), сводно-чеченского полка (200 шашек), конвоя штакора 3 (100 шашек), всех исправных танков (3 средних) и всех исправных бронепоездов [–] 3 (один с морскими орудиями) под командой начальника конвоя капитана Мезерницкого и сам выехал туда же»21. Но, судя по сохранившимся весьма отрывочным свидетельствам, выдвижение происходило в несколько приемов и значительно дальше, перечисленные же генералом силы требуют хотя бы беглого комментария. Пинско-Волынский батальон был частью с очень интересной историей. Сформированный как добровольческий отряд в ноябре – декабре 1918 г. в городе Пинске Минской губернии, он под давлением наступающей Красной армии отошел в район, занятый польскими войсками, и летом 1919 г. доблестно сражался вместе с ними (первоначально – как Русский легион), сохраняя известную автономность, однако осенью был разоружен и фак-тически интернирован, а в ноябре – декабре перевезен через Румынию и далее морем в Крым22. При этом эмигрант-мемуарист, служивший в батальоне, датирует прибытие в Евпаторию 6 января 1920 г. (возможно, нового стиля), после чего должно было пройти еще некоторое время до того момента, как «в Джанкое генерал Слащов произвел смотр нашему отряду, остался доволен им и велел тотчас же отправляться на позицию, к Чонгарскому мосту»23. Малочисленная и в значительной степени деморализованная долгими мытарствами, эта часть, конечно, не представляла собою серьезной боевой силы, и срочное введение ее в дело явно говорило о нехватке войск и необходимости безотлагательных действий. Можно заподозрить ошибку памяти Якова Александровича в том, что он говорит о «Сводно-Чеченском полку» вместо четырехполковой Чеченской конной дивизии. Однако мемуарист, похоже, прав: генерал Ревишин настолько хорошо организовал отступление своих частей, что Морозов, коннице которого также должен был быть придан один из Чеченских полков, 2/15 января сообщал Слащову: «В отряде имеется чеченский дивизион, сведенный из 3 Чеченских полков: второго, третьего и четвертого, всего 80 всадников, остальное все находится в тылу. Высылаю туда офицера для сбора чечни, прошу оказать ему самую широкую помощь»24. Таким образом, весьма вероятно, что в отряде, действовавшем на направлении Сальково – Ново-Алексеевка и далее, и в самом деле находилась всего лишь сводная часть Чеченской дивизии (возможно, созданная на основе первого ее полка). Из имевшихся бронепоездов источники определенно называют работавший на фронте в этот период легкий бронепоезд «Волк» (2 орудия, 9 пулеметов). Кроме того, в течение следующего месяца здесь действовали легкий бронепоезд «Дмитрий Донской» (3 орудия, 14 пулеметов) и вооруженный поезд-вспомогатель 1-го железнодорожного батальона «Желбат 1» (вскоре переименован в «Студент»; 2 орудия, 12 пулеметов), а также 1-я и 2-я батареи 1-го дивизиона Тяжелой Морской Артиллерии (соответственно – 2 восьмидюймовых орудия или пяти- и шестидюймовка) «под общим руководством Капитана Плесковского»25; вероятно, именно из их числа и были Слащовым взяты наиболее исправные составы – один легкий и один, фактически представлявший собою подвижную площадку для ведения артиллерийского огня на больших дистанциях, но почти непригодный в полевом бою. Что касается танков, то в условиях распутицы от них также было мало толку, хотя по промерзшей земле эти машины, вероятно, передвигались неплохо; в крайнем случае они могли вести огонь с железнодорожных платформ, представляя собою эрзац-бронеплощадки. Наконец, специального упоминания заслуживает и назначенный Слащовым командир сводного отряда – капитан М.