Отправлено: 14.12.19 09:23. Заголовок: Генерал Пепеляев Анатолий Николаевич
Пепеляев Анатолий Николаевич [3(15).8.1891, Томск - 14.1.1938], белогвардейский генерал. Из семьи офицера. Окончил Павловское военное училище (1910). В 1-ю мировую войну полковник. В мае 1918 возглавил антисоветский мятеж в Томске, поддержанный белочехами. С августа 1918 командовал Средне-сибирским корпусом, действовавшим на Пермском направлении. В 1919 назначен А.Колчаком командующим 1-й Сибирской армией, получив звание генерал-лейтенанта. В декабре 1919, сблизившись с эсерами, предпринял попытки вооруженных антиколчаковских выступлений (в гг.Томск, Новониколаевск, Красноярск). После разгрома Колчака боролся против Советской власти на Дальнем Востоке, в 1921 эмигрировал в Харбин (Китай). В 1922 вернулся во Владивосток и в составе "Сибирской добровольческой дружины" отплыл в Аян для поддержки якутского антисоветского восстания. В июне 1923 в порту Аян с остатками отряда капитулировал перед советскими войсками. Приговорен судом к расстрелу, замененному ВЦИК 10-летним заключением.В августе 1937 Пепеляев был арестован вторично .7 декабря Пепеляев был приговорён к смертной казни через расстрел. Приговор был приведён в исполнение 14 января 1938 года
Отправлено: 14.12.19 23:04. Заголовок: И что сие значит???:..
И что сие значит???:"Из капитанов в генералы за 100 дней («Восточный поход» А.Н. Пепеляева) Исследуется боевая деятельность уроженца г. Томска Анатолия Николаевича Пепеляева летом - в начале осени 1918 г., когда он во главе Средне-Сибирского корпуса армии Временного Сибирского правительства осуществил победоносный поход от Томска и Новониколаевска до Забайкалья. Во время этого наступления на большей части территории Сибири были разгромлены красногвардейские и красноармейские формирования и ликвидирована советская власть. По итогам этого похода А.Н. Пепеляев был произведён в генерал-лейтенанты, став одним из самых молодых генералов периода Гражданской войны в России."
Отправлено: 14.12.19 23:05. Заголовок: Пепеляев Анатолий Ни..
Пепеляев Анатолий Николаевич
Пепеляев Анатолий Даты жизни: 03.07.1891-14.01.1938 Биография: Из семьи кадрового военного (отец - генерал-лейтенант Пепеляев Николай Михайлович (1858-1916), в 1916 — начальника 8-й Сибирской стрелковой дивизии). Брат - Виктор Николаевич Пепеляев, последний премьер-министр правительства адмирала А.В. Колчака. Уроженец Томска. Окончил 1-й Сибирский Омский кадетский корпус (1908), Павловское военное училище (1910). В училище удастаивался звания отличного стрелка из витовки и револьвера. Выпущен подпоручиком (06.08.1910; ст. 03.08.1909) в 42-й Сибирский стрелковый полк. Младший офицер 11-й роты полка. Младший офицер пулеметной команды полка (13.04.1913). Поручик (25.12.1913; ст. 06.08.1913). При мобилизации назначен начальником команды разведчиков (18.07.1914). Штабс-капитан за отличия (ВП 28.12.1915; ст. 04.09.1915). Награжден Георгиевским оружием (ВП 27.09.1916). Командир 9-й роты полка (23.07.1916). Вр. командовал 3-м батальоном (с 02.07.1916). Награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. (ВП 27.01.1917). В 27.10.-07.12.1916 в командировке в армейскую школу прапорщиков в м. Вилейка в качестве руководителя занятиями. Капитан (15.12.1916; ст. 01.09.1915). Направлен на формирование 711-го пехотного Нерехтинского полка (10.01.1917). 13.07.1917 прибыл в полк из отпуска и назначен командующим 2-м батальоном. Подполковник. По расформировании полка вернулся в Томск, где работал в охране лагеря военнопленных. В 05.1918 один из организаторов подпольной офицерской организации в Томске. Руководил восстанием 27.05.1918. Затем служил в войсках Временного Сибирского правительства. С 13.06.1918 командир 1-го Средне-Сибирского стр. корпуса, занявшего Красноярск и Верхнеудинск. В совокупности с активизацией действий отрядов атамана Семенова (его войска заняли Читу 26.08.1918) это привело к свержению Советской власти во всей Сибири и Забайкалье. Полковник за успешные боевые действия на Вост. фронте (02.07.1918). Генерал-майор за освобождение Забайкалья (08.09.1918). В армии адмирала А.В. Колчака — командир 1-го Средне-Сибирского арм. корпуса Сибирской армии (13.06.1918—25.04.1919), один из руководителей Пермской операции (24.12.-25.12.1918). Генерал-лейтенант (31.01.1919). Командующий Северной армейской группой войск с правами неотдельной армии (1-й Средне-Сибирский и 5-й Сибирский корпуса) Сибирской армии (25.04.—31.08.1919), затем - командующий 1-й Сибирской армией (с 31.08.1919). Награжден французским Военным крестом (Croix de Guerre) с пальмовой ветвью (09.04.1919). Член георгиевской думы сибирской армии. Председатель георгиевской думы 1-го Средне-Сибирского армейского корпуса. Был близок к эсерам, выступал за демократизацию власти А.В. Колчака. В 11.1919 армия была отведена в район Томска на пополнение и переформирование, однако к 12.1919 разложилась и растаяла от дезертирства. 20.12.1919 Томск был захвачен красными партизанами и подошедшими частями 3-й армии РККА. Лишь небольшой части армии (тобольская колонна ген. Редько) удалось выйти на Транссибирскую магистраль у ст. Тайга, где они влились в общую массу отходящих в Забайкалье белых армий. В знак протеста против неумелого военного руководства арестовал вместе с братом В.Н. Пепеляевым в 12.1919 на станции Тайга командующего Восточным фронтом Генерал-лейтенанта К.В. Сахарова, которого вскоре заменил генерал В.О. Каппель. Участник Сибирского Ледяного похода. Под Красноярском вместе со своими частями попал в окружение, но смог пробраться на восток (был доставлен в санитарном вагоне чешских войск в Вернеудинск). В Чите безуспешно пытался сформировать «партизанский отряд генерала Пепеляева». Затем выехал из Читы и 20.04.1920 прибыл к семье в Харбин, где вместе с однополчанами организовал артель извозчиков. В 04.1922 был вызван во Владивосток управляющим Якутской областью Куликовским с предложением возглавить военную экспедицию в Якутию для поддержки восставшего против большевиков населения. С конце 04.1922 руководил формированием «Сибирской добровольческой дружины» и подготовкой похода. 30.08.1922 вместе с дружиной (520 человек) отплыл из Владивостока на двух пароходах и высадился 06.09.1922 в поселке Аян. 14.09.1922 отряд в составе 480 штыков выступил из Аяна и 23.09.1922 атаковал и захватил село Нелькан (в 250 км от Аяна). Перезимовав там, отряд преодолел по таежным тропам 950 верст и 05.02.1923 занял пригород Якутска — слободу Амгу. Здесь разгорелись ожесточенные бои с советскими частями (командир И. Строд), которые с переменным успехом продолжались до весны. В апреле 1923 из Владивостока в Охотск на кораблях «Индигирка» и «Севастополь» была отправлена экспедиция на помощь красным частям (стрелковый батальон, 4 пушки, несколько пулеметов) под командованием С.С. Вострецова. 01.05.1923 А.Н. Пепеляев привел отряд обратно в Аян. Прижатые к океану, 17.06.1923 многие бойцы «Сибирской добровольческой дружины» прекратили сопротивление. Взятый в плен, А.Н. Пепеляев согласился подписать обращение к не сдавшимся добровольцам с предложением о сдаче оружия. 30.06.1923 экспедиция С.С. Вострецова с 450 пленными возвратилась во Владивосток. Из Владивостока арестованных перевезли в Читу, где в 01.1924 состоялся суд над командным составом дружины. А.Н. Пепеляев был приговорен к расстрелу, замененному ВЦИК 10-летним заключением в Ярославском политизоляторе. После двух лет «одиночки» работал в тюрьме плотником, столяром и стекольщиком. Был освобожден 06.07.1936. Поселился в Воронеже, работал краснодеревщиком на мебельной фабрике, помощником начальника конного депо Воронежторга. 20.08.1937 вновь был арестован, отправлен в Новосибирск и обвинен в организации «кадетско-монархической повстанческой организации, ставившей своей целью свержение советской власти». Расстрелян в Новосибирской тюрьме по постановлению тройки УНКВД по Новосибирской области от 07.12.1937. Реабилитирован 16.01.1989.
Чины: Награды: Св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (10.12.1914) Св. Анны 4-й ст. с надписью "За харбрость" (02.04.1915) Св. Станислава 2-й ст. с мечами (18.06.1915) Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом (22.06.1915) Св. Анны 2-й ст. (26.07.1915) Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (23.04.1916) Георгиевское оружие (30.01.1916 ВП 27.09.1916) Св. Георгия 4-й ст. (10.08.1916 ВП 27.01.1917).
Отправлено: 16.12.19 02:03. Заголовок: Остается "перело..
Остается "перелопатить"Высочайшие приказы о чинах военных за 1917 год.Занятие увлекательное ,но очень кропотливое и трудоемкое.Например приказа о присвоении капитану Неженцову звания подполковника пока так и не нашел,возможно он его никогда и не получал,а в Ростове Корнилов произвел его сразу из капитанов в полковники???!!!
Отправлено: 16.12.19 02:24. Заголовок: Вестник Томского гос..
