Концепция Соколова-Понасенкова
Разбор от авторки паблика в соцсети «Вконтакте» Екатерины Платоновой
Накануне Нового года в книжных магази-
нах появилась очередная разоблачительно-э-
патажная монография с громким названием
«Первая научная история войны 1812 года».
Её автор, скандально известный публицист,
так и не окончивший истфак МГУ, режиссёр
и тенор Евгений Николаевич Понасенков.
«Интеллектуальный гуру нового поколения»
в разделе «Историография» скатывается до
оскорблений других специалистов по истории
войны 1812 года (Л. Л. Ивченко и В. М. Безо-
тосного). Они напрочь отказываются прини-
мать и положительно оценивать его труды.
Досталось и Олегу Валерьевичу Соколову.
Он был обвинён господином Понасенковым в
плагиате целой концепции: Император Алек-
сандр I, завистливый и тщеславный, — вино-
вник войн России с Наполеоном.
Олег Соколов в ответ записал двухчасовой ро-
лик, в котором поставил под сомнение научность
новой монографии и вызвал г-на Понасенкова на
дуэль. Евгений Николаевич не растерялся и бы-
стро состряпал ответ. В ролике он обвинил Олега
Соколова в «подлоге», а также поставил под со-
мнение «научность» монографий месье Соколо-
ва, в частности, работы «Аустерлиц, Наполеон,
Россия и Европа», написанной под руководством
некой мадам Кукушкиной (насколько мне извест-
но, дама не имеет ист. образования) и изданной в
2005 г. на деньги миллиардера с Рублёвки Вик-
тора Батурина, который спустя некоторое время
был осуждён на тюремный срок за мошенниче-
ство.
Редакция «Истфак Times» попросила меня по-
делиться мнением относительно скандала двух
историков, а также рассказать о моём отношении
к научной концепции этих двух персонажей.
Не хочу много говорить о самом скандале:
«историки» в роликах просто махали своими ста-
тьями конца 1990-х ─ начала 2000-х, но так и не
удосужились эти материалы выложить в Интер-
нет, чтобы каждый смог ознакомиться с ними и
сделать собственные выводы о том, кто же у кого
позаимствовал концепцию (речь идёт о сборнике
музея Бородинская Панорама со статьёй г-на По-
насенкова и о французском журнале «Napoléon
Ier» — этих материалов нет в наличии в РНБ).
Стоит добавить, что оба историка не являются
первопроходцами, схожие идеи развивали фран-
цузские учёные XIX века А. Сорель и А. Ван-
даль, историки-марксисты М. Н. Покровский и
Н. И. Ульянов.
Единственное, что мне однозначно понрави-
лось в ролике О. В. Соколова — историографи-
ческий обзор. Месье Соколов порекомендовал и
сделал рекламу новейшим исследованиям зару-
бежных и отечественных историков. Этот жест
Олега Валерьевича приятно удивил, ведь во всех
его монографиях отсутствует раздел «Истори-
ография». Более того, в интервью он нередко
говорил о своём безразличии к мнению других
специалистов.
Месье Соколов справедливо раскритиковал
монографию Понасенкова за «ненаучность».
Положительно отзываться о методологии ис-
следования не приходится. В «Первой научной
истории войны 1812 года» содержатся весьма
сомнительные пассажи: про геном неандерталь-
ца, менструальную кровь, хрущёвки… В разделе
«Предыстория» автор начинает свой рассказ с
времён формирования восточнославянских сою-
зов племён. Из этого раздела мы можем узнать,
что «первого европейца» Рюрика призвали на
Русь в «86 году» (опечатка, конечно, но забавно).
Интересно, как к этому относится рецензент мо-
нографии А. Н. Сахаров, известный своими анти-
норманистскими взглядами? Г-н Понасенков во-
обще любит показать себя специалистом во всех
областях знания, но не всегда ему удачно удаётся.
Олег Валерьевич тоже мало знаком с ме-
тодологическими подходами. В видеоролике
месье Соколов признался, что только из моно-
графии господина Понасенкова впервые узнал
о метаистории.....и зачитал какое-то странное определение. Дескать, метаистория
связана как-то с оккультизмом. Видимо, г-н Понасенков и месье
Соколов не читали работу американского историка Хейдена Уай-
та «Метаистория. Историческое воображение в Европе XIX века».
Тогда один не назвал бы свою книгу «Первой научной (!) истори-
ей», поскольку исходя из постмодернисткой парадигмы история
считается более искусством, нежели наукой. А второй историк не
зачитал бы в эфире какое-то весьма сомнительное определение из
Интернета.
Не обошлось в ролике месье и без откровенной лжи. Первое
— Олег Валерьевич соврал насчёт того, что многие рецензенты
монографии г-на Понасенкова собираются на него подать в суд.
Второе — что никакие рецензии они не писали. Немногие рецен-
зенты являются историками, но в числе специалистов — А. А.
Васильев, который консультировал и Олега Валерьевича, когда
тот работал над «Армией Наполеона». Солгал месье Соколов и
тогда, когда стал уверять неподготовленного зрителя насчёт того,
что кроме его «Армии Наполеона» и одноименной работы фран-
цузского историка А. Пижара больше не существует работ, посвя-
щённых Великой Армии.
(Избранная библиография по теме: Morvan J. Le soldat impérial (1800–
1814). P., 1999 (1-е издание 1904 г.); Damamme J.-Cl. Les soldats de la Grande
armée. P., 1998; Forrest A. Napoleon’s men. The Soldiers of the Revolution and
Empire. L., N.Y., 2002; Petiteau N. Lendemains d’Empire: les soldats de Napoléon
dans la France du XIXe siècle. P., 2003; Elting J. Swords Around a Throne:
Napoléon’s Grande Armée. N. Y., 1988 и др., кроме всего этого под редакцией
Пижара были опубликованы прекрасные альбомы, посвящённые униформе
французской армии, насколько я знаю, Олег Валерьевич такие книжки по
униформологии пока не издал).
Приврал месье Соколов и рассуждая о последствиях континен-
тальной блокады. Олег Валерьевич справедливо заявил, что не
является специалистом в экономической истории. Свой вывод о
том, что континентальная блокада не оказала катастрофического
влияния на российскую экономику, месье якобы извлёк из работы
М. Ф. Злотникова «Континентальная блокада и Россия». Но в кни-
ге утверждается обратное!
Испугавшись гнева коллег-оппонентов, Олег Валерьевич изме-
нил своё видение итогов Бородинского сражения. Если мы откроем
«Армию Наполеона», то увидим, что месье оценивал исход битвы
как «Пиррову победу» французов. Однако теперь Олег Валерьевич
стал утверждать, что битва закончилась ничьей.
Не вижу смысла подробно обозревать ответ г-на Понасенкова, а
также его монографию. Хотела бы рассказать, почему я так скеп-
тически отношусь к концепции Соколова-Понасенкова.
Суть концепции сводится к тому, что Александр I, движимый
завистью к Наполеону Бонапарту, стал главным виновником войн
России и Франции. В своих трудах Олег Соколов не даёт чёткого
ответа на вопрос, как же у русского царя возникла такая личная не-
приязнь. Доказывая, что Александр I завидовал Наполеону, месье
приводит в усечённом виде цитату из мемуаров Адама Чарторый-
ского (хотя Олег Валерьевич часто говорит, что не доверяет мему-
арам). В отрывке повествуется, как супруга маркграфа Баденского,
упрекала Александра I в том, что он уделяет недостаточно внима-
ния Императорскому Двору и что ему надо бы поучиться этому у
Наполеона. Далее в мемуарах идёт речь о том, что Александр не
обращал внимания на советы своей родственницы, хотя восхищал-
ся Наполеоном, но не считал «себя способным следовать ему как
образцу». Как ярый бонапартист, Олег Валерьевич не стал далее
цитировать этот абзац. И получилось, что русский царь болезнен-
но воспринимал упрёки тёщи, а, следовательно, стал завидовать
Императору французов.
Работа месье Соколова с источниками — отдельная тема. Я
склонна считать, что Олег Валерьевич пишет не научные работы, а
трактаты в лучших традициях XIX века. Почтенный месье из исто-рических источников просто выбирает цитаты, вписывающиеся в
его пробонапартистскую концепцию. Замечу, что все работы Оле-
га Соколова написаны с большим количеством цитат. Но сейчас
так уже никто не делает. Цитата, вырванная из контекста, сама по
себе ничего не значит. Для того, чтобы понять смысл написанно-
го, нужно изучить документ полностью! Весьма странно, что Олег
Валерьевич, названный в кафедральной статье к 60-летнему юби-
лею славным продолжателем дела Н. И. Кареева и В. Г. Ревунен-
кова, так неумело обращается с источниками. Ведь Петербургская
(Ленинградская) историческая школа известна как школа идеогра-
фическая в противовес Московской школе (номотетической).
Рассуждая о зависти и личной неприязни Александра к Наполе-
ону, Олег Соколов любит ссылаться на отрывок из публицистиче-
ского произведения Н. И. Ульянова, изданный в журнале «Родина»
под заголовком «Александр I — Император, актёр, человек». Вряд
ли этому опусу со спорными оценками личности царя можно дове-
рять (чисто технически в нем нет даже научно-ссылочного аппара-
та). А сам историк-эмигрант, ученик выдающегося учёного С. Ф.
Платонова, впоследствии аспирант Института красной профессу-
ры в Москве. Месье Соколов и г-н Понасенков делают акцент на
том, что терпеть не могут советскую агитацию, укоренившуюся
в научных трудах. Но кто такие упомянутый Ульянов, М. Н. По-
кровский и Н. А. Троицкий? Они все — историки-марксисты. А М.
Н. Покровский вообще погромщик старой дворянско-буржуазной
историографии. Странно считать себя вне идеологии, но апелли-
ровать к трудам конъюнктурных историков. И месье Соколов, и
г-н Понасенков пытаются бороться с русским имперским мифом,
но одновременно они поддерживают иную мистификацию — На-
полеоновскую легенду.
Идём далее. Когда я читала второй том «Аустерлица...», меня
терзал один вопрос: почему книга так по содержанию напомина-
ет IX том «Международной военно-исторической библиотеки»,
изданный в 1889 г. в переводе капитана генерального штаба В.
Клембовского? Неужто компиляция?! Мнение укрепилось, когда
в «Битве двух империй» я обнаружила целые текстовые абзацы о
подписании Тильзитского мира из труда великого князя Николая
Михайловича «Император Александр I...». Естественно, ссылок
на эту работу автор не приводит, а его техника незамысловата:
как нечистый на руку первокурсник, месье Соколов лишь меняет
порядок слов в предложении и приводит прямые ссылки на пер-
воисточники, введённые в научный оборот не им, а упомянутым
историком.
Насколько справедливо говорить, что Россия была ввязана в
войны с Наполеоном только из-за личной неприязни Александра
I? Думаю, это слабый подход. Россия лавировала в англо-фран-
цузском противостоянии начала XIX века. Интересы России и
Франции сталкивались на Балканах и в Польше. На лицо идеоло-
гическая несовместимость двух держав: консервативная Россия и
постреволюционная Франция. И континентальная блокада тоже
все-таки давала о себе знать. Нельзя отрицать и личные причины.
Например, в работе C. Н. Искюля (оппонент О.В. на защите канд.
дисс. в 1991 г.) подробно описано неудачное сватовство императо-
ра Франции к сёстрам Романовым, что также вело к конфликту. Го-
воря о причинах войны 1812 года, на мой взгляд, сложно выделить
одну причину из множества, вполне уместно говорить о целом
комплексе причин. А концепция Соколова-Понасенкова выглядит
для меня притянутой за уши.
В заключение я хотела бы отметить, что в этой статье я при-
вела не всю критику идей месье Соколова и г-на Понасенкова. Бо-
лее подробно читайте в моей группе
https://vk.com/against_tartuffe. Текст: Екатерина Платонова