В. Мезерницкий. Он был офицером не кадровым, а военного времени, был пехотинцем и на мировой войне не успел подняться выше командира роты; наконец, он мог казаться чересчур молодым – всего лишь 24 года. Но Мезерницкий был храбр, инициативен, являлся одним из первых офицеров Добровольческой армии, и командующий корпусом ценил его и доверял ему. Кроме того, Пинско-Волынский батальон недавно потерял своего командира; командиры бронепоездов – специалисты артиллерийского дела – вряд ли могли претендовать на общее командование; и оппозицию назначение Мезерницкого могло встретить только со стороны офицеров Чеченской дивизии. Однако генерал Слащов отнюдь не относился к военачальникам, чьи распоряжения можно было безбоязненно оспаривать, да к тому же, как мы уже знаем, собирался сам прибыть к войскам и взять управление боем в свои руки. С противоположной стороны, согласно советским сведениям, в дивизии Примакова к 2/15 января насчитывалось 2193 шашки при 8 орудиях и 35 пулеметах26, и даже если верно утверждение советского же историка, будто «в кавгруппе т[оварища] Примакова, вскоре переименованной в 8[-ю] кавдивизию, имелось около 1300–1500 сабель»27, превосходство красных все равно выглядит значительным, особенно с учетом их большей маневренности (отряд Мезерницкого в значительной степени был привязан к железной дороге, по сути дела представляя собою лишь прикрытие к бронепоездам). К тому же в распоряжение Примакова, как мы помним, была выделена 3-я бригада 46-й дивизии (138-я стрелковая), насчитывавшая 1790 штыков28.
Отправлено: 13.10.15 22:46. Заголовок: 5.Бой в предполье.Ка..
5.Бой в предполье.Как уже упоминалось, Слащов при описании этих событий сводит все к бою за Ново-Алексеевку (и при этом сильно ошибается в дате); историки «червонцев» утверждают, что выступили из Мелитополя на Геническ и Чонгар не ранее 13/26 января и всюду по дороге «выбивали» противника; однако именно в их рассказе содержится эпизод, относящийся к подлинной картине событий. Как написано в истории 8-й дивизии, «у ст[анции] Сокологорное она столкнулась с белыми частями, имевшими танки»29. Можно усомниться, действительно ли поезда Мезерницкого продвинулись до Сокологорной (около 42 верст от Сальково), – но совершенно определенные документальные свидетельства говорят, что первое соприкосновение с красными и вправду произошло на значительном удалении от Чонгарского участка, у станции Рыково (от Сальково – около 20 верст), а было это… 3/16 января30. Интересно, что практически в то же самое время, 1/14 января, конница противоборствующих сторон вступила в соприкосновение и перед Перекопским участком. Как доносил Слащову Морозов, «со стороны Нижние Серогозы к Успенской (около 60 верст от города Перекопа по прямой линии. – А. К.) подошла конная бригада красных, которая после короткого боя с моими частями уклонилась ночью в неизвестном направлении»31. Возможно, речь идет о советской 13-й кавалерийской бригаде, действовавшей совместно с 46-й дивизией, а не о «червонцах» Примакова; в этом случае осторожность красных выглядит оправданной (против 586 шашек Морозова с 12 станковыми, 6 ручными пулеметами и 2 орудиями у них было 358 шашек при 9 пулеметах32), – однако и Примаков, имея численное преимущество (с учетом приданной пехоты – подавляющее), вел себя не более решительно. Красный военачальник – прославленный соратниками «рейдист» – и его подчиненные попросту оскандалились. Надавливая на отряд Мезерницкого, отнюдь не стремившийся разыгрывать большой бой в чистом поле, Примаков медленно теснил его в общем направлении на станцию Ново-Алексеевку, в конце концов заняв ее стрелками 138-й бригады, а Геническ (5/18 января) – «червонцами»33. Но тем временем огрызавшиеся части Слащова, подкрепленные Пинско-Волынским батальоном, сжимались, подобно пружине, – и 8/21 января генерал нанес свой «короткий удар». Строго говоря, первую победу он одержал еще до начала боя: продемонстрировав – и с немалым риском, ибо только нерешительность «червоного» командования удержала красных от попыток, перехватив железнодорожную линию, отрезать зарвавшиеся бронепоезда! – свою силу на чонгарском участке, генерал заставил противника выделить сюда треть своей пехоты, таким образом ослабляя 