Вестник Томского государственного университета. 2016. № 407. С. 105–114. DOI: 10.17223/15617793/407/17 УДК 94(571.1/5)«1918» Н.С. Ларьков ИЗ КАПИТАНОВ В ГЕНЕРАЛЫ ЗА СТО ДНЕЙ («ВОСТОЧНЫЙ ПОХОД» А.Н. ПЕПЕЛЯЕВА) Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ и Администрации Томской области (проект № 16-11-70004»а(р)»). Исследуется боевая деятельность уроженца г. Томска Анатолия Николаевича Пепеляева летом – в начале осени 1918 г., ко- гда он во главе Средне-Сибирского корпуса армии Временного Сибирского правительства осуществил победоносный по- ход от Томска и Новониколаевска до Забайкалья. Во время этого наступления на большей части территории Сибири были разгромлены красногвардейские и красноармейские формирования и ликвидирована советская власть. По итогам этого по- хода А.Н. Пепеляев был произведён в генерал-лейтенанты, став одним из самых молодых генералов периода Гражданской войны в России. Ключевые слова: генерал А.Н. Пепеляев; Томск; Сибирь; Гражданская война; 1918 год. Гражданская война в России для всех воюющих сторон была временем не только суровых испытаний, но и открывала возможности для головокружительной карьеры. Вчерашние поручики и капитаны станови- лись командирами дивизий, корпусов, командующи- ми армиями; недавние унтер-офицеры – вожаками многотысячных импровизированных партизанских формирований. В этих условиях всего сто дней по- требовалось капитану, участнику Первой мировой войны, георгиевскому кавалеру А.Н. Пепеляеву, что- бы получить чин генерал-майора. В последнее время биография одного из самых молодых генералов периода Гражданской войны в России стала привлекать внимание не только истори- ков, ограничивающихся, впрочем, небольшими био- графическими справками и очерками (Е.В. Волков, Н.Д. Егоров, И.В. Купцов, С.П. Звягин, Е.А. Дегаль- цева, А.А. Петрушин и др.), но также журналистов и писателей (Л.А. Юзефович, В.И. Привалихин, А.И. Ко- белев и др.). Однако многие этапы жизненного пути А.Н. Пепеляева, в том числе относящиеся к его стре- мительному карьерному взлёту, остаются малоизу- ченными. К их числу относится период с конца мая до сентября 1918 г., положивший начало широкомас- штабной Гражданской войне в России, в рамках кото- рого состоялся успешный «Восточный поход» моло- дого офицера во главе Средне-Сибирского корпуса от Томска до Забайкалья. Отдельные штрихи к биогра- фии А.Н. Пепеляева этого периода содержатся, пожа- луй, лишь в монографии новосибирского историка Д.Г. Симонова, посвящённой истории Белой Сибир- ской армии [1]. В предлагаемой статье на основе преимуществен- но архивных документов, в том числе впервые вводи- мых в научный оборот, прослеживаются боевой путь будущего генерала в летние месяцы 1918 г., а также начало приобщения его к решению политических во- просов смутного времени. Капитан Анатолий Пепеляев, вернувшийся с фронта в результате слома Русской армии пришед- шими к власти большевиками в январе 1918 г. в Томск, почти сразу же стал одним из руководителей местного антисоветского вооружённого подполья. Будучи начальником штаба нелегальной организации, он принял активное участие в изгнании из Томска большевиков в конце мая 1918 г. и установлении вла- сти Западно-Сибирского комиссариата Временного Сибирского правительства. На третий день после свершившегося переворота, 2 июня, он принял ко- мандование формировавшейся Томской дивизией. На командные должности были назначены участники подполья, многие его бывшие сослуживцы, соратники по 42-му Сибирскому стрелковому полку Русской армии, в том числе командирами полков – штабс- капитан Н.Ф. Шнапперман, полковник А.Г. Укке- Уговец. Спустя всего лишь полторы недели А.Н. Пе- пеляев становится командиром формируемого Средне-Сибирского корпуса в составе Западно- Сибирской (позднее – Сибирской) армии (командую- щий полковник А.Н. Гришин-Алмазов) [1. С. 97, 189; 2. Л. 53–54]. Во всех публикациях исследователей этого перио- да речь идёт об А.Н. Пепеляеве как о подполковнике. Между тем формально тогда он был всего лишь капи- таном. Документы о представлении его к чину под- полковника действительно были направлены осенью 1917 г. в Главный штаб Русской армии, однако прика- за о соответствующем производстве А.Н. Пепеляев не получал. По его словам, будто бы в середине октября 1917 г. до него дошло «частное сообщение» о произ- водстве в подполковники. Однако было ли «отдано или нет производство это в приказ по армии и флоту, я не знаю», – признавался А.Н. Пепеляев в письме А.Н. Гришину-Алмазову в июле 1918 г. [3. Л. 18, 77 об.]. В рядах томского подполья он фигурировал в чине капитана [4. Л. 1]. Тем не менее уже первые приказы по гарнизону г. Томска в начале июня 1918 г. издавались за подписью «подполковника Пепеляева» [5. 2 июня], однако никаких документальных под- тверждений о производстве его в подполковники в рядах сибирских вооружённых сил не обнаружено. В упомянутом письме А.Н. Гришину-Алмазову А.Н. Пепеляев писал, что хотя он и считает себя те- перь подполковником, однако, «в случае отсутствия моего производства в приказе [Временное Сибирское] Правительство могло [бы] утвердить меня в этом за- служенном мною чине, тем более, что я о дальнейшем производстве и не мечтал» [3. Л. 77 об.]. Всю первую половину июня новоиспечённый ко-занимался формированием частей и одновременно подавлением очагов сопротивления на территории Томской и Алтайской губерний. После первых сраже- ний на территории Западной Сибири, в целом удач- ных, но одновременно и довольно сумбурных, 18 июня 1918 г. была издана первая директива коман- дарма А.Н. Гришина-Алмазова, вносившая планомер- ность в осуществление дальнейших операций. В соот- ветствии с этой директивой пепеляевский корпус должен был очистить от советских вооружённых формирований районы южнее Барнаула до китайской границы и к востоку от Мариинска вдоль Трансси- бирской магистрали до Иркутска. При этом приказы- валось «держаться образа действия исключительно активного» [5. Л. 105; 6. С. 20–21]. К тому времени корпус насчитывал 2 403 бойца при 7 орудиях и 12 пулемётах [1. С. 284]. Между тем наступление в восточном направлении, куда были выдвинуты основные силы Средне-Си- бирского корпуса, началось ещё накануне издания директивы, в ночь на 16 июня. Сосредоточившаяся в Мариинске ударная группа чехословаков (до 400 штыков) и пепеляевцев (1-й и 2-й Томские полки численностью 447 штыков, 28 сабель при 2 орудиях) наголову разгромила Мариинский отряд красных, насчитывавший около 1,5 тыс. человек. Были захва- чены 2 орудия, 15 пулемётов, несколько сот винтовок, а также 475 пленных. Продолжая энергичное наступ- ление по линии Транссибирской железнодорожной магистрали, чехо-белые 19 июня заняли г. Ачинск и уже на следующий день, 20 июня, вошли в Красно- ярск, административный центр обширной Енисейской губернии, где сутками ранее советская власть была свергнута силами местного вооружённого подполья [1. С. 284; 7. С. 130]. Красноярские советские работники в сопровожде- нии отряда интернационалистов, захватив с собой около полутонны золота, эвакуировались на парохо- дах вниз по Енисею, но были настигнуты в устье реки Нижней Тунгуски посланным в погоню отрядом под командованием полковника М.И. Мальчевского. Из числа беглецов свыше 100 чел. преследователями бы- ли убиты, 264 чел. (по другим данным – 238) захваче- ны в плен [8. С. 211; 9. С. 130–136]. А.Н. Гришин- Алмазов, получив информацию об организации пре- следования этого советского отряда, сделал серьёзное внушение А.Н. Пепеляеву, нарушившему директиву командарма: «Командиру Средне-Сибирского корпу- са приказано действовать, не разбрасывая сил. Если армия задастся целью преследовать всех бегущих красноармейцев, то главной задачи она не в состоя- нии будет выполнить. Это – азбука военного дела» (цит. по: [10. С. 140]). Однако этот окрик со стороны А.Н. Гришина- Алмазова вряд ли можно признать справедливым в той конкретной оперативной ситуации. Во-первых, отряд М.И. Мальчевского практически не ослабил наступав- шие силы пепеляевского корпуса, поскольку насчитывал всего лишь около 100 чел., сумев при этом разгромить численно превосходившего в несколько раз противника. Во-вторых, у бежавших советских работников в резуль-тате успешного преследования удалось отбить значи- тельное количество оружия и боеприпасов (около 400 винтовок, 9 пулемётов), а также несколько парохо- дов и всё золото [9. С. 135]. В освобождённом Красноярске А.Н. Пепеляев не- медленно инициировал формирование из числа офице- ров и добровольцев нового полка, получившего наиме- нование 1-го Енисейского стрелкового. Его командиром был назначен полковник Б.М. Зиневич. Не надеясь толь- ко на приток добровольцев, в городе была объявлена мобилизация «интеллигентной молодёжи» в возрасте от 18 до 25 лет. По сообщениям печати, такая мобилизация прошла в четыре дня [11. Л. 42; 12. 25 июля]. Будучи в Красноярске, А.Н. Пепеляев на другой же день, 21 июня, издал приказ № 3 по Средне- Сибирскому корпусу, где предписывал «командирам отдельных частей занести фамилии всех состоящих на службе в частях в особые книги, дабы знать всем нам и нашим потомкам имена тех, кто интересы родины ценил выше своих, кто готов жизнь отдать на благо и счастье родины» [13. 29 июня]. 29 июня 1918 г. он направил в штаб армии ходатайство о необходимости введения в Сибирской армии наград за боевые отли- чия. Специальная комиссия, созданная по распоряже- нию командарма, фактически поддержала инициативу А.Н. Пепеляева, приняв решение об учреждении осо- бой «Почётной книги», в которую предлагалось зано- сить имена и подвиги лиц, особо отличившихся в бо- ях и в деле воссоздания армии и государства. Такого рода книги надлежало вести в штабах корпусов и од- новременно сообщать о подвигах в приказах. Кроме того, наградой за боевые отличия становились чины и назначения на более высокие должности [14. С. 181– 183]. Одновременно А.Н. Пепеляев приказал «началь- никам гарнизонов арестовать и предать военно- полевому суду всех, кто… уклоняется от обязатель- ной явки в ряды Сибирской армии» [13. 29 июня]. Стремясь привлечь на свою сторону сибирское крестьянство, А.Н. Пепеляев и начальник штаба кор- пуса капитан К.Л. Кононов обратились со специаль- ным воззванием «К населению деревни», которое большим тиражом в виде листовки было отпечатано в Енисейской губернской типографии. «Более восьми месяцев несли вы большевистское иго немецких наместников, целью которых является гибель Рос- сии, – говорилось в воззвании. – С Божьей помощью большевистская власть свергнута, бегут их разбитые банды, бегут в деревни и леса, спасаясь от заслужен- ной кары, но и убегая, они стараются причинить как можно более зла народу…». А.Н. Пепеляев призывал крестьян «становиться на борьбу с коварными врага- ми», создавать дружины, задерживать разбежавшихся преступников-большевиков [15. С. 115]. В условиях разгоравшейся войны, когда органы гражданской власти находились в стадии становления и реально на освобождавшейся от советов территории доминировали военные, А.Н. Пепеляев старался не допускать потенциальных конфликтов и трений меж- ду военной и гражданской властью. В частности, из только что освобождённого Тулуна он отправил 29 июня 1918 г. всем начальникам, командирам гар- мандир дивизии, а затем корпуса в спешном порядке низонов, комендантам городов, станций по линии Нижнеудинск – Красноярск – Барабинск телеграмму, в которой говорилось: «Приказываю категорически не вмешиваться в порядок гражданского управления, предоставляя этот последний комиссарам Сибирского временного правительства и местным самоуправлени- ям» [16. Л. 179]. А.Н. Пепеляеву порой приходилось лично заниматься урегулированием взаимоотношений между военными и гражданскими структурами. Так, в Нижнеудинске в результате антисоветского переворо- та, совершённого ещё 28 мая 1918 г., почти одновре- менно были созданы два органа власти – Комитет общественных организаций и военный комитет из командного состава местной вооружённой организации во главе с бывшим членом Государственной думы И.Н. Маньковым. «Постепенно военный комитет стал забирать власть в свои руки, установилась военная диктатура Манькова», – сообщал об этом уполномо- ченный Н.В. Фомин в телеграмме от 30 июня 1918 г. С прибытием в Нижнеудинск А.Н. Пепеляева военный комитет был распущен, власть перешла к Комитету общественных организаций и восстановленному го- родскому и земскому самоуправлению [17. Л. 91]. Тем временем в Омске произошло важное полити- ческое событие – 30 июня 1918 г. власть перешла от Западно-Сибирского комиссариата непосредственно к Временному Сибирскому правительству во главе с П.В. Вологодским. Командарм А.Н. Гришин-Алмазов стал одновременно управляющим военным министер- ством. После перегруппировки сил чехословацкие части и полки Средне-Сибирского корпуса продолжили наступление в направлении Иркутска, где располагался высший орган советской власти в Сибири – Центроси- бирь – и были сосредоточены главные силы сибирской Красной армии и Красной гвардии. В результате ряда успешно проведённых операций в первых числах июля последовательно были заняты станции Зима, Тыреть, Забитуй и 4 июля чехо-белые вышли к станции Черем- хово (128 километров западнее Иркутска). Затем двумя колоннами они начали наступление на Иркутск. Одна из колонн под командованием подполковников Я.Н. Перчука и Б.Ф. Ушакова численностью 600 чел. наносила лобовой удар по линии железной дороги. Другая, во главе с А.Н. Пепеляевым, численностью 800 чел. наступала по тракту для выхода в тыл совет- ских войск. 11 июля 1918 г. она вступила в Иркутск, оставленный красными почти без боя [1. С. 287–289]. Иркутянин – очевидец тех событий писал: «Через город проходят чехословацкие эшелоны и белогвар- дейские полки. Прошли полки томский и барнауль- ский… Состав полков самый пёстрый: студенты- технологи, офицеры, юнкера, гимназисты, реалисты, отставные чиновники, учителя и вообще сплошь ин- теллигенция. Народ безмолвствует. Народ отсутству- ет. Интеллигенция спасает последние куски истерзан- ной Руси, которые ещё не успели сломать самодер- жавные комиссары. Среди офицеров много георгиев- ских кавалеров, есть и седые старики, поседевшие, быть может, в боях, а быть может, и от тех нравствен- ных пыток, которые им пришлось пережить. Рядом с
седым офицером юный кадет или гимназист не более 16 лет. У всех винтовки…» (цит. по: [18. С. 73]). В числе кадетов в составе Средне-Сибирского корпу- са был и семнадцатилетний младший брат А.Н. Пепе- ляева Логгин, получивший в этом походе увечье при столкновении паровозов [19]. Спустя несколько дней фронтальная группа чехо- белых 15 июля предприняла наступление по железной дороге к востоку от Иркутска, вышла к Байкалу и 20 июля 1918 г. с боем заняла станцию Слюдянка [20. С. 86]. За успешные боевые действия А.Н. Пепеляев при- казом по Сибирской армии от 2 июля 1918 г. был произведён в полковники. В телеграмме товарища (заместителя) министра внутренних дел от 16 июля 1918 г., направленной А.Н. Пепеляеву, сообщалось: «По поручению Временного Сибирского правитель- ства уведомляю Вас, что Вы за отличие в делах и за взятие Иркутска произведены в полковники, считаю для себя приятным долгом сообщить эту радостную весть» [21. Л. 2]. Получив телеграмму, А.Н. Пепеляев написал большое личное письмо А.Н. Гришину-Алмазову, в котором выразил удивление по поводу своего произ- водства в полковники: «Я и в мыслях не имел о награде себе, тем более такой, как производство. Поз- волю себе доложить Вам, что в дальнейшем я не жду никаких наград для себя (работа моя, боюсь, и так награждена слишком), единственным моим желанием является победа над большевиками, восстановление былой славы родной армии и полное восстановление мощи нашей великой, но обессиленной Родины – этой идее я бескорыстно буду служить, докуда хватит моих сил. Или смерть или победа» [3. Л. 78 об.]. К моменту захвата Иркутска, 12 июля 1918 г., в Средне-Сибирском корпусе насчитывалось 247 чел. командного состава, 2 985 штыков, 169 сабель, 388 чел. не вооружённых, 214 артиллеристов. На во- оружении имелось 39 пулемётов, 7 бомбомётов, 6 тяжёлых и 2 лёгких орудия [22. Л. 132]. Во время своего пребывания в Иркутске А.Н. Пепе- ляев 20 июля 1918 г. осуществил реорганизацию Средне-Сибирского корпуса, сведя все его полки в две дивизии. В состав 1-й Сибирской стрелковой дивизии вошли 1-, 2-, 3- и 4-й Томские полки. Начальником дивизии был назначен полковник Е.К. Вишневский. Обязанности начальника штаба дивизии первое время исполнял поручик Н.А. Крепкогорский, затем – рот- мистр Б.Ф. Овчинников и штабс-капитан И.М. Шталь- берг. В состав 2-й Сибирской стрелковой дивизии во- шли 1-й и 2-й Новониколаевские, 1-й Барнаульский и 1-й Енисейский полки. Её начальником стал полковник Б.М. Зиневич. Штаб дивизии первоначально возглавил подполковник А.К. Поротов, затем его сменил капитан Д.П. Турбин [1. С. 190]. В самый разгар своего «Восточного похода» А.Н. Пепеляев получил, что называется, удар в спину. Стремительный взлёт, боевые успехи молодого ко- мандира корпуса вызвали зависть кое у кого из офи- церов. На стол военного министра Временного Си- бирского правительства А.Н. Гришина-Алмазова, ставшего к тому времени уже генерал-майором, легли доносы на А.Н. Пепеляева, в том числе и от соратника по томскому подполью полковника Н.Н. Сумарокова, оказавшегося в опале из-за своих монархических взглядов. Из Красноярска в Омск к А.Н. Гришину- Алмазову выехал полковник Зверев, обеспокоенный «тенденцией полковника Пепеляева раскассировать штабы, работавшие ещё в подполье» [23. Л. 20]. По- явились намёки на то, что якобы А.Н. Пепеляев нело- ялен к Сибирскому правительству, стремится к созда- нию некой «Партии военной диктатуры». Масла в огонь подлил эсер П.Я. Михайлов, коман- дированный в первой половине июля 1918 г. Времен- ным Сибирским правительством в качестве уполномо- ченного в расположение Средне-Сибирского корпуса. Прибыв в штаб корпуса и собрав информацию о состо- янии его частей, П.Я. Михайлов 12 июля направил А.Н. Гришину-Алмазову личное письмо, в котором старался уверить командарма, что дела здесь «идут чрезвычайно нехорошо, и необходимо принимать са- мые решительные меры», что «фронт этот в предатель- ских руках». Виновным в сложившейся обстановке, по мнению П.Я. Михайлова, являлся командир корпуса А.Н. Пепеляев, якобы устранивший назначенцев А.Н. Гришина-Алмазова и «раскассировавший» со- зданные им организации. А.Н. Пепеляев обвинялся также в установлении связей с атаманом Г.М. Семено- вым и Дальневосточным комитетом защиты Родины и Учредительного собрания во главе с генерал- лейтенантом Д.Л. Хорватом [10. С. 160–161], провоз- гласившим себя 8 июля 1918 г. в Харбине Временным правителем и возглавившим «Деловой кабинет мини- стров», претендовавший на всероссийскую власть. Одновременно П.Я. Михайлов направил простран- ный конфиденциальный доклад в Совет министров Временного Сибирского правительства, в котором также отмечал, что собранные им сведения о правительствен- ных войсках восточного района «должны навести на глубокие размышления, что офицерский состав здесь недоволен высшим командным составом, состоящим из «малоизвестных лиц, тогда как имеется много боевых офицеров с крупными уважаемыми именами», что «пра- вая часть офицерства ведёт откровенно монархическую пропаганду, стараясь дискредитировать и возбудить недовольство правительством». «Зная полковника Пепе- ляева за прямого человека, – продолжал П.Я. Ми- хайлов, – я задал ему вполне определённые и прямые вопросы, на которые он ответил, что он верный слуга Сибирского правительства, но за корпус не ручается, с Семеновым корпус сражаться не пойдёт. По мнению полковника Пепеляева, его корпус нужно перебросить на запад и заменить новым» [20; 23. Л. 18 об.]. А.Н. Гришин-Алмазов вынужден был в личном письме, адресованном А.Н. Пепеляеву, сообщить о плетущихся вокруг его имени интригах: «Люди, кото- рым, по-видимому, выгодно посеять смуту и взаимное недоверие в нашей офицерской семье и, между про- чим, между высшими начальствующими лицами, уже долгое время стремятся убедить меня, что Вы стоите во главе “партии военной диктатуры”, что вы опреде- лённо сноситесь с Дальневосточным комитетом и т.д. и т.д.» (цит. по: [10. С. 160]). Оказавшись в состоянии непростого выбора между А.Н. Пепеляевым и его недругами, среди которых оказался соратник А.Н. Гришина-Алмазова по анти- большевистскому подполью П.Я. Михайлов, коман- дарм встал на сторону командира корпуса. В упомя- нутом письме А.Н. Гришин-Алмазов особо подчерк- нул: «Раз [и] навсегда, чтобы не было между нами ни- каких недоразумений, я заявляю Вам, также как и Ва- шим врагам, честно и открыто: я верю Вашему офи- церскому честному слову служить верой и правдой Временному Сибирскому правительству, я ценю Вас как храброго и умелого боевого начальника, и в смысле политическом Вы также пользовались и ныне пользуе- тесь моим полным доверием» (цит. по: [10. С. 160]). Возмущённый интригами, А.Н. Пепеляев в ответном письме А.Н. Гришину-Алмазову от 29 июля 1918 г. за- верял командарма: «Я даю Вам слово человека, ценяще- го это слово выше жизни, что ни в какой партии и орга- низации (кроме тайной организации г. Томска, которую сам организовал в январе 1918 г.) я не состоял и не со- стою… Ещё раз считаю долгом Вам доложить, что ни- каких интриг я не боюсь, ибо совесть моя чиста и пото- му ещё, что никогда я лицам не служил и не буду слу- жить, я буду лишь служить своей великой, но измучен- ной Родине, и цель моей жизни – хотя немного принести пользы в деле воссоздания былой мощи нашей армии на славу и счастье всей России» [24. Л. 9]. Находясь в Иркутске, А.Н. Пепеляев вынужден был принять участие в разрешении возникшего поли- тико-дипломатического вопроса. Дело в том, что сра- жавшиеся бок о бок с пепеляевским корпусом чехо- словацкие формирования под командованием полков- ника Р. Гайды формально представляли собой часть союзных войск в Первой мировой войне и были под- чинены французскому командованию. А в Иркутске тогда находились французский генеральный консул Буржуа и американский генеральный консул Гаррис. По инициативе Р. Гайды состоялись переговоры, продолжавшиеся целую ночь и утро, в которых участ- вовали оба консула, Р. Гайда с А.Н. Пепеляевым и уполномоченный Временного Сибирского правитель- ства Н.В. Фомин. А.Н. Пепеляеву с Н.В. Фоминым в ультимативной форме были предъявлены на выбор три варианта: 1) передать командование фронтом полковнику Р. Гайде, подчинив ему Средне- Сибирский корпус; 2) Средне-Сибирскому корпусу остаться в Иркутске, а чехословакам дать возмож- ность продвигаться далее на восток самостоятельно; 3) оставить чехословаков в Иркутске и, напротив, даль- ше на восток пробивать дорогу в сражениях с советски- ми войсками вплоть до Владивостока одному пепеляев- скому корпусу. Как оказалось, авторство этих ультима- тивных вариантов принадлежало самому Р. Гайде. Н.В. Фомин и А.Н. Пепеляев дипломатично ответили, что они выступают за «объединение оперативными дей- ствиями», но решение этого вопроса находится в компе- тенции Временного Сибирского правительства. При этом А.Н. Пепеляев, по свидетельству Н.В. Фомина, в присутствии консулов «торжественно заявил, что он может силами своего корпуса очистить восток от непри- ятеля и уверен в успехе» [25. Л. 79]. Эти свои слова
А.Н. Пепеляев подтвердил в личном письме, направ- ленном в те же дни А.Н. Гришину-Алмазову, в котором заявлял, что «русский корпус один разобьёт больше- вистские банды и один освободит Сибирь до Владиво- стока» [24. Л. 9]. После состоявшихся переговоров Н.В. Фомин не- медленно связался по прямому проводу с премьер- министром Временного Сибирского правительства П.В. Вологодским и предложил создать должность командующего фронтом, назначив на неё полковника Р. Гайду. Н.В. Фомин при этом подчеркнул, что в противном случае чехословаки будут действовать сепаратно и в военной, и в гражданской сферах. Более того, по словам Н.В. Фомина, Р. Гайда в последние два дня в Иркутске «был недалёк от того, чтобы объ- явить о принятии гражданской власти в свои руки» [25. Л. 80], что означало бы прямое вмешательство во внутренние дела, входившие в компетенцию Времен- ного Сибирского правительства. Омское руководство, как видно из последующих событий, приняло предложение Н.В. Фомина. Для бо- лее эффективного оперативного управления объеди- нёнными чехословацкими и белогвардейскими силами, сражавшимися на территории Восточной Сибири, 21 июля 1918 г. был образован штаб Восточного фрон- та. Главнокомандующим войсками фронта был назна- чен Р. Гайда, начальником штаба – подполковник Б.Ф. Ушаков (после его гибели – полковник Б.П. Бо- гословский). Части Средне-Сибирского корпуса пере- шли в подчинение Р. Гайды, однако А.Н. Пепеляев остался командиром корпуса [1. С. 289; 20. С. 88]. Принятое Омском решение о подчинении А.Н. Пепеляева чешскому полковнику оставило, судя по всему, в его душе неприятный осадок. В письме А.Н. Гришину-Алмазову А.Н. Пепеляев выразил сожа- ление, что ему не было предоставлено необходимой самостоятельности и что в результате «приходится, кроме боевых дел, заниматься ещё и улаживанием раз- личных конфликтов» [24. Л. 9]. К тому же Средне- Сибирский корпус являлся ядром наступавших частей Восточного фронта. Общая численность корпуса к нача- лу августа 1918 г. составляла 5 978 чел. при 8 орудиях и 33 пулемётах, тогда как у чехословаков насчитывалось 3 350 чел. при 25 пулемётах и без орудий. Противостоя- щие им на территории Забайкалья силы красноармейцев и красногвардейцев составляли 7 150 чел. при 8 лёгких орудиях [26. Л. 4; 27. Л. 3; 28. Л. 99]. В пепеляевском корпусе в течение всего лета 1918 г. сохранялся наиболее высокий, по сравнению с другими частями Сибирской армии, процент офице- ров. Сам А.Н. Пепеляев в августе 1918 г. отмечал, что его части состоят «почти исключительно из офице- ров» [24. Л. 10]. Действительно, из 3 294 бойцов кор- пуса, находившихся непосредственно на передовой, офицерами являлись 2 393 чел., или 72,6%. В некото- рых частях, по моим подсчётам, этот процент был ещё выше: в 1-м Томском стрелковом полку – 82,1%, в 3-м – 84,5% [29. Л. 37]. «Дисциплина в корпусе стоит хоро- шая, – докладывал А.Н. Пепеляев А.Н. Гришину- Алмазову, – но в этом направлении приходится класть массу труда и энергии» [24. Л. 9]. Назначение Р. Гайды главнокомандующим вой- сками Восточного фронта при том, что главной удар- ной силой являлись части Средне-Сибирского корпу- са, было шагом политическим, обусловленным в том числе и признанием со стороны Временного Сибир- ского правительства заслуг чехословацких легионеров в деле борьбы с советской властью. В этих условиях А.Н. Пепеляев оказался вынужденным выстраивать соответствующие взаимоотношения с новоиспечён- ным главкомом, к которому относился на первых по- рах крайне настороженно. Свидетельство тому – теле- грамма, направленная А.Н. Пепеляевым в самый ка- нун создания Восточного фронта, 19 июля, из Иркут- ска в Омск А.Н. Гришину-Алмазову, в которой он «категорически заявлял», что «полковнику Гайде в смысле преданности Временному Сибирскому прави- тельству верить нельзя» [24. Л. 6]. Однако после со- стоявшегося назначения Р. Гайды командующим фронтом в очередном письме командарму от 29 июля 1918 г. А.Н. Пепеляев уже выражал сожаление в связи с предыдущей категоричной своей оценкой, добавив: «Думаю, что из правительства не нравятся ему (Р. Гайде. – Н.Л.) отдельные лица». В этом же письме А.Н. Пепеляев признавался: «Что касается полковника Гайды, скажу откровенно: я до сих пор не могу разга- дать этого человека. Как солдат и начальник, он внушает мне уважение. Как человек, он неискренний и часто не исполняет своих слов и вообще не постоянен». Вместе с тем А.Н. Пепеляев заверил командарма, что он не допу- стит каких-либо конфликтов с Р. Гайдой [Там же. Л. 9]. Однако «маленькие недоразумения с полковником Гай- дой», по признанию А.Н. Пепеляева, иногда всё же про- исходили [Там же. Л. 10]. Как отмечал уполномоченный Временного Сибирского правительства П.Я. Михайлов, побывавший в июле 1918 г. в расположении Средне- Сибирского корпуса, Р. Гайда на первых порах «с Пепе- ляевым совершенно не считался и только впоследствии объективные внешние условия заставили его войти в определённое отношение с ним. Полковник Гайда чело- век хитрый и ненадёжный» [23. Л. 20 об.]. В полной ме- ре отмеченные «хитрость и ненадёжность» этого чеш- ского офицера проявились только в следующем, 1919 г. Перед решающими боями на Восточном фронте А.Н. Пепеляев предпринял ряд мер с целью попол- нения своего корпуса. 28 июля он издал приказ, в котором констатировалось: «В то время, как лучшая часть офицерства потом и кровью зарабатывает сча- стье измученной Родины, находятся офицеры, кото- рые наводняют тыловые штабы и попросту проси- живают по многочисленным городам освобождённой Сибири». Далее предписывалось «начальникам всех гарнизонов всех офицеров отправить немедленно на фронт, штабы расформировать, оставив одного адъ- ютанта» (цит. по: [20. С. 88]). Таким образом, опира- ясь на поддержку командарма, А.Н. Пепеляев про- должил «раскассирование» тыловых штабов, не- смотря на доносы своих недругов. В первой поло- вине августа 1918 г. в Иркутске, по примеру Красно- ярска, также была объявлена мобилизация «интелли- гентной молодёжи» в возрасте от 18 до 25 лет [30. 16 авг.; 31. С. 338]. августа А.Н. Гришин-Алмазов направил всем командирам корпусов, в том числе А.Н. Пепеляеву, приказ, в котором указывалось, что в борьбе с врага- ми «каждый начальник должен быть настойчив и бес- пощаден, проявляя необходимую инициативу и не боясь ответственности за превышение власти». «Каж- дый военный начальник должен помнить, что на теат- ре войны все средства, ведущие к цели, одинаково хороши и законны и что победителя вообще не осудят ни любящие родную землю современники, ни благо- разумные потомки» [28. Л. 81]. В борьбе за Кругобайкальскую железную дорогу и Забайкалье чехо-белые встретились с упорным сопро- тивлением советских войск и были вынуждены про- извести перегруппировку своих сил, в результате ко- торой руководство всеми русскими и чехословацкими частями на ст. Слюдянка и восточнее неё было воз- ложено на полковника А.Н. Пепеляева. Последний, в свою очередь, разделил 1 августа подчинённые ему части на две группы – боевой участок (1 680 штыков, 200 сабель при 18 пулемётах и 8 орудиях во главе с полковником Е.К. Вишневским) и резерв (1 900 шты- ков под командованием капитана Э. Кадлеца) [27. Л. 3]. Таким образом, пепеляевские части на заключи- тельном этапе «Восточного похода» выступили глав- ной ударной силой в сражениях с советскими воору- жёнными формированиями. Особенно упорными и кровопролитными выда- лись бои в районе ст. Мурино, в которых А.Н. Пепе- ляев принимал самое непосредственное участие. Раз- работанный им совместно с Р. Гайдой план привёл к окружению и полному разгрому крупной группиров- ки красных, потерявших около 700 чел. убитыми и 2,5 тыс. пленными. Были захвачены 2 бронепоезда, 4 артиллерийских орудия, 17 пулемётов, 7 паровозов, вспомогательный, продовольственный и санитарный поезда, несколько порожних составов. Эти трофеи были весьма кстати, так как боевые операции велись всё время вдоль железнодорожной магистрали [1. С. 293–294; 32. С. 65]. В письме А.Н. Гришину-Алмазову со станции Слюдянка 19 августа 1918 г. А.Н. Пепеляев отмечал «высокую доблесть и мужество, проявленные войска- ми во время операции в районе ст. Мурино – Утулик 3–6 августа 1918 г.» и с гордостью подчёркивал: «Это первая большая победа русских и чешских войск на Востоке. Она вызвала огромный подъём энтузиазма во вверенных мне войсках, так как им принадлежит главная часть победы». Однако и для пепеляевцев эта победа досталась дорогой ценой. В Средне- Сибирском корпусе потери составили 70 чел. убиты- ми и 200 ранеными. Войска «постепенно тают, уже много потерь, много больных», – констатировал А.Н. Пепеляев и советовал А.Н. Гришину-Алмазову ускорить проведение мобилизации [24. Л. 10]. Надо заметить, что разгоравшаяся на просторах Сибири Гражданская война сопровождалась эскала- цией жестокости с обеих сторон. В частности, белые практически не брали в плен так называемых интер- националистов – бывших военнопленных мировой войны венгров, немцев, австрийцев, добровольно вступивших в Красную гвардию и Красную армию. В свою очередь, красные убивали, нередко с особой жестокостью, попадавших к ним в плен офицеров. Так, 27 июня в Нижнеудинск были доставлены 9 изуродованных трупов большевистских жертв, ко- торые затем были отправлены в Томск для составле- ния актов в присутствии иностранцев [20. С. 76]. До неузнаваемости было обезображено тело начальника штаба Восточного фронта полковника Б.Ф. Ушакова, попавшего в руки красноармейцев 17 августа 1918 г. Последняя крупная операция, закончившаяся раз- громом советских войск в Забайкалье, была проведена чехо-белыми в период с 14 по 20 августа 1918 г. Фронтальная группа под командованием А.Н. Пепе- ляева в результате ожесточённого боя 18 августа за- хватила станцию Посольская, а 20 августа – г. Верх- неудинск. Остатки советских войск отступили в Читу, которую также были вынуждены оставить 26 августа в результате вспыхнувшего антисоветского восста- ния. Тем же вечером в освобождённый город вошёл передовой отряд, а на следующий день – и основные силы Восточного фронта, в том числе части Средне- Сибирского корпуса, один из командиров которого, генерал А.Г. Укке-Уговец, был назначен начальником Читинского гарнизона [1. С. 296, 298–299]. К моменту занятия Читы Средне-Сибирский корпус насчитывал 4 805 штыков, 623 сабли, 14 орудий и 52 пулемёта. 26 августа 1918 г. приказом А.Н. Гришина- Алмазова была проведена унификация номеров и назва- ний корпусов, дивизий и полков Сибирской армии. В результате пепеляевский корпус стал именоваться 1-м Средне-Сибирским. Новую нумерацию получили обе его дивизии и все полки [Там же. С. 191–192, 196]. Близкая победа над вооружёнными формировани- ями сибирских советов укрепляла боевой дух офице- ров и солдат. «Было бы непростительно не отметить того прекрасного бодрого боевого настроения, грани- чащего с горячим энтузиазмом среди молодёжи наше- го полка, который царил во всех частях, – вспоминал впоследствии участник “Восточного похода” помощ- ник командира Барнаульского полка А.И. Камбалин. – Опасная трудная десантная операция только зажигала задор и страстное спортивное соревнование в каждом бойце, толкая его на подвиг и самопожертвование. Песням, шуткам и остротам не было конца, всё дела- лось с полунамёка или часто по своей инициативе, вызывая только одобрение и похвалу начальства. Наши вчерашние реалисты, гимназисты и студенты, получив боевую закалку в предыдущих тяжёлых боях под Иркутском, у Култука, Слюдянки, Салзана и у ст. Мурино, являлись уже превосходными старыми солдатами. Об офицерском же составе рядовых не могу не вспомнить без чувства восхищения и преклонения… Измученные и нравственно, и физически, потерявшие всё дорогое и близкое, затравленные и униженные, обречённые на гибель, офицеры сражались как львы, зная, что пощады не будет» [32. С. 68–69]. А.Н. Пепеляев в эти напряжённые дни и недели кровопролитных боёв находился непосредственно среди бойцов своего корпуса, делил вместе с ними все трудности боевой обстановки. «В старой поношенной шинели, которую он носил ещё с германской войны, в обыкновенной солдатской фуражке, сдвинутой набок, он походил на солдата, а не на ответственного начальника, в руках которого находились жизни этих людей, тёмными, молчаливыми рядами тянущихся за ним по шпалам…» – таким запомнился командир Средне-Сибирского корпуса своим соратникам в ав- густовские дни 1918 г. [33. С. 52]. Офицеры и добровольцы чувствовали также и ощу- тимую поддержку со стороны тыла. В частности, тор- гово-промышленники Томска ещё в середине июля 1918 г. собрали и отправили бойцам Средне-Сибир- ского корпуса «гостинцы» – 20 пудов сыра, 20 пудов масла, несколько пудов колбасы, окороков и разных копчёностей. А месяцем ранее они же преподнесли в качестве подарка Сибирской армии 800 тыс. руб. для закупки 500 лошадей [5. 23 июня; 20 июля]. Заняв Читу, чехо-белые продолжили преследова- ние остатков советских войск. В восточном направле- нии от станции Карымская наступление осуществля- лось силами отряда полковника Е.К. Вишневского, в распоряжении которого находились 1-, 2- и 4-й Том- ские полки, 1-й батальон 7-го Татранского чешского полка и две сотни енисейских казаков. В юго-во- сточном направлении вдоль линии железной дороги на Маньчжурию действовал отряд под непосред- ственным командованием самого А.Н. Пепеляева в составе 3-го Томского, Барнаульского, Енисейского и 2-го Новониколаевского полков. Спустя несколько дней у станции Оловянная пе- пеляевский отряд встретился с силами действовавше- го в Забайкалье атамана Г.М. Семенова. В связи с этим событием 1 сентября 1918 г. был издан специ- альный приказ по войскам Восточного фронта, в ко- тором объявлялось: «Разъединённые врагом, мы му- жественно боролись с ним, наступая навстречу друг другу, и вот вчера, 31 августа, свершилась давно же- ланная встреча: на реке Ононе сибирские и чехосло- вацкие войска соединились с войсками атамана Семе- нова и чехословаками, шедшими с востока» [27. Л. 9]. На станцию Оловянная для встречи с Р. Гайдой и А.Н. Пепеляевым сначала приехал представитель атамана Г.М. Семенова полковник Афанасьев. По словам участника «Восточного похода» А.А. Кирило- ва, Афанасьев «вёл переговоры весьма неопределённо и, казалось, что-то недоговаривал». Русские и чехо- словацкие военачальники провели экстренное заседа- ние военного совета, по итогам которого «Афанасьеву было предложено передать атаману Семенову, что если он не признает Сибирского правительства, то против него немедленно будут открыты боевые дей- ствия, причём был дан срок до 12 час. следующего дня» [33. С. 56]. Не дожидаясь окончания срока уль- тиматума, атаман Г.М. Семенов сам явился в штаб и заявил о своей готовности подчиниться Временному Сибирскому правительству, сопроводив, правда, это согласие просьбой о признании со стороны прави- тельства его атаманства и о производстве его в пол- ковники [Там же]. 5 сентября со станции Оловянная в Совет мини- стров в Омск ушла телеграмма за подписями А.Н. Пепеляева и Г.М. Семенова, в которой сообща- лось: «Дружески встретились войска Временного Си- бирского правительства и атамана Семенова. Достиг- нуто полное соглашение. Атаман Семенов признаёт власть Сибирского правительства и ему подчиняется. Я предлагаю атаману Семенову формировать штаб Приамурского военного округа [и] Приамурский кор- пус [в] составе одной пешей, одной конной казачьей дивизии. Прошу одобрить мои действия и утвердить атамана Семенова в должности комкор[а] Приамур- ского» [34. Л. 304]. Вскоре на станции Борзя состоялась встреча Р. Гайды, А.Н. Пепеляева и обер-квартирмейстера штаба 1-го Средне-Сибирского корпуса подполковни- ка А.С. Кононова с генералом Д.Л. Хорватом, кото- рый также выразил готовность подчиниться Времен- ному Сибирскому правительству [35. С. 255]. Затем А.Н. Пепеляев принял участие во встрече с японским генералом Муто. В воспоминаниях А.А. Кирилова последний назван главнокомандующим японскими экспедиционными войсками на Дальнем Востоке. В действительности генерал-майор Муто возглавлял в тот период японскую военную миссию в Харбине. Фактически она имела статус головного органа япон- ской разведки на Дальнем Востоке [36. С. 76]. Во время этой встречи А.Н. Пепеляев, по словам А.А. Кирилова, «категорически настоял на невозмож- ности дальнейшего продвижения японских войск на территорию Сибири и открыто высказал мысль, что это будет нарушением русского суверенитета, хотя японцы были очень настойчивы» [33. С. 57]. 6 сентября состоялся разговор по прямому проводу одного из наиболее приближенных к А.Н. Пепеляеву военачальников – командира 1-й Сибирской стрелко- вой дивизии генерала Е.К. Вишневского с председате- лем Совета министров Временного Сибирского прави- тельства П.В. Вологодским. Генерал проинформировал премьера о том, что «все притязания на власть оконча- тельно устранены. Всюду проводится власть прави- тельства, возглавляемого Вами» [25. Л. 99]. Участие во встречах с атаманом Г.М. Семеновым, генералом Д.Л. Хорватом и японским генералом Муто свидетельствовало о постепенном втягивании А.Н. Пе- пеляева в политику. И хотя в этой сфере он, будучи боевым офицером, ориентировался слабо, тем не ме- нее, действовал в тот период вполне в русле общей политической линии Временного Сибирского прави- тельства и указаний командующего Сибирской арми- ей. Судя по сохранившимся архивным документам, А.Н. Пепеляев получал необходимую, в том числе конфиденциальную, информацию, касавшуюся вы- страивания линии своих взаимоотношений с атама- ном Семеновым и Д.Л. Хорватом. Такого рода ин- формацией его мог снабжать помощник начальника Иркутского военного округа, эсер, подпоручик Н.С. Калашников, которому А.Н. Гришин-Алмазов ещё 11 августа 1918 г. подписал удостоверения, со- гласно которым тому поручалось от имени команду- ющего Сибирской армией вести переговоры с есаулом Г.М. Семеновым и с генералом Д.Л. Хорва- том. Получив эти документы, 22 августа Н.С. Калаш
Отправлено: 16.12.19 02:31. Заголовок: ников выехал из Ирку..
ников выехал из Иркутска в штаб Восточного фронта. «Впредь обо всём сообщайте полковнику Пепеляеву. У меня от него не может быть секретов», – инструк- тировал А.Н. Гришин-Алмазов Н.С. Калашникова [37. Л. 3, 4, 8, 9, 18]. Во время пребывания А.Н. Пепеляева в Забайкалье произошла смена военного руководства Белой Сибири. В результате разразившегося в Омске правительствен- ного кризиса 5 сентября 1918 г. был уволен управляю- щий военным министерством, командующий Сибир- ской армией А.Н. Гришин-Алмазов. Вместо него в тот же день был назначен генерал П.П. Иванов-Ринов, зани- мавший ранее должность командира 2-го Степного Си- бирского корпуса. О произведённой замене омские вла- сти немедленно уведомили командование Восточного фронта и 1-го Средне-Сибирского корпуса. На другой же день по прямому проводу с Забайкальем связался сам П.В. Вологодский. В разговоре с ним генерал Е.К. Вишневский заверил премьера: «Увольнение гене- рала Гришина-Алмазова считаем целесообразным, не- обходимым», но вместе с тем добавил: «Полагаем также впредь командование армией должно быть отделено от управления военного министерства. Вредно для дела сосредоточить это в одних руках» [25. Л. 99]. Одновременно А.Н. Пепеляев обратился в Совет министров Временного Сибирского правительства с ходатайством о назначении на должность главноко- мандующего сибирскими и чехословацкими войсками на территории Сибири только что произведённого в генерал-майоры Р. Гайды с подчинением его Времен- ному Сибирскому правительству. П.В. Вологодский провёл переговоры по прямому проводу с Р. Гайдой, который также высказался за необходимость своего назначения командующим соединёнными силами че- хосибирских войск «в целях установления единства представительства перед союзными войсками». 6 сен- тября Совет министров на своём заседании постано- вил: «Признать необходимым, в целях представитель- ства перед союзными войсками, установление един- ства командования соединёнными силами чехосибир- ских войск, действующих на востоке. Разрешение вопроса о назначении на означенную должность полк. Гайды отложить до сношения и выяснения этого во- проса с управляющим военным министерством» [38. С. 325]. Тогда же была послана на ст. Борзя телеграм- ма А.Н. Пепеляеву за подписью П.В. Вологодского, в которой сообщалось решение Совета министров: «Совет министров не признал возможным разрешать вопрос о назначении генерала Гайды главнокоманду- ющим войсками русскими и чехословацкими впредь до разрешения общего вопроса о распределении ко- мандования войсками Западного и Восточного фрон- тов на Уфимском совещании» [Там же. С. 764]. 8 сентября Совет министров Временного Сибир- ского правительства, заслушав доклад П.В. Вологод- ского, постановил «послать телеграмму полковнику Пепеляеву с извещением, что назначение генерала Гайды главнокомандующим войсками сибирскими [и] чехословацкими на территории Сибири с подчинением его Временному Сибирскому правительству невозмож- но до совещания в г. Уфе по созданию всероссийской власти, где должен разрешиться общий вопрос о разгра- ничении командования Западным и Восточным фронта- ми». Одновременно было также решено послать А.Н. Пепеляеву телеграмму «с указанием не чинить препятствий к проходу союзных войск» [38. С. 345]. По итогам успешного «Восточного похода» А.Н. Пепеляев издал приказ: «После жестоких боёв под Мурино, Танхоем, Мысовой и Посольской, за- кончившихся полным поражением большевиков и мадьяр и очищением всего Забайкалья, войска Средне-Сибирского, совместно с чехословаками по- бедно вступили в г. Читу. Жалкие остатки противника бежали на Амурскую ж.д. и Троицкосавск. От лица службы благодарю бойцов за беззаветную храбрость. Впереди нас ждёт победа, ибо, воодушевлённые любо- вью к Родине, мы не можем не победить. Благодарная, свободная Россия не забудет погибших сынов своих, покрывших себя славой на далёких полях Сибири» (цит. по: [20. С. 97]). Примерно в те же дни (конец ав- густа – начало сентября 1918 г.) А.Н. Пепеляев издал приказ о выделении 10 тыс. руб. «на устройство мону- мента на берегу Байкала в память погибших героев офицеров и добровольцев 1-го Средне-Сибирского корпуса и чехословаков» [39. 8 сент.]. 23 августа 1918 г. под председательством коман- дующего войсками Восточного фронта Р. Гайды при участии А.Н. Пепеляева, других русских и чехосло- вацких офицеров при штабе фронта в г. Верхнеудин- ске состоялось собрание Георгиевской думы, при- нявшей решение о награждении орденом Св. Георгия 3-й и 4-й степеней «за подвиги, оказанные с 20 июля по 20 августа» ряда русских и чехословацких офице- ров. Это решение было самостийным, без санкции со стороны высшего командования. Среди награждён- ных 3-й степенью ордена оказался и полковник А.Н. Пепеляев [1. С. 183]. «Восточный поход» А.Н. Пепеляева от Томска и Новониколаевска до Забайкалья во главе Средне- Сибирского корпуса завершился полным разгромом красногвардейских и красноармейских формирований и ликвидацией советской власти на территории Во- сточной Сибири. Успех этого похода во многом был обусловлен умелым командованием, использованием знаний и боевого опыта, приобретённого А.Н. Пепе- ляевым на фронте Первой мировой войны, его лич- ным героизмом, высоким авторитетом среди солдат и офицеров. За успешные боевые действия приказом по Сибирской армии от 10 сентября 1918 г. А.Н. Пепеля- ев был произведён в генерал-майоры [40. С. 158]. В результате двадцатисемилетний Анатолий Пепеляев стал одним из самых молодых генералов в антиболь- шевистских вооружённых формированиях периода Гражданской войны. ЛИТЕРАТУРА 1. Симонов Д.Г. Белая Сибирская армия в 1918 году. Новосибирск, 2010. 610 с. 2. Российский государственный военный архив (далее – РГВА). Ф. 39617. Оп. 1. Д. 58. 113 3. РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 1. 4. РГВА. Ф. 40307. Оп. 1. Д. 130. 5. Сибирская жизнь (Томск). 1918. 6. Эйхе Г.Х. Опрокинутый тыл. М., 1966. 7. Елисеенко А. Красноярский переворот. Свержение большевизма в июне 1918 года // Сибирский исторический альманах. Т. 2: Сибирь на переломе эпох. Начало XX века. Красноярск, 2011. 8. Познанский В.С. Очерки истории вооружённой борьбы советов Сибири с контрреволюцией в 1917–1918 гг. Новосибирск, 1973. 9. Елисеенко А. Конец «плавучей республики». Речной бой на Енисее в июле 1918 года // Сибирский исторический альманах. Т. 1: Граж- данская война в Сибири. Красноярск, 2010. 10. Шишкин В.И. Командующий Сибирской армией А.Н. Гришин-Алмазов: штрихи к портрету // Контрреволюция на востоке России в период Гражданской войны (1918–1919 гг.). Новосибирск, 2009. 11. РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 16. 12. Сибирский курьер (Иркутск). 1918. 13. Народная Сибирь (Новониколаевск). 1918. 14. Журавлев В.В. О наградной системе антибольшевистских режимов востока России (середина 1918 – начало 1920 г.) / В.В. Журавлев, Д.Г. Симонов // Трансформация российской политической системы в период революции и Гражданской войны: сибирская специфика : сб. науч. ст. / науч. ред. В.И. Шишкин. Новосибирск, 2014. 15. Белая армия. Белое дело: Исторический научно-популярный альманах. Екатеринбург, 2002. № 10. 16. Государственный архив Томской области. Ф. 1362. Оп. 1. Д. 213. 17. Государственный архив Российской Федерации (далее – ГА РФ). Ф. 151. Оп. 1. Д. 7. 18. Новиков П.А. Борис Федорович Ушаков: штрихи к портрету // Белая армия. Белое дело: Исторический научно-популярный альманах. Екатеринбург, 1999. № 6. 19. Памяти героя // Сибирская речь (Омск). 1919. 12 янв. 20. Новиков П.А. Гражданская война в Восточной Сибири. М., 2005. 21. ГА РФ. Ф. 170. Оп. 1. Д. 2. 22. РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 160. 23. ГА РФ. Ф. 170. Оп. 1. Д. 1. 24. РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 45. 25. ГА РФ. Ф. 193. Оп. 1. Д. 6. 26. РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 19. 27. РГВА. Ф. 39504. Оп. 1. Д. 1. 28. РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 16. 29. РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 161. 30. Голос народа (Томск). 1918. 31. Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902–1924 гг. Иркутск, 1994. 32. Камбалин А.И. Десантная операция у Посольского монастыря на озере Байкал и бои у станции Посольской 14–20 августа 1918 года // Белая армия. Белое дело. Екатеринбург, 2009. № 17. 33. Кирилов А.А. Сибирская армия в борьбе за освобождение // Вольная Сибирь. Прага, 1928. Вып. IV. 34. ГА РФ. Ф. 176. Оп. 1. Д. 1. 35. Мельгунов С.П. Трагедия адмирала Колчака. М., 2004. Кн. 1. 36. Полутов А.В. Японские военные миссии в Маньчжурии, Сибири и на Дальнем Востоке России (1918–1922 гг.) // Вестник Дальневосточ- ного отделения РАН. 2012. № 4. 37. РГВА. Ф. 39617. Оп. 1. Д. 30. 38. Временное Сибирское правительство (26 мая – 3 ноября 1918 г.) : сб. докл. и материалов / сост. и науч. ред. В.И. Шишкин. Новоси- бирск : Сова, 2007. 39. Свободный край (Иркутск). 1918. 40. Волков Е.В., Егоров Н.Д., Купцов И.В. Белые генералы Восточного фронта Гражданской войны: Биографический справочник. М., 200
Отправлено: 16.12.19 21:17. Заголовок: Генерал двух армий б..
Генерал двух армий без могильного холма
«Обладает честным, энергичным, ответственным характером. Надёжен. Высокообразованный командир с богатым военным опытом… Отличается высокой наблюдательностью. Работает инициативно, целеустремленно и планомерно. Отличный командующий округом». Их служебной характеристики
Долгая дорога к звёздам
Да мало ли было в СССР талантливых командующих округами? Только характеристика дана назначаемому командующим Пражским — самым крупным земским военным округом Чехословакии — генералу армии Сергею Николаевичу Войцеховскому.
Сергей родился 16 октября 1883 года в Витебске, в дворянской обрусевшей польско-литовской шляхты семье участника освобождения Болгарии от Османского рабства, тогда поручика, а впоследствии полковника Русской Императорской армии Николая Карловича Войцеховского (1857—1920). В 1902 году окончил реальное училище в городе Великие Луки и поступил в основанное Александром I в 1807 году элитное Константиновское артиллерийское училище в Санкт-Петербурге. Окончив его в 1904 году с отличием, был произведён в подпоручики и направлен на Кавказ, где с сентября служил в городе Ахалцых инспектором учебного отдела, а с января 1905-го — старшим офицером 3-й батареи 20-й артиллерийской бригады 20-й пехотной дивизии 1-го Кавказского армейского корпуса. Неоднократные обращения с ходатайствами о переводе в действующую армию, в июле был направления на фронт с назначением в 74-ю артиллерийскую бригаду 18-го армейского корпуса. Но прибыл в Манчжурию в августе, уже после подписания Портсмутского мирного договора, и с Дальнего Востока Войцеховского направили на Запад в Белосток на должность инструктора 5-го стрелково-артиллерийского дивизиона. С января 1907 года младший офицер артиллерийской батареи Войцеховский преподаёт в дивизионной учебной команде 5-го стрелкового артиллерийского дивизиона. С апреля по август — личный адъютант полковника Виктора Темникова, зятем которого станет два года спустя.
В 1912 году 29-летний штабс-капитан С.Н. Войцеховский окончил Николаевскую Академию Генерального штаба по первому разряду и с мая 1912 года служил в 1-й гренадерской бригаде 1-й гренадерской дивизии в Москве, одновременно преподавал тактику в Александровском военном училище. В 1913 году окончил авиационную школу Императорского Московского общества воздухоплавания, но получив лицензию пилота, в боевых условиях самолётом никогда не управлял. В октябре 1913-го — июле 1914 года командовал ротой в 122-м Тамбовском пехотном полку 31-й пехотной дивизии в Харькове. В апреле — октябре 1913 года прикомандирован к штабу Московского военного округа.
С августа 1914-го по ноябрь 1915 года Войцеховский — старший адъютант штаба 69-й пехотной дивизии Юго-Западного фронта. Затем по январь 1917-го — штаб-офицер для поручений при штабе 20-го армейского корпуса. 16 августа 1916 года произведён в подполковники. Под Молодечно был ранен в ногу и под лопатку. По возвращению после излечения — начальник штаба 2-й Кавказской гренадерской дивизии. С 29 января 1917 года — начальник штаба формируемой 176-й пехотной дивизии. С февраля — начальник оперативного отдела штаба 3-й Кавказской гренадерской дивизии. С конца апреля исполнял должность начальника штаба 126-й пехотной дивизии на Румынском фронте. С августа исполнял должность начальника штаба 1-й Чехословацкой дивизии в составе Русской армии. С той поры судьба тесно связала его с чешскими военными.
Долгая дорога в сугробах
Получив в конце 1917 года назначение, с февраля 1918 года принял под командование 3-й имени Яна Жижки стрелковый полк Чехословацкого корпуса. Правительство Франции, в чьём подчинении официально находились чехословацкие легионеры, приняло решение эвакуировать их в Европу через Владивосток. С мая 1918 года Войцеховский — член Военной коллегии временного исполнительного комитета чехословацких войск в России и их старший воинский начальник, сыграл большую роль в восстании Чехословацкого корпуса, организовав их успешное наступление против красных. 2-й и 3-й чехословацкие стрелковые полки под командованием Войцеховского, взяв под контроль железную дорогу Златоуст—Челябинск, в ночь на 27 мая без потерь заняли Челябинск, захватив огромные трофеи.
В июне Челябинская группа чехо-словаков соединилась с Сибирской группой под командованием православного двоеженца генерала Радолы Гайды (1892—1948), впоследствии лидера «Фашистского национального сообщества», выступавшего в Чехословакии против немцев и обвинённого в шпионаже в пользу СССР. 11 июня произведён в полковники и назначен исполняющим должность начальника штаба Чехкорпуса с оставлением в должности командующего Челябинской (Западной) группой в составе 2-го и 3-го чехословацкого стрелкового полка и Курганского маршевого батальона.
В июне группа взяла Троицк и Златоуст, 28 июля — Екатеринбург. 17 октября «за отличия в боях и выдающуюся службу» Чехословацким национальным советом Войцеховский произведён в генерал-майоры и назначен командующим Самарской группой войск правительства Директории. Войцеховский не только остановил наступление красных, но и отбросил их за реку Ик. 8 января 1919 года был ранен. В конфликте командования чехословацких войск с Александром Колчаком, поддержал последнего и 8 марта утверждённый в чине генерал-майора Верховным правителем Войцеховский, передав командование чехами генералу Гайде, 17 марта принял командование 2-м Уфимским армейским корпусом Западной армии. В июле награждён орденом Святого Георгия 4-й степени.
С 29 августа по 1 октября командует Уфимской группой войск 2-й армии генерала Николая Александровича Лохвицкого (1868—1933). В Тобольской наступательной операции разбил 27-й стрелковую дивизию красных и повернув вверенные ему войска на север позволил Сибирской армии белых двинуться вперёд, за что 12 сентября был награждён орденом Святого Георгия 3-й степени. 1 октября принял командование 2-й армией. 20 ноября за самовольное оставление фронта застрелил генерал-майора Петериса Гривиньша (Петра Петровича Гривина), назначил новым командующим бывшего начальника охраны императорского дворца в Гатчине генерал-майора Антона Викентьевича Бордзиловского (1876—1962) и приказал войскам вернуть оставленные позиции, за что получил благодарность генерала Владимира Оскаровича Каппеля (1883—1920). После чего в Ново-Николаевске (ныне — Новосибирск) подавил мятеж в Сибирской армии, возглавляемый полковником Ивакиным. За потворство чехов-словаков большевикам вызвал их командующего Яна Сыровыго (1888—1970) на дуэль, но чешский генерал не явился, став впоследствии начальником генштаба, министром обороны, а затем премьер-министром Чехословакии и прожил ещё полвека. А в середине декабря Войцеховский отказался от поста Главнокомандующего белыми силами Восточного фронта, однако генерал Каппель, будучи при смерти, своим приказом 21 января передал Войцеховскому командование Восточным фронтом, который 30 января нанёс тяжёлое поражение красным на станции Зима, 1 февраля взял город Черемхово и разбил красных под Усольем.
Выдвинув ультиматум красным, но узнав о расстреле Колчака, не стал штурмовать Иркутск, а обогнул город, по Ангаре с войсками поднялся к Байкалу и вывел войска в Забайкалье. 20 февраля атаманом Григорием Михайловичем Семёновым (1890 — повешен в Москве 30 августа 1946) назначен командующим войсками Российской Восточной окраины. В марте 1920 года произведён в генерал-лейтенанты. У Читы на Яблоновом хребте на Пасху разбил наступавшую красную бригаду.
Долгая дорога в Европу
В мае 1920-го вновь присоединился к войскам Чехословацкого корпуса. Мать и сестра — в начале 1921 года уже находилась в Праге. Через супругу Маргариту Викторовну (1888—1965) он направил запрос в правительство Чехословацкой республики о подтверждении своего генеральского чина и получив в мае подтверждение, переехал в Чехословакию, приняв условие, что в течение года примет чехословацкое гражданство.
1 мая 1921 года Войцеховский был зачислен на службу в чехословацкую армию и назначен командиром 24-й пехотной бригады в восточно-словацких Михаловицах. С февраля 1922 года — заместитель командующего войсками Подкарпатского военного округа в Ужгороде. В январе 1923 года Войцеховский принял командование 9-й стрелковой дивизией в словацком городе Трнаву. В 1927 году Войцеховский повышен в чине и переведён в Брно на должность командующего войсками Моравско-Силезского земского военного управления (округа), второго по значению в довоенной Чехословакии. 30 декабря 1929 года Сергею Николаевичу присвоено звание генерала армии. Войцеховский «работал для своей новой родины на пределе физических возможностей». После кончины командующего Пражским военным округом генерала Вацлава Конара Сергей Николаевич назначен на его место. В качестве командующего Пражским военным округом ему была вверена самая большая группировка чехословацкой армии.
После обострения отношений с Германией Войцеховский форсирует строительство оборонительно-фортификационных сооружений вдоль чешско-германской границы, готовя армию к противостоянию. 26 сентября 1938 года в Чехословакии объявлена мобилизация. Поставленная задача по отражению агрессии была бы выполнена, но политическое руководство страны пошло по пути капитуляции и приняло Мюнхенское соглашение. Войцеховский же занял активную антикапитулянтскую позицию.
Будучи в дружеских отношениях с чешским экс-президентом Томашем Гарригом Масариком (1850—1937), Войцеховский считал, что смещение во имя спасения чести страны действующего президента Эдварда Бенеша разделяет большинство чешского генералитета. Но предложение наткнулось на противодействие начальника Генштаба Людвика Крейчи (1890—1972) и генерала Яна Сыровыго, объявивших генерала армии Войцеховского «мятежником». Не поддержали его и политики.
15 марта 1939 года германские войска оккупировали Чехословакию и распустили армию. 1 апреля 55-летнего Войцеховского отправили на пенсию. Назначенный военным министром подпольного правительства Чехословакии (1939—1945), в сентябре он был арестован оккупантами, но спустя две недели выпущен под постоянный надзор гестапо. Поскольку командующий Русской освободительной армии (РОА) генерал Власов не совсем импонировал немцам, возглавить её было предложено Войцеховскому, но он на чистом немецком заявил, что хоть «совдепию он не признаёт, коммунистический строй ненавидит, но против русских солдат — детей и внуков тех, кто совершил переворот в России — воевать не будет».
Долго сказка сказывается
12 (или 25-го) мая 1945 года Войцеховский был арестован в Праге контрразведкой СМЕРШ и вывезен в Москву, обвинённый в «подготовке командных кадров для борьбы с СССР». 30 мая помещён в Бутырскую тюрьму, а 15 сентября Особым совещанием при НКВД СССР за участии в «антисоветской организации «Русский общевоинский союз», которая ставила своей целью вооружённое свержение советской власти и организацию террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского правительства», приговорён к 10-и годам заключения по ст. 58 пп. 4, 6 и 11. Спустя четверть века после окончания Гражданской войны Советская власть отыгралась на пожилом гражданине другого государства с подорванным здоровьем.
Арестованный вопреки международному праву советскими спецслужбами на чехословацкой территории Войцеховский, стал заложником большой политики. Президент Бенеш посчитал, что судьба генерала не стоит осложнения отношений с СССР.
***
До марта 1946-го его содержали в Бутырке, затем — в Унженском лагере на станции Сухобезводная Горьковской железной дороги, с 25 мая 1949 года — в Особом лагере №7 Озерлага МВД СССР в Тайшете Иркутской области. Сергей Николаевич Войцеховский умер от желудочного кровотечения 7 апреля 1951 года на 68-м году жизни, по другим данным, в декабре 1954-го от туберкулёза легких и старческого маразма. Похоронен на кладбище Центральной больницы №1 Озерлага вблизи села Шевченко Тайшетского района Иркутской области. Могилу, обозначенную при захоронении лагерным номером 4-36, обнаружить не удалось.
17.10.1918. Войцеховский стал генерал-майором Чехословацкой службы,-08.03.1919 переведен на Русскую службу генерал-майором,насчет производства в марте 1920 в генерал-лейтенанты документальных подтверждений нет(некоторые генералы т.н."Семеновские производства",например Молчанов не признавали?!).Интересно почему Колчак произведя в генерал-лейтенанты Гайду,Пепеляева,Вержбицкого,Каппеля,Семенова,а.Ханжина даже в генералы от артиллерии,Войцеховского даже в должности командующего армией оставил в скромном звании генерал-майора???
Отправлено: 09.01.20 22:43. Заголовок: Внуки и правнуки бел..
Внуки и правнуки белого генерала Анатолия Пепеляева и красного командира Ивана Строда встретились в Якутске. И вместе помолились за упокой своих знаменитых предков и всех жертв Гражданской войны.
Cлева направо: Ян Строд, правнук Ивана Строда, Виктор и Игорь Пепеляевы, внук и правнук Анатолия Пепеляева
Отправлено: 03.05.20 21:00. Заголовок: Евгений Трифонов «П..
Евгений Трифонов
«Подавление белобандитизма возможно только при почти поголовном истреблении местного населения» .
Последний этап гражданской войны в нашей стране развернулся в Якутии в 1921 г. Война ещё догорала в Приморье, где агонизировали последние остатки белых армий, а на Тамбовщине и в Западной Сибири разгоралась новая, крестьянская война – уже без Белого движения, за «Советы без коммунистов». С марта 1921 г. большевики начали вводить НЭП, и повстанцы-крестьяне, безмерно уставшие от многолетней войны, постепенно прекращали сопротивление. И в это самое время, в сентябре 1921-го, в Якутии внезапно вспыхивает самая настоящая, классическая гражданская война. Впрочем, так ли внезапно?
Якутия до 1917 г. была изолированной территорией, развивавшейся по-другому, чем более тёплые, расположенные вдоль Транссиба сибирские земли. Поскольку пахотной земли в Якутии почти нет, на неё не распространялись программы переселения русских крестьян, и коренное население - якуты, тунгусы (эвенки) и юкагиры не лишались земли. Поэтому межнациональные отношения, обострившиеся на юге Сибири в конце XIX – начале XX веков, в Якутии оставались достаточно терпимыми. В то же время бурное развитие экономки России затронуло и Якутию: резко увеличился товарооборот, постепенно росли доходы населения. Как следствие, развивалось образование: в начале ХХ века сложилась небольшая, но влиятельная группа якутской интеллигенции. Большую роль в развитии края сыграло кооперативное движение: в 1917 г. в Якутии работало 34 кооператива, распространявшие свою деятельность даже на самые отдалённые улусы. Экономическое развитие, кооперативное движение и рост образования меняли жизнь якутов и местных русских к лучшему. «Кооператоры не только избавляют нас от посредников…, - отмечал известный ученый-историк Гавриил Васильевич Ксенофонтов. - Потребобщества создают библиотеки, устраивают курсы, даже школы, распространяют печатные издания и др.» («Объединяйся!»: как в Якутию пришла кооперация, NewsYkt, 21.10.2018).
Летнее жилище якутов. Дореволюционная открытка. Летнее жилище якутов. Дореволюционная открытка. В силу этой положительной динамики события 1917 г. были для Якутии неожиданными и далёкими. Гражданская война 1918-20 гг., в общем, тоже была чужой: небольшие, преимущественно пришлые группы красных и белых сражались между собой на земле Якутии, но якутское и местное русское население почти не принимало в этом участия. Надо отметить, что якутские интеллигенты, как и образованные русские, в основном находились под влиянием народовольцев и эсеров, и к революционерам относились благожелательно.
Магазин Коковина и Басова. Якутск. Начало XX века Магазин Коковина и Басова. Якутск. Начало XX века Всё изменилось после установления советской власти в начале 1920 г. «Военный коммунизм докатился до Якутии с опозданием и принял дикие формы. Якуты, составлявшие чуть ли не девяносто процентов от трехсоттысячного населения области, не в силах были понять, почему на них обрушились бесконечные поборы под названием «разверсток» или «натурналога». Из-за непрестанных вымогательств слово «коммунар» произносили как созвучное ему якутское хомуйар - жалкий бедняк, собирающий в тайге все, что годится в пищу. Неплательщиков избивали, истязали, а то и расстреливали. Другие повинности именовались «мобилизациями»: «конская мобилизация» означала реквизицию лошадей, «гужевая» - подвод и быков, «трудовая» - бесплатную работу, в том числе на золотых приисках, где якуты подвергались всяческим издевательствам. Их туда угоняли с двоякой целью: обеспечить золотодобычу даровой рабочей силой и создать туземный пролетариат, который в будущем станет опорой режима. Особой жестокостью отличались примкнувшие к красным уголовники («ссыльно-каторжный элемент»), относившиеся к якутам как к низшей расе. Современник писал об этих людях: «Раньше они убивали людей как кошек, а теперь им понадобилась кровь, чтобы отмыть руки от крови».
Аресты тойонов с их окружением дезорганизовали привычную жизнь наслегов и улусов и ударили по всему якутскому населению, включая хамначитов [батраков, слуг - якут.], в чьих интересах это якобы делалось. Репрессии затронули и национальную интеллигенцию - учителей, фельдшеров, наслежных писарей, городских служащих» ((Л.Юзефович «Зимняя дорога», АСТ, 2015).
Вместо обещанной «власти рабочих и крестьян» и «равенства народов» в крае установилась свирепая диктатура временщиков, правивших ради личного обогащения и удовлетворения своих низменных инстинктов. «Большевистские комиссары, как опричники, беспощадно арестовывали, пытали и расстреливали «лучших представителей якутской и местной русской интеллигенции», а также рабочих и хамначитов; чекисты проживали в «барских домах», одевались «во всё лучшее», катали «своих любовниц на буржуйских рысаках», пьянствовали, употребляли ветчину и сахар, «вырванный силой из ртов голодных детей» (НАРС(Я). Ф.Р-441. Оп. 1. Д. 11. Л. 4).
Якутией управлял Президиум Якутского губбюро РКП(б) - фактически банда из трёх человек: председателя Г.И.Лебедева, командующего вооруженными силами губернии А.Г.Козлова и председателя губчека А.В.Агеева. Бывший слесарь, большевик с 1904 г. Андрей Васильевич Агеев лично пытал арестованных. Местные большевики, не входившие в «тройку», жаловались в Москву, но их никто не слушал.
В феврале 1921 г. якутская ГубЧК объявила о раскрытии контрреволюционного заговора. «В феврале 1921 года в Якутске был раскрыт контрреволюционный заговор якутских буржуазных националистов, офицеров и кулаков… Существование февральского заговора, как свидетельствуют документы следственного дела, не подтверждается имеющимися доказательствами: описями изъятия припрятанного оружия, изъятых листовок и газет, хотя много говорилось о якобы имеющихся подпольных изданиях заговорщиков. Не было убийств или иных попыток устранения советских и партийных руководителей, терактов.
Он (февральский заговор) являлся выдумкой чекистов типа П.П.Кочнева, не желающих слушать даже малейших замечаний о великодержавной нации, ненавидевших состоятельных, самостоятельно мыслящих людей, образованных инородцев», - пишет историк Е.Алексеев» (Аркадий Лебедев «Гражданская война в Якутии: как это было», «Эхо столицы (Якутск), 20.04.2020).
Выдумав то ли кулацкий, то ли белогвардейский «заговор», красные обрушили на Якутию террор. Он обрушился на русских и якутов, богатых и бедных, образованных и неграмотных, сочувствующих и не сочувствующих советской власти. «Насилие, террор, красный бандитизм стали партийно-государственной политикой в губернии. Исполнители этой политики Синеглазов и Бутенев в Восточно-Кангаласском и Олекминском улусах, А.Петров в Вилюйске, Сокольников в Татте, Кривошапкин в Чурапче, Пономарев в Восточно-Кангаласском улусе. Пшенников, Глыгало, Клочков, Борун, Бояров, Белов, А.Иванов, Семенов-Дяхсиляхов и другие ультракоммунисты-леваки производили среди населения кровавый террор. Пшенников и Клочков близ Якутска шашкой зарубили 9 мирных русских крестьян-хлеборобов и полностью вырезали одно якутское село, состоящее из более 10 юрт. Аресты, избиения, издевательства и расстрелы ни в чем не повинных граждан стали обычным явлением.
Одним из видных руководителей губернии того времени Исидор Никифорович Иванов (Барахов) по горячим следам событий, а именно 21 марта 1923 г., в адрес Сиббюро ЦК РКП писал:
"Если судить Синеглазова и др., то необходимо судить все и вся в Якутске. Петровщина (Петров - замполитбюро) в Вилюйске была еще хуже, чем синеглазовщина в Мухтуе. Пытки, подвалы, шомполы, фиктивные побеги, прямые расстрелы - все это применялось Петровым еще в более широких размерах, чем Синеглазовым. Он тоже раскрыл там заговор. Между тем Петров безнаказанно уехал в конце 1921 г. в центр. Где он в настоящее время - я не знаю.
В Якутске было нечто несравнимое ни с синеглазовщиной, ни с петровщиной. Бесчисленное множество безымянных, ни с чьим именем не связанных безобразий, бесчинств и подлостей.
Пытки были обычным явлением вплоть до марта 1922 года. Губподвал открыто, почти официально назывался подвал при губчека, куда садили всех без исключения, даже провинившихся своих же сотрудников Губчека. Губподвал - сырое, холодное, абсолютно темное помещение под зданием. В феврале 1921 г. было арестовано до 300 человек. Каждый из них в той или иной другой мере перенес пытки. Тогда устраивали прогулки арестованных босыми в нижнем белье при 40° мороза, сажали на холодный лед и др." (ПАЯО, ф. 2. оп. 1, д. 40а, л. 27)» https://forum.ykt.ru/mviewtopic.jsp?id=1952004).
Когда антисоветское восстание уже разгорелось, его лидеры в воззвании от 25 декабря 1921 г. указывали, что за два года советской власти в Якутии было казнено больше людей, чем за почти 300 лет (!!!) царского правления.
Красный террор был безадресным: его жертвами стали представители всех народов, населявших Якутию. Но он всё же имел определённую национальную окраску: красные «интернационалисты», личности малообразованные и не имевшие профессий, относились свысока к якутам и тунгусам, считая себя представителями цивилизованного мира, а коренных жителей – дикарями. Это было тем более дико для якутов, привыкших сталкиваться с гораздо более уважительным отношением не только дореволюционных русских ссыльных, но и царских чиновников.
Красный террор спровоцировал сначала бегство тех, кто опасался большевиков, в дальние наслеги (посёлки) – бывших офицеров, «эксплуататоров» и интеллигентов. Надо отметить, что решение центральной власти ввести в России НЭП и прекратить террор якутские большевики не приняли к исполнению: они вошли вкус, убивая и мучая людей, и не желали отказываться от возможности набить карманы «реквизированным» и «конфискованным» имуществом. «Командующий Якутской АССР Карл Карлович Байкалов, прибывший из Иркутска в Якутск 24 апреля 1922 г., о принципиальной позиции … Г.И.Лебедева, А.В.Агеева, А.Г.Козлова … писал: "На новую экономическую политику они смотрят как на какую-то "блажь" - явно пренебрежительно. Они считали, что в условиях Якутии - войны, голода и бестоварья - отказаться от "военного коммунизма" и военных мер его проведения в жизнь - безумие и подрыв самых основ Советской власти» (Байкалов К.К. Воспоминания. Якутск, 1966, с. 86).
Таким образом, большевистская «тройка» в Якутии своими действиями сама провоцировала антисоветское восстание. И оно началось в сентябре 1921 г., когда скрывавшиеся в наслегах офицеры, торговцы и интеллигенты объединились с охотниками и скотоводами и возглавили их. Большевистское деление крестьян на кулаков, середняков и бедняков, искусственное во всех регионах России, на Севере было совсем уж нелепым, но даже советские исследователи были вынуждены признать, что восстание охватило все социальные группы населения Якутии, а костяком восставших было бедное трудящееся население.
«Основу повстанцев составляли бедняки, батраки и середняки, военное руководство над ними осуществляло русское офицерство, идеологическое направление задавала интеллигенция, финансовую помощь оказывало купечество. …
Сведения о социальном составе повстанцев в архивах не отложились. Имеются данные лишь об участии 10 наслегов Намского улуса Якутского округа, где общее количество мятежников составило 107 человек: 71 бедняк, 19 середняков, 13 батраков (хамначитов), 4 кулака.
В вовлечении в мятеж якутских бедняков и батраков огромную роль сыграли купцы и торговцы. Их влияние на население трудно переоценить, так как они снабжали улусы необходимой продукцией. … Чрезвычайно уполномоченный в северных округах А.С.Ефимов писал: «Посмотрите, из кого состоят повстанцы, как не из бедных якутских семей, которые никогда не занимались войной, разбоями и грабежами, а жили своим мирным трудом» (НАРС(Я). Ф.Р-176. Оп. 1. Д. 50. Л. 95 об)» (Е.П.Антонов, В.Н.Антонова Социальный состав и идеология повстанческого движения в Якутии 1921-1922 гг.//Учен. зап. Казан. ун-та. Сер. Гуманит. науки. - 2017.).
Военным руководителем восставших был избран корнет В.А.Коробейников (будучи якутом по бабушке, он хорошо владел якутским языком). Председателем Временного Якутского областного народного управления повстанцы избрали эсера П.А.Куликовского, чрезвычайно популярного среди жителей Якутска. Дворянин и учитель, он в 1905 г. убил московского градоначальника П.П.Шувалова, но избежал смертной казни после Манифеста 17 октября и был выслан в Якутию, ставшую для него второй родиной. Куликовский создал первый в губернии театр, занимался научными исследованиями. «Его статьи появлялись в газетах, но кумиром интеллигентной молодежи он стал благодаря тому, что увлеченно ставил любительские спектакли с учениками реального училища и студентами учительской семинарии. Они собирались у него на квартире, пили чай, обсуждали прочитанное. … Юные актеры заменили ему семью и сделались его паствой. Педагог по образованию и по призванию, Куликовский пользовался у них громадным авторитетом» (Л.Юзефович «Зимняя дорога», АСТ, 2015).
Политические взгляды повстанцев были самыми различными, но среди них преобладали сторонники автономной Якутии в составе демократической и федеративной России (идейных монархистов было крайне мало даже среди офицеров). Не собирались повстанцы и отделять Якутию от России, что им приписывали большевики. «Г.С.Ефимов … заявил Дальневосточному правительству, что «Якутская область не преследует никаких национальных тенденций и является нераздельной частью Российской империи». Его родной брат, уполномоченный ВЯОНУ А.С.Ефимов, утверждал, что он не националист, поскольку местные жители ищут поддержки «тех, кто помогает якутам в созидательной работе, но не тех, кто навязывает свою волю и налагает цепи» (НАРС(Я). Ф.Р-176. Оп. 1. Д. 50. Л. 33 об.).
Полной ерундой также являются большевистские утверждения, что купцы то ли подкупили, то ли обманули тёмных якутов, вовлекая их в восстание: к его началу купцы были давно разорены, и только могли припрятать часть денег и товаров, которые они жертвовали на поддержку восстания. Якуты и тунгусы прислушивались к мнению купцов не потому, что зависели от них, а потому, что знали и уважали этих энергичных людей, снабжавших наслеги необходимыми товарами. Кроме того, нельзя забывать, что в начале ХХ века купцы и промышленники в Якутии активно занимались благотворительностью, что ещё больше повышало их авторитет.
Таким образом, всеобщее восстание в Якутии в 1921-23 гг. имело не классовый и не сословный, а общенациональный характер с широким вовлечением в его состав образованной части русского населения. Повстанцы выступали против даже не столько советской власти как таковой, а против её конкретного воплощения в жизнь в виде репрессий, террора, грабежей и насилий. Якутское восстание было своего рода образцовым в плане активного участия в нём всех социальных и национальных групп Якутии, что отличало его от подобных движений в Забайкалье, на Алтае и на юге Енисейской губернии, где русские антибольшевистские силы действовали отдельно от «инородческих», а крестьянские движения часто не принимали в свой состав бывших офицеров и «эксплуататоров».
Глава большевистской «тройки» Г.И.Лебедев, спровоцировавший гражданскую войну в Якутии, намеревался потопить её в крови. Он писал в Сиббюро ЦК РКП(б): «Подавление белобандитизма возможно только при почти поголовном истреблении местного населения» (ПАЯО, ф. 3, оп. 20, д. 1; л. 79). Командующий вооружёнными силами Якутской губернии А.Г.Козлов приказывал расстреливать каждого пятого жителя в селениях, охваченных «бандитизмом» (ПАЯО, ф. 3, оп. 20, д. 14, л. 7).
Зимой 1921-22 гг. из разрозненных повстанческих отрядов сформировалась Якутская народная армия, осадившая Якутск. В марте 1922 г. якутская столица была взята штурмом. Но силы были неравны: красные владели всей Россией (за исключением Владивостока) с её гигантскими ресурсами и большим количеством отлично обученных и закалённых бойцов. Якутским повстанцам не хватало оружия и особенно боеприпасов, ограбленное население с трудом снабжало трёхтысячную повстанческую армию. Кроме того, якуты никогда не служили в армии, плохо понимали по-русски, и быстро обучить мирных скотоводов и охотников правилам современной войны было невозможно.
Когда отряды Коробейникова входили в Якутск, к городу уже продвигались крупные силы красных во главе с прославленными командирами Н.А.Каландаришвили, К.К.Байкаловым (Некунде) и Я.Я.Стродом. Повстанцам удалось перехватить и уничтожить колонну, возглавляемую Каландаришвили, но Якутск удержать они не смогли и начали откатываться на восток. Надо сказать, что Байкалов и Строд, заняв Якутск, первым делом отстранили от власти бандитскую «тройку» Лебедева-Агеева-Козлова, и объявили (после переговоров с Москвой) о создании советской автономной Якутии. Дальнейшее хорошо известно. Летом 1922 г. из Владивостока на помощь якутским повстанцам прибыл отряд «народного генерала» А.Н.Пепеляева, но это только затянуло агонию Якутского восстания.
До июня 1923 г. в горах и тайге Восточной Якутии и на побережье Охотского миря продолжались ожесточённые бои – к тому времени уже пал под ударами красных Владивосток, помощи повстанцам и пришедшим им на помощь белым ждать было неоткуда, оголодавшие и израсходовавшие силы и патроны якуты и тунгусы постепенно расходились по наслегам и стойбищам. В июне 1923 г. генерал Пепеляев с остатками отряда сдался в плен. Коробейников с группой белых офицеров сумел добраться на пароходе до Китая, и закончил жизнь в Харбине. Глава повстанческого правительства Куликовский попал в плен и покончил с собой. Байкалов и Строд объявили амнистию повстанцам, и те зажили мирной жизнью, но ненадолго – до того момента, как большевики, отказавшись от своих обещаний, начали преследование амнистированных, и те подняли новое, т.н. Тунгусское, восстание.
Генерал Пепеляев – удивительное дело –был не расстрелян, а всего лишь осуждён на 10 лет заключения (советская власть таким глупейшим образом решила продемонстрировать свою «гуманность»), правда, потом ему добавили ещё 3 года безо всякого суда. В 1936 г. генерала освободили, чтобы через год снова арестовать и на этот раз расстрелять. В тот же год был расстрелян и Ян Строд - его главный противник в якутских боях. Другой красный командир, подавлявший «Якутский мятеж», Карл Байкалов, получил 10 лет и после освобождения умер (разумеется, в Якутии) в ссылке старым, сломленным человеком.
А вот бандитская «троица», спровоцировавшая гражданскую войну в Якутии - Лебедев, Агеев и Козлов – пережили и Большой Террор 1937 г., и Великую Отечественную войну. И много лет писали статьи, выступали перед общественностью, рассказывали молодым поколениям о том, как они «героически» боролись за советскую власть в Якутии…
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 95
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума