Отправлено: 06.03.21 23:21. Заголовок: Годовщина боя Добровольческой армии у села Лежанка.

Годовщина боя Добровольческой армии у села Лежанка.

Ровно 103 года назад, 6-го марта 1918-го года Добровольческая армия впервые в Ледяном походе подошла к крупному селу Лежанка, расположенному в Ставропольской губернии прямо на границе с Донским краем.

Позади остались две недели переходов и казачьи станицы, впереди была полная неизвестность. Никто не знал, что их ждет и, как добровольцев встретит зажиточное крестьянское село. Люди напряженно всматривались в даль, пытаясь что-то увидеть.

Вскоре к командованию армией на переговоры прибыла делегация из села Лежанка. Генерал Корнилов дал им слово о том, что его добровольцы ничего плохого жителям не сделают, если их пропустят без боя, в противном случае обещал расквитаться за каждого убитого.

В результате делегация пообещала в бой с белыми не вступать и с миром пропустить их дальше на Кубань. Обрадованные таким поворотом событий добровольцы шли бодрым шагом. Уже светило теплое весеннее солнце и казалось, что войны вовсе нет.

Вдруг раздался грохот орудийных выстрелов и над головой засвистела шрапнель, она не причиняла никакого вреда, накрывая обочину дороги. В ответ Добровольческие части заняли позиции, быстро рассредоточившись вдоль подступов к селу. Им ничего не оставалось, как принять бой, для чего армия и развернулась в боевой порядок.

В лоб со своим Сводно-офицерским полком должен был атаковать засевших в Лежанке большевиков генерал Марков, для чего ему передали Чехословацкий батальон капитана Неметчика. С авангардом Сергей Леонидович собирался перейти реку и ворваться в село.

С левого фланга наступал Партизанский полк генерала Богаевского, а справа укрепление противника атаковал Юнкерский батальон генерала Боровского, далее по балкам в обход с западной стороны двигался Корниловский полк под командованием подполковника Неженцева.

Впереди у добровольческих частей до расположения большевиков было порядка трех километров пути и это расстояние надо было преодолеть в условиях открытой местности. Шли белогвардейцы в полный рост, не обращая внимания на выстрелы и шрапнель противника.

Вскоре огонь по красным открыла батарея подполковника Миончинского, заставив их артиллеристов бросить позиции и отступить вглубь Лежанки, затем Офицерская батарея устремилась вперед за своими цепями, поддерживая их метким огнем. Параллельно на рысь перешла белая конница, приближаясь к левому флангу красных.

Добровольческой армии на подступах к Лежанке противостояла пехотная дивизия и отдельные части Дербентского полка при двух батареях артиллерии в полном составе. Эти силы были присланы с Кубани по приказу Автономова для того, чтобы перерезать путь белым.

Помимо регулярных частей и отдельных отрядом большевики с помощью пропаганды и под угрозой расправы согнали на окраину села порядка 400 местных из числа бывших фронтовиков, однако некоторые все же успели попрятаться, остальным пришлось рыть окопы и независимо от желания с оружием в руках становиться в строй.

Надо сказать, что подступы к Лежанке еще за несколько дней до прихода армии Корнилова были превращены в сплошные оборонительные укрепления, а в самом селе каждый день проходили митинги, на которых комиссары запугивали жителей тем, что белогвардейцы якобы истребляют все не казачье население. Многие в это не верили, но их слово ничего не решало, крестьяне были для большевиков все лишь разменной монетой.

Тем временем авангард под командованием Маркова уже подошел к реке, от него по флангам не отставали партизаны и корниловцы. Все были в приподнятом настроении, молодыми добровольцами овладела страсть охотника и желание смести врага со своего пути. Но все же на берегу Среднего Егорлыка офицерам впервые пришлось залечь.

Беспорядочным, но плотным огнем противник накрыл полосу реки, не давая пехоте подняться в атаку. Осложняло положение то, что лед уже сошел и заболоченная речка стала достаточно серьезным препятствием, однако медлить с наступлением было нельзя.

Находясь под прицельным огнем батарея Миончинского вышла на прямую наводку, засыпая шрапнелью окопы красных. Одновременно взвод поручика Кромма завязал бой с пулеметчиками противника, а генерал Марков и полковник Тимановский увлекая за собой первые цепи, бросились в ледяную заболоченную воду. По пояс в воде они переправились на противоположный берег и пошли в атаку.

Красные бросая оружие, побежали, так что оставшиеся части Сводно-офицерского полка смогли спокойно перейти реку по по мосту и затем присоединиться к преследованию. Первыми на лошадях ускакали комиссары и коммунисты - те самые, которые еще накануне клялись не пропустить Корнилова и угрозами заставляли местных воевать.

Вслед за авангардом с правого фланга развернувшись в цепь, практически без сопротивления наступали Корниловский полк и Юнкерский батальон. Достигнув центральной площади, корниловцы без боя захватили батарею противника из четырех горных орудий, повсюду большевики бросали на землю винтовки и сдавались в плен.

Все было настолько быстро закончено, что Партизанский полк Богаевского даже не успел поучаствовать в сражении и еще не достигнув Лежанки, перестроился из цепей обратно в колонну.

В этом бою красные только убитыми потеряли более пятисот солдат, остальные разбежались. Потери Добровольческой армии составили три человека убитыми и порядка семнадцати легко раненных. Зато в качестве трофеев помимо уже упомянутых четырех орудий было захвачено большое количество пулеметов, винтовок и боеприпасов.

Именно после этого сражения антибольшевицкие части стали повсеместно называть белыми, так как генерал Корнилов приказал в Лежанке нашить на папахи отличительные белые полосы, а сам бой стал для Добровольческой армии первыми в ходе Ледяного похода и послужил своеобразным успешным экзаменом.

Добровольцы в очередной раз убедились в своих силах и способности смести противника любой численности. В этих сражениях родилось особое братство чести белогвардейцев-первопоходников.

Двое суток Добровольческая армия провела в Лежанке, мирных жителей не трогали, а вот оказавших вооруженное сопротивление после их подлости не жалели. Не тронули корниловцы и пленных австрийцев, которые испуганно на ломанном русском языке объясняли, что они не стреляли в белогвардейцев. Ну конечно же, стреляли, их тоже красные заставили, но офицеры их не трогали, а вот чехословаки в нарушение приказа припомнили австрийцам своим давние обиды.

На следующий день на улицах стали появляться селяне, они уже не боялись, убедившись в том, что их не тронут. Вскоре рассказывая про агитацию большевиков и свое нежелание воевать, они стали хоронить убитых, некоторые добровольцы помогали им, остальные набираясь сил, отдыхали после тяжелого перехода и стремительного боя.

Корнилов в это время послал к Походному атаману Попову подполковника Сергея Николаевича Ряснянского во главе конного отряда из пятнадцати человек. Он должен был в последний раз предложить Попову идти вместе с Добровольческой армией на Кубань, а в случае его отказа забрать с собой всех желающих этого партизан и нагнать в дальнейшем догнать армию, покинувшую 8-го марта Лежанку.

Корнилов не зря послал именно Реснянского, с подполковником он был знаком достаточно давно. Георгиевский кавалер Сергей Николаевич Реснянский еще летом 1917-го года подержал выступление Корнилова на Петроград, за что вместе с остальными арестантами провел два месяца в Быховской тюрьме, откуда бежал на Дон. Он был талантливым, храбрым офицером и при этом являлся настоящим русским интеллигентом, именно поэтому ему доверили деликатную миссию.

Отряд достаточно быстро разыскал донских партизан Попова, однако Походный атаман наотрез отказался идти на Кубань. Тому были свои объективные причины. Казакам не хотелось покидать донской край и идти в неизвестность, более того, они недавно одержали убедительную победу над красными, освободив станицу Великокняжескую.

Сейчас сложно точно сказать, как было бы лучше поступить в той ситуации. С одной стороны казачья конница значительно облегчила бы выполнение боевых задач Добровольческой армии, но с другой стороны стоит понимать специфику мышления казачества того времени. О чем говорит то, что на этот раз в отличии от событий конца февраля уже практически никто из партизан не изъявил желания добровольно покинуть "Отряд вольных донских казаков" и вместе с Реснянским догонять Добровольческую армию, это тоже красноречивый факт.

К тому же офицерский состав партизанского отряда Попова в дальнейшем стал основой во время казачьего восстания по всему Донскому краю, тогда именно партизаны вовремя подоспели на помощь восставшим в то время, как Добровольческая армия была еще на Кубани и по приглашению казачества вернулась только к Пасхе.

Помимо этого даже если бы казаки Попова помогли бы взять Добровольческой армии Екатеринодар, то не понятно, как дальше развивались бы события. Судите сами, на Дону в таком случае не оставалось организованных частей, только восставшие казаки.

Более того, сама Добровольческая армия в решающий момент противостояния на Дону находилась бы далеко на Кубани, где местные в своем большинстве еще не желали воевать. В результате между более-менее крепкими очагами борьбы получился бы разрыв в несколько сотен километров и на помощь донцам прийти в начале мая смог бы только отряд Дроздовского, что из этого вышло бы - не известно.

Так или иначе, но 11-го марта подполковник Раснянский вернулся обратно в сопровождении выделенного ему Поповым для охраны отряда, так как четырнадцать человек из его группы остались вместе с партизанами, вернулся только его младший брат. Нагнали своих они только у кубанской станицы Ирклиевской. За эти дни постоянно находясь под угрозой нападения со стороны многочисленной конницы большевиков отряд преодолел порядка четверти тысячи километров.

А тем временем Добровольческая армия уходила все дальше на Кубань, на этот раз полк генерал-майора Маркова вместе с 1-й Офицерской батареей подполковника Миончинского шел в арьергарде, прикрывая движение колонны, а впереди шел Партизанский полк Богаевского.

Настроение у всех было бодрое, впереди шагали донские казаки, в середине скрипя колесами, плелся обоз, по бокам которого шли юные девочки-медсестры. А сзади шли не менее молодые юнкера и офицеры, многим из них суждено было вскоре умереть, но они знали, за что отдают свои жизни. Конечно, они тоже хотели жить, но жить достойно, в свободной и великой стране, а не прозябать в рабстве, за это и шли.

Царствие небесное и вечная память всем, кто отдал свою жизнь за нашу и свою свободу! Вы никогда не будете забыты, память жива!

Денис Романов.