46-ю дивизию перед Перекопом; стычками с «червонцами» уменьшил их боевой пыл и принудил к медлительности и осторожности; и, в принципе, теперь Слащов мог бы просто уйти за перешейки, позволив красным начать их обложение (дело все равно этим бы и кончилось), – но… Яков Александрович не захотел упускать случая еще раз ударить противника по нервам, да к тому же, чем более шумно было здесь, тем сильнее отвлекалось внимание советского командования от Перекопа, куда все еще стремилась походная колонна пехотной бригады от Алешек. Итак… «Отряду, – вспоминает Слащов, – было приказано от Салькова атаковать Н[ово]-Алексеевку. Движение началось около 9 часов утра и вызвало волнение у красных. К 12-ти часам ст[анция] Нов[о]-Алексеевка была взята. Произведено было все это очень шумно: наступали танки и бронепоезда, скакала лава. К 13 часам обозначилось наступление красных, занимавших фронт Геническ – селение Н[ово]-Алексеевка (отстояло от станции примерно на 4 версты вглубь материка – на такое расстояние была отброшена 138-я бригада при взятии станции. – А. К.) – Левашева. Со стороны Рождественского и Нов[о]-Михайловки тоже показались цепи (Ново-Михайловка располагалась примерно 13 верстами западнее станции; появление оттуда противника означало, что красная пехота, начавшая было распространяться по северному берегу Сиваша на запад, к Перекопу, теперь по тревоге стягивалась на участок Ново-Алексеевка – Сальково, что, собственно, и было нужно Слащову. – А. К.). […] От Перекопа полк[овнику] Морозову было приказано выдвинуться навстречу красным в направлении Аскания-Нова и задерживать их. Около 15 часов было получено донесение, что бригада 34-й дивизии подходит к Преображенке (около 7 верст от города Перекопа по шоссе Перекоп – Алешки. – А. К.); от сердца отлегло. Ее форсированный марш удался, и она оказалась даже ближе, чем я предполагал. Сальковскому отряду было приказано грузить танки и начать отход под прикрытием бронепоездов, что удалось без труда. Морозов прикрывал движение обозов и бригады до ее прохода на Перекоп – Юшунь»34. Яков Александрович весьма скептически относился к боевым качествам чеченских частей, вместе с которыми уже воевал под Екатеринославом, однако сейчас горцы не подвели его, в общем строю с кубанскими казаками и гусарами Мезерницкого доблестно атакуя «червонцев» – лава на лаву – и отбрасывая их к Геническу35. На этом фоне картина, нарисованная в истории Червоной дивизии – «3-й полк выгнал чеченский полк со ст[анции] Н[ово]-Алексеевка. Чеченцы через Чонгарский мост по шпалам ушли на Джанкой»36, – грешит по меньшей мере упрощением. И вряд ли случайно советская разведка на 19 января / 1 февраля «видела» у Слащова только на «Сивашском направлении» 2400 штыков и 1900 (!) шашек37, что превосходило численность всей его группировки к началу осады Крыма. В общей картине борьбы за подступы к полуострову материковая часть Таврической губернии, слишком обширная для редких походных и боевых порядков обоих противников, почти вслепую ищущих и не всегда находящих друг друга, играла роль своего рода ничейной земли, «предполья» перед крымскими перешейками. Силами конной группы Морозова (операционная линия Перекоп – Аскания-Нова – Успенское) и «артиллерийской группы» Мезерницкого (бронепоезда со слабым прикрытием, операционная линия Таганаш – Чонгар – Ново-Алексеевка – Рыково) генералу Слащову удалось значительно задержать в предполье продвижение красных и их разворачивание, внушить противнику преувеличенное представление о защищающих Крым силах и выиграть время для собственного разворачивания уже на полуострове и для подготовки его эффективной обороны. Полководческое мастерство, воля военачальника, готовность идти на оправданный обстоятельствами риск и моральное превосходство над неприятелем стали краеугольными камнями и в период последовавшей успешной обороны Слащовым Крыма в январе – апреле 1920 г.
1 Триандафиллов В.К. Перекопская операция Красной армии // Гражданская война, 1918–1921. Т. 1. М., 1928. С. 353. 2 Кузьмичев Б. Оборонительные действия конницы // Военный вестник. М., 1923. № 13. С. 25. 3 Во избежание путаницы при указании дат старый и новый календарный стиль всюду дублируются. 4 Перекоп и Чонгар: Сборник статей и материалов. М., 1933. С. 17. 5 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 39540. Оп. 1. Д. 33. Л. 12. 6 Там же. Л. 13, 15, 16. 7 Там же. Л. 17, 19, 21. 8 Промтов М.Н. Еще о Бредовском Походе // Часовой. № 125–126. Париж, 1934. С. 12, 14. 9 Слащов Я.А. Крым в 1920 г. М.; Л., [1924]. С. 24, 26. 10 РГВА. Ф. 39660. Оп. 1. Д. 458. Л. 143–147. 11 Хороманский В.В. Особый отряд // Военная Быль. № 44. Париж, 1960. С. 22. 12 Власов А.А. О бронепоездах Добровольческой армии // Там же. № 106. 1970. С. 43. 13 Слащов Я.А. Указ. соч. С. 33, 34. 14 Там же. С. 35. 15 Директивы командования фронтов Красной Армии (1917–1922 гг.). Т. 2. М., 1972. С. 394. 16 Голубев А. Как зарождался Крымский фронт // Война и революция. М., 1930. № 10. С. 46. 17 Первая Червонная (1917–1929 гг.). [М.], 1931. С. 47. 18 Там же. С. 46–47. 19 Кадесников Н.З. Сто одиннадцать дней без берега // Морские Записки. Vol. XIV. Нью-Йорк, 1956. № 2/3 (42). С. 32–33. 20 Слащов Я.А. Указ. соч. С. 33. 21 Там же. С. 35. «Штакор 3» – сокращенное (телеграфное) именование штаба 3-го корпуса. 22 Подробнее см. в нашей работе: Кручинин А.С. Пинско-Волынский батальон: добровольческая часть на фоне русско-польских отношений // 1919 год в судь- бах России и мира. Архангельск, 2009. С. 92–96. 23 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. Р-5881. Оп. 1. Д. 152. Л. 34–35 об. 24 РГВА. Ф. 39696. Оп. 1. Д. 22. Л. 13 об. 25 Там же. Ф. 39660. Оп. 1. Д. 458. Л. 142, 151; ср.: Власов А.А. Указ. соч. // Воен- ная Быль. № 108. 1971. С. 41. 26 Директивы командования фронтов… Т. 4. 1978. С. 119. 27 Голубев А. Указ. соч. С. 46. 28 Там же. 29 Первая Червонная. С. 47. 30 РГВА. Ф. 39693. Оп. 1. Д. 40. Л. 16. 31 Там же. Ф. 39696. Оп. 1. Д. 22. Л. 13. 32 Там же. Д. 38. Л. 19; Директивы командования фронтов… Т. 4. С. 120. 33 Кадесников Н.З. Указ. соч. С. 33. 34 Слащов Я.А. Указ. соч. С. 35–36. 35 РГВА. Ф. 39693. Оп. 1. Д. 40. Л. 12, 14, 18, 51. 36 Первая Червонная. С. 47. 37 Директивы командования фронтов… Т. 4. С. 506. Война и оружие.Новые исследования и материалы.2015г.(ч.2)
Отправлено: 14.10.15 17:41. Заголовок: Роман пишет: Яков А..
Роман пишет:
цитата:
Яков Александрович весьма скептически относился к боевым качествам чеченских частей, вместе с которыми уже воевал под Екатеринославом, однако сейчас горцы не подвели его, в общем строю с кубанскими казаками и гусарами Мезерницкого доблестно атакуя «червонцев» – лава на лаву – и отбрасывая их к Геническу35.
О каких кубанских казаках и гусарах отряда Мезерницкого идет речь?
Отправлено: 14.10.15 21:25. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
Конвой комкора 3 А.К.-100 САБЕЛЬ.
Я понял, что конвой, но о гусарах конвоя первый раз слышу. Он вскоре был расформирован, кубанские казаки были высланы на Кубань на пополнение кубанских частей.
Отправлено: 14.10.15 22:08. Заголовок: Конвой никто не расф..
Конвой никто не расформировывал.В апреле 1920 он был развернут в 8-й кав.полк.Зачем куб.казаков в апреле 1920 было "ВЫСЫЛАТЬ" на КУБАНЬ,там уже господствовали красные?
Михаил,держу Слащева в руках.Я.А.Слащев-Крымский.Белый Крым.1920,-М.Вече,2013.,с.104:"с 8-м кав.полком(бывший конвой,около 300 шашек)...".Речь идет о бое 22.04.1920. ; с.79:"конвой штакора был пополнен до 350 шашек и развернут в кав.полк".Речь идет о конце февраля 1920. И где тут "крымчаки"???
Отправлено: 14.10.15 22:45. Заголовок: Во время защиты Крым..
Во время защиты Крыма, еще в начале февраля, произошел грабеж, который по всем данным могли совершить только казаки конвоя Штакора-3, и сам начальник конвоя капитан Мезерницкий указывал, что это казаки и что, пока их не обуздают, он своими мерами бороться не [85] может. Это были все Георгиевские кавалеры, мои старые соратники по Кубани. Виновный не находился, и казаки его не выдавали. Тогда я не остановился перед расформированием всего конвоя и высылкой его из Крыма на Кубань на пополнение кубанских частей. Новый конвой, вскоре развернутый в 8-й кав. полк, был сформирован из крымчаков. Другие командиры корпусов этого не делали, а бездеятельность старших относительно преступлений поощряет новые. http://militera.lib.ru/memo/russian/slaschov_ya/15.html
Отправлено: 14.10.15 23:12. Заголовок: Ок!Гусарами в конвое..
Ок!Гусарами в конвое штакора-3 могли быть либо:запасной эскадрон 8-го Лубенского гусарского полка( в январе-апреле 1920 сражался на Перекопе).;либо гусары 14 Митавского гусарского полка(дивизион полка одно время входил во 2-й чеченский кон.полк)
Отправлено: 14.10.15 23:19. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
Гусарами в конвое штакора-3 могли быть либо:запасной эскадрон 8-го Лубенского гусарского полка( в январе-апреле 1920 сражался на Перекопе).;либо гусары 14 Митавского гусарского полка(дивизион полка одно время входил во 2-й чеченский кон.полк)
Ок! Конвой Слащева в апреле 1920 был развернут в кав. полк (Конвойный полк), а вот когда он переименован в 8-й??? На 22 апреля 1920 нового стиля он еще Конвойный, 16 апреля старого стиля вышел приказ о сформировании 1-го - 7-го кав. полков + Гвардейского полка.
Отправлено: 15.10.15 18:09. Заголовок: Игорь Ластунов пишет..
Игорь Ластунов пишет:
цитата:
Почему "конвойный"???.
Юшунь 8–12 марта ...В Воинке: бригады 13-й и 34-й пехотных дивизий, батальон юнкеров, Пинско-Волынский батальон, батальон [56] немцев-колонистов, отряд Орлова, Донская бригада полковника Морозова, сводный гвардейский отряд, сводный полк 9-й кав. дивизии, часть конвойного полка — итого около 5000 штыков и шашек, при них 6 танков. http://militera.lib.ru/memo/russian/slaschov_ya/09.html
Юшунь 8–12 марта ...В Воинке: бригады 13-й и 34-й пехотных дивизий, батальон юнкеров, Пинско-Волынский батальон, батальон [56] немцев-колонистов, отряд Орлова, Донская бригада полковника Морозова, сводный гвардейский отряд, сводный полк 9-й кав. дивизии, часть конвойного полка — итого около 5000 штыков и шашек, при них 6 танков.
Интересно разобраться с мелкими частями. С отрядом Орлова (позже печально знаменитого) все ясно - это "Особый отряд обороны Крыма", он же "1-й полк Добровольцев"- до 300 шт. А что за части: Юнкерский батальон и Сводный гвардейский отряд?
Отправлено: 15.10.15 20:39. Заголовок: Не надо так "НЕИ..
Не надо так "НЕИСТОВО" ВЕРИТЬ МЕМУАРАМ,даже Слащева.В одном месте у него кавалерийский полк, в другом "конвойный".Был внештатный полк,долгое время он не имел номера и как бы не существовал.Какая по большему счету разница ,как он "обзывался".
Отправлено: 15.10.15 21:10. Заголовок: ardenn пишет: А что..
ardenn пишет:
цитата:
А что за части: Юнкерский батальон и Сводный гвардейский отряд?
Донской юнкерский батальон Атаманского училища.
Гвардейский отряд. Включал Гвардейский кавалер. дивизион, сводно-гвард. батальон и арт. батарею (2 орудия) кап. Крылова 1-й гвардейской арт. бригады. В феврале - апреле 1920г. оборонял Перекопский перешеек. Начальник: полковник Н.А.Петровский.
Гвардейский отряд. Включал Гвардейский кавалер. дивизион, сводно-гвард. батальон и арт. батарею (2 орудия) кап. Крылова 1-й гвардейской арт. бригады. В феврале - апреле 1920г. оборонял Перекопский перешеек. Начальник: полковник Н.А.Петровский.
Отправлено: 06.08.18 21:44. Заголовок: Роман пишет: Сохран..
Роман пишет:
цитата:
Сохранившиеся документы действительно подтверждают картину полного хаоса, из которого, впрочем, удавалось выделять подкрепления для фронта; так, среди разрозненных артиллерийских частей, заведомо принадлежавших к соединениям, которых в Крыму в то время не было и быть не могло, на полуострове почему-то оказались 7-я батарея Генерала Маркова артиллерийской бригады (4 орудия), 2-я батарея Генерала Дроздовского артбригады (2 орудия), 6-я батарея Генерала Алексеева артбригады (4 орудия), 6-я батарея Сводно-Гренадерской артбригады (без орудий, но с тремя пулеметами) и др. (РГВА. Ф. 39660. Оп. 1. Д. 458. Л. 143–147.)
На мой взгляд возможно только следующая версия наличия таких разрозненных артиллерийских батарей в Крыму. Осенью 1919г. в Крым с Сев.Кавказа была передислоцирована Учебно-подготовительная артиллерийская школа. Кроме курса переподготовки офицеров артиллерии, у ней была другая важная задача - формирование (переформирование) новых артиллерийских частей на новую мат.часть артиллерии, укомплектование их всем имуществом и лошадьми, подготовка личного состава этих частей с производством учебных стрельб.
Отправлено: 07.08.18 17:34. Заголовок: Алексей 2-й пишет: ..
Алексей 2-й пишет:
цитата:
На мой взгляд возможно только следующая версия наличия таких разрозненных артиллерийских батарей в Крыму. Осенью 1919г. в Крым с Сев.Кавказа была передислоцирована Учебно-подготовительная артиллерийская школа. Кроме курса переподготовки офицеров артиллерии, у ней была другая важная задача - формирование (переформирование) новых артиллерийских частей на новую мат.часть артиллерии, укомплектование их всем имуществом и лошадьми, подготовка личного состава этих частей с производством учебных стрельб.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 49
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума